Числа и знаки - Юрий Бурносов Страница 7

Наскоро позавтракав хлебом и сыром, Бофранк отправился к молодому хире Патсу. После того конестабль собирался сходить на ледник и осмотреть остальные тела, а потом наведаться к монахам и кладбищенскому смотрителю. Он спросил дорогу у заспанного дворового мальчишки, велел не сопровождать его и не подавать коня. Староста, видимо, еще спал, как и все его семейство.

Вчерашнее приключение Бофранк решил осмыслить потом, а сейчас наслаждался свежим воздухом и пешей прогулкою.

Первые лучи солнца еще не тронули землю и серые заборы, но это уже было утро, и притихший на ночь поселок оживал. Женщины, опасливо поглядывая на приезжего, вели разномастных коров, а у одного из домов Бофранк заметил препротивного карлика в довольно почтенных летах. Карлик строгал палку, стоя у ворот, а когда завидел Бофранка, скорчил гадкую рожу и закричал, приплясывая:

– Жаба! Жаба! Младенчика съел!

Затем карлик пал на колени и прытко пролез в отверстие под воротами, словно бы для собак и кошек, но побольше, из чего Бофранк заключил, что для карлика оно и было назначено. Очевидно, это был местный помешанный, не мешало расспросить о нем подробнее у той же хириэль Офлан - подобные ей матушки обыкновенно знают всю подноготную соседей.

Молодой Рос Патс колол дрова возле своего дома. Обнаженный по пояс, несмотря на сырую прохладу, он легко взмахивал огромным топором. Стоя спиной к дороге, он не заметил Бофранка, и тот стоял некоторое время молча, наблюдая за работой молодого человека. Когда конестабль уже решился заявить о своем приходе, из-под лезвия топора вылетела довольно длинная и острая щепка и вонзилась в шею Бофранка чуть выше левой ключицы.

Конестабль вскрикнул от боли и неожиданности. Молодой человек выронил топор и в тревоге обернулся.

– Хире! - воскликнул он. - Я не знал, что вы… Вы ранены?!

– Ерунда, - заключил Бофранк, осторожно вытаскивая щепку. - Если бы не столь широкий ворот, она застряла бы в одежде… Царапина.

– Ее нужно смазать бальзамом. Пойдемте в дом, хире, - настаивал Патс. Бофранк последовал за ним и очутился в просторной прихожей, где на стенах пучками сушились травы, а на гвоздях висела свернутая рыбацкая сеть.

– Пройдемте вот сюда, к очагу… - Патс отворил еще одну дверь и усадил пострадавшего гостя на крепкий деревянный табурет. В очаге пылал огонь, пахнущий смолой.

– Позвольте я помогу вам снять куртку… - Патс осторожно положил ее на стол. - Довольно много крови, хире… Сейчас я принесу тряпицу и бальзам.

С этими словами он исчез на винтовой лестнице, поднимавшейся на второй этаж дома, а Бофранк смог, наконец, оглядеть жилище.

Огромная комната, помимо очага и обеденного стола с несколькими табуретами вокруг, вмещала массивную полку, уставленную книгами, и ложе, застланное черной мохнатой шкурой. Как объяснил Бофранку мальчик, молодой Патс жил отдельно от отца и семьи вот уже пару лет, как и подобало самостоятельному юноше, имеющему солидные взгляды и устремления.

– Вы, наверное, хире Бофранк, прима-конестабль из столицы? - осведомился вернувшийся Патс. Он аккуратно помазал рану перышком, предварительно окунув его во флакон темного стекла с широким горлышком, а потом прикрыл ее белой тряпицей.

– Да, хире Патс.

– Я знал о вашем приезде, но не думал, что вы решите навестить меня. Хотя догадываюсь, что вас привело…

Говоря это, Патс придерживал тряпицу, едва касаясь пальцами тела Бофранка, и тот неожиданно почувствовал противоестественное возбуждение. Словно ощутив это, молодой человек убрал руку, сказав:

– Ну вот, бальзам немного подсох, теперь он будет держать повязку до тех пор, пока рана не затянется… Позвольте, я помогу вам одеться.

– Я сам, - сказал Бофранк, может быть, излишне сухо. Застегивая пуговицы, он продолжал: - Вчера хире Офлан сказал мне о вашей идее насчет дозоров, ополчения…

– Если и вы считаете, что идея нехороша, я выйду один.

– Это никому не нужно, хире Патс.

– Откуда вам знать?

– Не забывайте, что одновременно везде находиться нельзя. Если ваши дозоры будут в одном месте, то убийца может прийти в другое, к женщинам и детям, оставленным в одиночестве.

– Я думал… - молодой человек упер локти в стол и обхватил руками голову, - я думал, вы приедете с отрядом, с оружием!

– Это не война, хире Патс. Хотя бы потому, что воевать нам не с кем. Где враг?

– Везде, - отвечал Патс, посмотрев прямо в глаза конестаблю. - Вы знаете, что вчера народ поре шил пригласить нюклиета?

– Колдуна?

– Назовите его так - что изменится? Никто не верит в то, что страшные смерти - дело рук человеческих. А если и человеческих, то направляемы они черной душой, погрязшей в служении дьяволу.

Бофранк покачал головой:

– Рискую найти в вас врага, но я не склонен верить ни в светлые, ни в темные силы, хире Патс. Руки убийцы обычно направляемы алчным сердцем или извращенным разумом. Однако же староста сегодня посылает гонца в Мальдельве, там сейчас пребывает с делами грейсфрате Броньолус. Если он согласится и приедет сюда, то уж и ваш нюклиет придется к месту. Но не думаю, что это соседство порадует обоих… А что за нюклиет?

– Об этом позвольте сказать вам, когда он приедет.

– Ваше право, хире Патс. Я вижу, что вы, в отличие от остальных, ищете деятельности. Это похвально, и я желал бы, чтобы вы слушались меня и по возможности ставили в известность относительно ваших планов. Я не стану мешать вам, поскольку не затем прибыл. Но прошу: хотя бы говорите мне. Я должен знать все.

– Это я вам обещаю, - кивнул Патс.

В очаге громко треснуло горящее полено.

– Я вижу, у вас много книг.

– Мой старший брат стал священником, и я прошу его привозить немного книг каждый раз, когда он навещает семью.

– Я могу посмотреть?

– Конечно, хире. Но будут ли они вам интересны?

Бофранк, не отвечая, подошел к полке и провел пальцем по кожаным переплетам. «Сношения с дьяволом», «О чародеях и предсказателях», «Отрицание Господа и крещение Дьяволом», «Наездницы на сенных вилах», «Беседа о мерзких дьявольских делах ведьм и чародеев»…

– Вы хотите стать священником, хире Патс?

– Не простым священником, хире Бофранк. Миссерихордом, как тот же грейсфрате Броньолус.

И молодой человек процитировал на память:

– Дары Господни вечные,

Святых страдальцев подвиги

Хвалой величим должною

В победном ликовании.

Церквей вожди высокие,

Полков святых начальники,

Небесной рати воины,

Благие мира светочи!..

– «Небесной рати воины», - повторил конестабль. - А я полагал, земледельцем, как ваш отец… Интересно, отчего же вы, собираясь стать священником, обращаетесь к мерзкому язычнику, богопротивному нюклиету? И я боюсь, что грейсфрате Броньолус может задержать вашего нюклиета, дабы судить его и сжечь во славу Господню… Как миссерихорд, он обязан будет это сделать, как только его известят, а желающих известить и получить награду будет более чем достаточно.