Сердце в броне - Аркадий Степной Страница 7

— Меч… меч… а меч они с собой забрали. Не стали оставлять, да и как можно, я бы и не взял. Это же меч, а меч для рыцаря — это же о-го-го.

— Так вот почему… — Гарт не договорил и снова со злостью ударил кулаком об стену.

На пол посыпались лежавшие на полках сыры и прочие продукты. А трактирщик съежился в комочек и закатил глаза. Он был уверен, что это его последние минуты. Поэтому следующие слова Гарта явились для него настоящим откровением.

— Сколько ты хочешь?

— Н-не-не-не… не понял, — проблеял трактирщик, прося в душе прощения у всех богов, вместе взятых.

Гарт обхватил его за плечи, поставил на ноги и небрежно отряхнув упавшую на трактирщика штукатурку, срывающимся голосом переспросил:

— Сколько ты хочешь за броню и шлем?

Трактирщик посмотрел в его потемневшие глаза, покосился в сторону двери, из-за которой доносились стоны поверженного вышибалы, и благоразумно ответил:

— Забирайте так.

— Нет, так не пойдет, — мотнул головой Гарт, уже полностью придя в себя. — В свое время эту броню купили за две золотые монеты, но здесь не хватает нижних наручей и еще поножей. К тому же, уважаемый, тебе все это досталось бесплатно. Так что, думаю, один золотой будет в самый раз. Держи.

Глупо спорить с человеком, нагнавшим на тебя животный страх, и особенно глупо это делать, когда он сует тебе деньги, причем ровно столько, на сколько ты и рассчитывал. Трактирщик и не стал спорить. Проверив золотой на зуб и поспешно спрятав, он рассыпался в благодарностях. Страх страхом, а прибыль прибылью.

Гарт примирительно похлопал его по плечу и, выйдя в зал, наклонился над корчившимся на полу вышибалой. Убедившись, что серьезных повреждений нет и у парня просто на какое-то время перешибло дыхание, он помог ему подняться и силой вложил в ладонь серебряную монету.

— Возьми, выпей с друзьями пива и не держи на меня зла. И ты, почтенный трактирщик, не таи на меня обиду, тот рыцарь мне очень дорог был, так что… В общем, не обижайся, не со зла я. А броню и шлем заверни в кожу, не скупись, и отнеси в первую подводу.

Трактирщик развел все еще дрожавшие руки в стороны — дескать, все нормально, не в обиде мы — и пошел обратно в заднюю комнату упаковывать проданный доспех. А отдышавшийся вышибала, по достоинству оценив серебряную компенсацию, чтобы хоть как-то отблагодарить, сказал:

— А я того рыцаря тоже хорошо помню, господин. Он такой странный был и очень грустил, потому и напивался. Кажется, он друга потерял. — При этих словах Гарт насторожился, но вышибала ничего не заметил и спокойно продолжил: — Я однажды услышал, как он причитал, что-то вроде: «Жано, Жано, что ж ты так глупо-то, а? Что ж ты не поберегся?» Господин, что с вами?

— Ничего-ничего, все нормально, — выдавил из себя покачнувшийся от страшной новости Гарт и, пожав парню на прощание руку, пошел к выходу, не разбирая дороги и сбивая стулья.

Выглянувший на шум трактирщик помотал головой и, пробормотав:

— А ведь я еще легко отделался, — поспешил скрыться, дабы поскорее упаковать покупку и избавиться наконец от этого сумасшедшего клиента.

Луинэль Монтейро, барон Винроэль, глава тайной полиции герцога Аркского, так и не удосужился пройти через повторное изменение, и его закругленные, как у людей, уши вынуждали морщиться даже самых закаленных эльфийских придворных. Впрочем, самому герцогу было абсолютно все равно. Внешность барона герцога Эландриэля не интересовала. А интересовали его совершенно другие вещи, насквозь прозаичные и практичные.

— Есть новости из Глинглока? — спросил герцог прямо с порога сапфирового кабинета, где его уже ожидал барон.

— Да, ваше высочество, — ответил барон, почтительно кланяясь.

— Докладывайте, — приказал герцог, проходя за свой стол и опускаясь в кресло.

— Ваше высочество, на короля Георга было совершенно покушение.

Красивое лицо герцога исказилось, длинные, по-эльфийски изящные пальцы, нетерпеливо барабанившие по столу, застыли в воздухе.

— И что? — спросил он несколько напряженно.

— Король был дважды ранен, ваше высочество, но, к сожалению, не смертельно.

Застывшие в воздухе пальцы сложились в кулак и обрушились на полированную поверхность.

— Вот досада! — воскликнул герцог в сердцах, не обращая внимания на упавшие на пол книги. — Этот выскочка снова выжил! Это фиаско, Луинэль, полное фиаско. Я недоволен.

— Ваше высочество, позвольте…

Герцог бросил резкий взгляд в спокойное лицо барона и усилием воли взял себя в руки.

— Хорошо, говори. И в твоих же интересах, чтобы это прозвучало убедительно.

— Ваше высочество, вы прекрасно знаете, что бывают безупречные планы, но не бывает безупречных операций. Мы сделали все, что могли, и лишь слепой случай помог королю Георгу избежать смерти, доказательством чему служат полученные им ранения. Я не хочу оправдываться, ваше высочество, а хочу только напомнить, что у меня есть еще полтора года на решение этой проблемы. И провалившееся покушение было всего лишь первой попыткой, пусть неудачной, но, без сомнения, многообещающей.

— Мне не нужны обещания, — отрезал герцог, — мне нужен результат.

— Он будет, ваше высочество, — поклонился барон. — Но для этого нужно время.

— И оно у тебя есть. Пока есть. Ступай.

Барон почтительно поклонился и вышел. Герцог проводил его взглядом и против воли почувствовал некое удовлетворение. Этот не отступит и не сдастся, не зря его в свое время прозвали Псом. Дни короля Георга сочтены.

Атыке бий [3], глава и старейшина рода жаворонка, был в затруднении. Еще не улеглась пыль от копыт лошадей уехавших гостей, как он поспешил собрать в своей юрте всех старейшин своего рода. Дождавшись, когда убеленные сединами орки расселись по своим местам, Атыке бий сказал:

— Сородичи, вы знаете, зачем приезжали в наше становище орки из племени бурого быка. Они хотят сосватать мою старшую дочь Анару за Сарда, сына почтенного Байтаса. Вопрос серьезный, и я хочу выслушать ваше мнение, прежде чем принять решение.

— Я знаю Байтаса, — взял слово пожилой орк в лисьей шапке, сдвинутой на затылок, — это уважаемый и честный орк. Когда во время бури на его кочевья забрело чужое стадо, он потратил несколько недель, разъезжая по степи и возвращая скот истинным владельцем. Он бескорыстен, но не бесхозяйственен. Это будет хорошее родство.

— И я слышал много хорошего о Байтасе, — сказал сидящий напротив него старый орк со стертыми почти до корня выступающими клыками, — но я слышал много плохого о его сыне Сарде. Это настоящий таубузыр [4], задира и забияка, которого вполне заслуженно в свое время изгнали из племени за то, что он покалечил двух орков из рода росомахи. Я против того, чтобы отдавать нашу голубку Анару в жены подобному бузотеру.