Черный археолог. По ту сторону тайны - Александр Быченин Страница 7

– Планы поменялись, – отрезал Пьер. – Бросайте все и возвращайтесь на борт. К полудню. Опоздаешь – останешься на Броде сопли морозить.

Сурово. Интересно: что же такое стряслось, к чему спешка? Чай не блох ловим.

– Э-э-э… Позволено ли мне будет…

– Будет, будет, – буркнул Виньерон и снизошел до объяснения: – Подвернулся фрахт в нужном направлении. Но времени в обрез. Так что поторапливайтесь.

– Есть, шеф! – елико возможно бодро рыкнул я, но Пьер уже отменил вызов, не посчитав нужным получить подтверждение. Зато избавленный от необходимости соблюдения видимости приличий организм показал себя во всей красе – вспышкой головной боли. – Ой, м-мать! Чего же мне так хреново…

– Возможно, не стоило столько пить? – с изрядным ехидством подсказала Евгения Сергеевна. – Типично мужской подход – залить горе. Или в вашем случае было празднование?

Повод она благоразумно уточнять не стала.

– Ох-х… Женька, чего смотришь, антипохмелин тащи…

– Нету! – злорадно объявила верная помощница.

Так и есть, мстит за вчерашнее. Я наградил спутницу укоризненным взглядом, который она благополучно проигнорировала, и нашарил рядом с собой давешнюю бутылку. Против ожидания, в ней еще что-то плескалось. Мысленно скривившись и призвав на помощь силу воли, выдернул пробку и глотнул. Теплый коньяк оказался той еще гадостью, но всяко лучше теплой же водки. Конечно, на опохмел правильнее было бы употребить пива, да где ж его искать-то? В кухне, вестимо, но до нее еще добраться надобно…

Противная обжигающая жидкость послушно провалилась в желудок, и я расслабленно замер в ожидании эффекта. Тот проявился незамедлительно – через пару минут голова перестала раскалываться, хоть боль и не прошла совсем, да и тошнота отступила. Взгляд сфокусировался на ближайшем достойном рассмотрения объекте, в роли которого выступила Евгения свет-Сергеевна. Надо сказать, несмотря на ранний час (таймер инфора показывал семь утра), выглядела она вполне аккуратно и даже, пожалуй, стильно, хоть и несколько по-деревенски, облаченная во вчерашний безразмерный свитер, джинсы в облипку и мягкие тапочки. Волосы она заплела в две толстые косы, а неизменная челка лезла в глаза, но на сей раз Женя оставила этот факт без внимания. И вообще, она была вся из себя такая домашняя, свежая и не обремененная макияжем, что я, позабыв про похмелье, самым беспардонным образом на нее уставился. А чего вы хотите? Когда еще ее в таком виде застанешь? А сейчас она настоящая. Натуральная, я бы даже сказал. Все-таки дурак ты, Пашка, что опять с ней поссорился!

– Босс? Может, хватит меня пожирать взглядом? Мне неуютно…

– А?.. Извини. – Я с некоторым трудом поднялся с дивана и на нетвердых ногах поплелся в ванную. Пустив холодную воду, плеснул пригоршню в лицо, отфыркался и вернулся к роли деятельного начальника. – Слышала, что Пьер сказал? Собирайся давай.

– А как же завтрак?

– Некогда. Можешь коньячку глотнуть для поддержания сил.

– Нет уж, увольте, босс!

Уволишь тебя, как же! Хотя… Чем не вариант? Нет, Пьер не поймет. А через его голову перепрыгнуть не получится.

– Тогда шмотки собирай, двадцать минут тебе на все про все. – Чуть подумал, мысленным взором обратившись к ополовиненному банковскому счету, но все же нашел в себе мужество добавить: – Что не соберешь, бросим здесь.

Женька не ответила, но, судя по торопливому шлепанью тапок по ступеням, помчалась на второй этаж. Вот и умница. Мне, кстати, тоже свое барахло собрать нужно. И ведь наверняка больше не пригодится, но и бросать… Для того ли я убил столько времени, не говоря уж о финансах, чтобы бездарно… э-э-э… пролюбить все нажитое непосильным трудом?..

Почистив зубы и после недолгих раздумий отказавшись от бритья, я прошествовал в одну из спален на первом этаже, в которой накануне бросил собранную по всей гостиной одежду, и вскоре вернулся на родной диванчик при полном параде, разве что куртку натягивать не стал. Остальные баулы я даже не открывал, они так и громоздились у входа. Что ж, пока можно расслабиться. У Евгении Сергеевны еще целых десять минут. А уж сколько это в моих нервных клетках! В сердцах помянув девичью неторопливость недобрым словом, я основательно приложился к бутылке – не пропадать же добру. К тому же мне сейчас можно – во-первых, стресс от ссоры с любимой, во-вторых, дражайший патрон обломал мне выходной. Так, глядишь, к вечеру бы и помирились (наивный ты, Паша!), а теперь неизвестно сколько она мне еще нервы трепать будет…

К чести Евгении Сергеевны, она почти не задержалась, разве что на пару минут. Соответственно, добить коньячок я не успел – в емкости осталось болтаться еще не менее ста пятидесяти граммов. Но и употребленной порции с лихвой хватило для поднятия настроения. А если по совести, развезло меня чувствительно, на старые-то дрожжи! С другой стороны, принятое лекарство явно пошло на пользу – меня совсем не мутило, и покачивался я лишь слегка, и отнюдь не из-за похмелья. Вовсе даже наоборот. Однако девушку мое воскрешение из полумертвых не обрадовало. Выпустив из рук туго набитые сумки, она подозрительно на меня уставилась, принюхалась и укоризненно выговорила:

– Босс, как вам не стыдно! Неправильный опохмел ведет к длительному запою!

Где-то я это уже слышал…

– И вообще, дайте сюда!

Черт, все-таки я опять пьяный – эвон как она у меня бутылку ловко экспроприировала! И ведь даже чухнуться не успел.

Евгения Сергеевна между тем осторожно, как в школе на уроке химии, втянула носом воздух из горлышка, поморщилась и закупорила трофей все той же многострадальной пробкой, опрометчиво мною брошенной здесь же, на диване. Пробежалась взглядом по этикетке, удивленно хмыкнула и бережно – с чего бы, интересно? – поставила коньяк на пол. Подальше от меня, что характерно.

– Быстренько приходим в норму, босс! Нам еще лететь несколько часов.

– Вот именно! – обиженно буркнул я, выразительно покосившись на отнятую соску. – Я же не доживу…

– Вот еще! Доживете как миленький. И вообще, с вещами на выход!

– Есть, сэр! То есть мэм!..

Как показала практика, обрадовался я рано – и так не самые легкие баулы прибавили в весе чуть ли не вдвое (по крайней мере, мне так показалось), к тому же стремились зацепиться буквально за каждый встречный выступ, так что погрузка багажа превратилась в эпопею. В конце концов Евгения Сергеевна сжалилась и часть моих сумок перетащила сама, не преминув одарить меня уничижительным взглядом. Правда, нет худа без добра – в последнем рейсе я остался без присмотра и ухитрился сцапать сиротливо стоявшую у дивана бутылку. Жаль, приложиться не успел, пришлось оперативно прятать добычу в обширном кармане куртки. Да и не особенно хотелось – хождения туда-сюда по бодрому утреннему морозцу, да еще и без шапки, неплохо освежили.

Выгонять глайдер из сарайчика Женя мне не позволила – видимо, объективно оценила мои пилотские возможности. Поэтому, когда я с первой партией баулов добрел до гаража, летательный аппарат уже красовался ярким пятном на фоне белейшего снега. За ночь утоптанную накануне дорожку снова припорошило, и под подошвами ботинок приятно похрустывало. Даже жалко стало, что не удалось на сноуборде покататься, хоть я и не большой любитель подобных развлечений. Да оно и к лучшему – с моим везением парой синяков наверняка бы дело не ограничилось.