Предательство - Фиона Макинтош Страница 7

Казалось, весь Мятный Дол замер. Дети, играющие в свои игры, женщины, обсуждающие последние новости, смеющиеся парочки… Все словно превратились в статуи. Звуки исчезли. Тор слышал только биение собственного сердца. Его жизнь висела на волоске.

Он заставил себя сделать глубокий вдох. Их уже раскрыли, и неважно, если зловещий старик услышит, как они обмениваются мыслями. Главное — спасти Элиссу.

«Элисса, я больше никогда ни о чем тебя не попрошу — только уезжай, сейчас же. Садись в фургон и уезжай. Нет, даже не думай, куда. Я скоро тебя найду. Уезжай немедленно!»

Он развернулся и пошел прочь.

«Тор, подожди!» — закричала она.

«Уезжай!»

На этот раз Элисса подчинилась. Его неожиданная холодность и злость потрясли ее. Подбежав к фургончику, девушка взобралась на козлы.

Тор не стал ждать, что предпримет старик. Он уже знал, что тот спешит к конюшне. Закрывшись от Элиссы, он со всех ног припустил прочь, стараясь держаться как можно дальше от больших дорог.

Прошло два дня, но Тор так и не оправился от потрясения. Родителям он сказал, что на них с Элиссой напала пьяная компания, когда они выезжали из Мятного Дола. Элисса успела забраться в фургончик и сбежать, а он… Его растерзанная, перепачканная одежда и отчаяние, написанное на лице, делали его историю вполне убедительным. К тому же, это позволяло ему хотя бы какое-то время отсидеться дома.

Тор чувствовал себя отвратительно. Мало того, что он наврал родителям. Но в результате его похождений на плечи отца свалился еще один груз. Его семейство всегда жило скромно, хотя у них был небольшой каменный домик. Деревенька под названием Гладкий Луг считалась ничем не примечательной — правда, в свое время здесь построили славный постоялый двор. Деревня находилась недалеко от главной дороги, ведущей в Тал, столицу королевства. Отцу Тора приходилось трудиться не покладая рук, чтобы не только обеспечить семью, но и дать сыну возможность освоить ремесло. Мать тоже немного зарабатывала, готовя еду в трактире.

Как раз недавно она вернулась, и дома сразу стало шумно. Шум был неизменным спутником Аилсы Гинт. Тор с отсутствующим видом слушал ее болтовню — мама рассказывала о том, как ей удались сегодня пироги с фруктами.

Один из этих пирогов появился из огромной корзины, которую она водрузила на стол, и по всей кухне, где сидел Тор, разлился восхитительный аромат. Обычно в таких случаях у юноши начинало урчать в желудке. Но только не сегодня.

— Я принесла тебе один, сынок. Тебе нужно кушать получше… а то последнее время ты совсем с лица спал.

Тор ничего не ответил. Он в очередной раз предпринимал отчаянную попытку связаться с Элиссой и снова не мог до нее достучаться. Любопытно. Можно представить, что она сейчас думает, какие дикие мысли могли возникнуть у нее в голове после того, что она услышала от него в Мятном Доле! Если бы только поговорить с ней, успокоить ее! Наверно, Элисса «выставила стенку». Однако до сих пор ему удавалось пробиться сквозь любой ее барьер. А теперь… Откровенно говоря, это наводило на очень нехорошие подозрения.

Мать продолжала болтать, не замечая его мучений. Она привычно двигалась по своей кухне — с легкостью, удивительной для столь тучной женщины. Отец Тора тучностью не отличался, но был невысок ростом и коренаст, и Тор часто недоумевал, каким образом при таких родителях он сам получился тощим и долговязым.

— Я спросила, Торкин: тебе до сих пор нездоровится? — повторила мать.

Тор попытался встряхнуться и собраться с мыслями.

— Э-э-э… нет. Сегодня мне гораздо лучше. А завтра я смогу работать.

— Да уж, давно пора, Торкин! — добродушно проворчал Джион Гинт, который только что зашел с черной лестницы. — Приближается гроза, мать. Посмотри на небо.

Тор подошел к отцу и выглянул за дверь. Синюшные облака теснились в небе, наползая друг на друга. Легкий ветер, который с утра трепал ветки деревьев, точно сорванец, задирающий почтенных горожан, вдруг стих. Неподвижный послеполуденный воздух застыл в напряженном ожидании. Однако тишина была зловещей.

— Тревожишься за Сударыню? — виновато спросил Тор.

— Нет. У Элиссы хватит ума поставить ее в сарай у их дома. Может быть, гроза обойдет Пустотную Топь… Сейчас Сударыне лучше там, где она находится. Но на Четверок она мне понадобится, сынок. Надеюсь, к тому времени тебе полегчает, и ты сможешь забрать нашу красавицу.

Тор кивнул и почувствовал, как рука отца опустилась на плечо.

— А теперь пойдем и посмотрим, что нам приготовила Матушка Гинт, — тепло проговорил Джион.

Не прошло и двух часов, как входная дверь громко хлопнула. Гроза с яростью обрушилась на дом Гинтов. Аилса вздрогнула.

— Ненавижу гром и молнию, — пробормотала она из своего кресла-качалки, не отрываясь от шитья. Иголка с ниткой так и мелькала у нее в руках. — Только услышу — мороз по коже.

— А почему? — спросил Тор, громко зевнув, и закрыл книгу.

— О, конечно, это глупо… но моя бабушка всегда говорила, что это дурной знак… Возможно, боги гневаются.

— Аилса, любовь моя, прекрати городить чушь, — мягко проворчал Джион. — А вот задние ворота так и хлопают — это действительно дурной знак. Их сорвет с петель, если мы их сейчас же не закроем.

Тор снял с крючка у черного хода большую шляпу, набросил на плечи одеяло и вышел через черный ход. Прежде, чем дверь за ним захлопнулась, небо озарила вспышка молнии, и тут же оглушительно прогремел гром.

— Гроза прямо над нами, — вздохнула мать, судорожно вонзая иголку в шитье. — Наверно, боги в ярости!

Джион Гинт щелкнул языком, демонстрируя раздражение, и вернулся к своим счетам. Но ненадолго. Кто-то с силой заколотил в парадную дверь их дома.

Тор недолго любовался разбушевавшейся стихией. Дождь хлестал все сильнее, и двор уже превратился в настоящее болото. За эти два дня юноша, наверно, сотню раз направлял Элиссе мысленное послание, но оно словно уходило в пустоту. В чем дело? На душе у Тора скребли кошки. Некоторое время он стоял, словно не замечая дождя, потом стал осторожно пробираться к двери, огибая самые глубокие лужи, когда услышал, как мать зовет его. Тор прищурился, вглядываясь сквозь дождь. Да, действительно: мама стоит в дверях и машет ему, призывая поторопиться.

«Что еще стряслось?» — подумал он раздраженно.

Переступив порог, Тор первым делом собирался отряхнуть шляпу и плед, но это так и осталось намерением. Он повесил их на крюк, повернулся… и точно получил удар в живот. Рядом с его родителями, кротко улыбаясь, сидел тот самый старик, которого он видел сначала в Твиффордской Переправе, а потом на празднике. Еще толком не соображая, что делает, Торкин закрыл себя и родителей чем-то вроде воображаемого щита.

«Впечатляет, — прозвучал у Тора в голове голос старика. — Но тебе не стоит меня бояться. Я тебе не враг».