Сага о Гуине. Книга 3. Битва в Носферусе - Каору Куримото Страница 7

— Э, э, вы что-то не то задумали! — воскликнул Иставан. — Неужели, по-вашему можно сжечь такую массу? И потом, думаете, почему мы ползали по этой веревке? Если разгорится достаточный огонь, монгаулы в два счета нас вычислят. Говорю же вам, Гуин выберется. Не может не выбраться!

Дикари застыли в нерешительности, будто понимали его. Сорок пар сердитых глаз пристально уставились на него.

— Эй, чего вы на меня так глядите? — произнес наемник, невольно пятясь.

И вдруг один из раку завопил:

— Альфетто.

Глаза дикарей мгновенно наполнились ужасом. Семы кинулись врассыпную.

Обернувшись, Иставан увидел, что их так напугало, и застыл на месте, скованный страхом. Его язык прирос к нёбу, а глаза не могли оторваться от надвигавшегося кошмара.

Существо, напоминавшее легендарное морское чудовище, поднималось над студенистой массой идохов, разделяя ее надвое. Оно само напоминало идоха, но имевшего человеческую форму, протягивавшего руки вперед и двигавшегося прямо к Иставану.

— Г… Гуин! — крикнул Иставан и кинулся было навстречу странному существу, потом застыл, не зная, что делать. Если еще немного приблизиться к идохам, они набросятся на него.

Да, это, несомненно, был Гуин, придумавший какой-то способ защиты от вдохов. Они покрывали каждый кусочек его могучего тела, даже леопардову голову, и все-таки Иставан видел, что это он.

Приблизившийся Гуин протянул руку и взял факел у Сибы, который один остался рядом с наемником. Сем вскрикнул и отпрыгнул в сторону, а Гуин поднес факел прямо к своей голове!

Его тело, все еще покрытое вдохами, превратилось в огненный шар.

— Что ты делаешь! — воскликнул Иставан.

Охваченная пламенем фигура металась и корчилась от боли, потом повалилась на землю и начала кататься по ней. Вскоре огонь погас.

— Что, во имя Доала… — Иставан застыл с распахнутым ртом, не в силах больше вымолвить ни слова. Раку тоже глядели на Гуина во все глаза.

Тот лежал на боку и не двигался. Всю его огромную фигуру покрывали останки сгоревших вдохов.

— Гуин! Гуин! — позвал Иставан, тяжело сглотнув. — Ты ведь не мог спалить себя?

Он неуверено улыбался, его голос дрожал.

— Нет, — раздался знакомый рычащий голос, только слегка приглушенный. — Я жив.

— Гуин!

Только теперь страх, сковывавший наемника и семов, отпустил их. Все кинулись к человеку-леопарду и принялись осматривать его.

— Я цел. Дайте мне подняться, — голос Гуина стал прежним. Он протянул руку к лицу и стряхнул покрывающую его массу.

Все невольно вскрикнули. Круглая леопардова голова осталась неповрежденной, пламя не оставило на ней никакого следа.

— Мне повезло, что Сиба с факелом стоял совсем близко, — он щелкнул языком. — А то я уже начал задыхаться. Я ничего не видел кроме огня. А еще повезло, что мне удалось вовремя погасить пламя.

Гуин показал им то, чем прикрывал лицо. Это были гохрские доспехи, брошенные Иставаном. Человек-леопард надел кирасу вместо маски.

Наемник свистнул и удивленно покачал головой.

— А ты вообще-то человек, или нет? Прыгнуть в гущу идохов, а после поджечь самого себя — это уму не постижимо!

— Я подумывал об этом с самого начала. Кстати, мое путешествие прошло более гладко, чем твое! — Гуин засмеялся и принялся избавляться от остальных доспехов и останков идохов.

Иставан лишь хмыкнул, глядя на него.

Когда наемник отправился через долину по веревке, Гуин собрал оставшиеся кристаллы и привязал их к своему туловищу конскими уздечками. В сочетании с гохрскими доспехами защита получилась довольно мощной. Можно было идти через долину.

— Смерть была слишком близка, — признался Гуин, приведя себя в порядок. — Надо промочить горло.

Он взял у ближайшего сема бурдюк с вином и сделал большой глоток.

— Эти идохи оказались крепче, чем я думал. Чтобы пробиться сквозь них, пришлось напрягать все мускулы. Если бы они оторвали мои ноги от земли, мне пришел бы конец. Я взял с собой последний факел, чтобы прожигать себе путь, но почти сразу потерял его… А последние несколько шагов я уже не мог дышать.

— Ты намного безрассуднее, чем я думал! — воскликнул Иставан. — Мне не важно, насколько ты силен и умеешь ли задерживать дыхание надолго. Главное, что ты сейчас передо мною. О такой удаче я еще не слышал!

— Я с самого начала знал, что веревка меня не выдержит, — усмехнулся Гуин. — Поэтому уже тогда придумал, как защититься от идохов.

— Ты ненормальный, клянусь травянистыми усами Моса! — прошептал Иставан. Его темные глаза светились невиданным изумлением и облегчением, в котором он ни за что не сознался бы.

— Но я отправился в путь без малейшего страха, — ответил человек-леопард. — Это было не опаснее, чем укусы насекомых из Приграничья.

Гуин сел и внимательно осмотрел свое тело. Повсюду виднелись волдыри и следы от вдавившихся кристаллов. Семы положили на его раны компрессы, а он все чесал зудящие плечи и спину.

— Если бы я так тщательно не подготовился, то наверняка бы погиб, — сказал человек-леопард, глядя на темную долину. — Лошадям повезло меньше. Я отпустил их, но как бы они не попались идохам.

— Какая разница? Главное, мы с тобой живы, — заметил Иставан, все еще не в силах успокоиться.

В нескольких шагах от них семы развели небольшой костерок. Наемник задумчиво уставился на него. В неровном свете огня его черные глаза казались то теплыми, то холодными. Мог ли он предполагать, впервые услышав голос Гуина в своей камере, что скоро они окажутся здесь, в горах Носферуса, в компании полуобезьян? Вспомнив совсем недавние события, Иставан глубоко вздохнул.

— Сейчас не до лошадей, — сказал он. — Мы сами едва не погибли.

— Но все же не погибли. Большинство из нас уцелело, — заметил Гуин и поднялся на ноги. — Нам пора идти. Времени у нас совсем немного. Нужно было послать кого-нибудь в деревню, как только несколько из вас перебрались на эту сторону.

— Я так и поступил, — ответил Сиба с гордостью. — Должно быть, воины из деревни уже вышли нам навстречу.

— А, великолепно! Молодец, Сиба! — похвалил Гуин. — Но пора и нам в путь. Должно быть, деревня уже недалеко.

— Да, Рийаад, нужно лишь пересечь еще одну долину, и мы будем на месте, — кивнул Сиба.

Семы быстро стали собираться в дорогу. Одни из них подбирали свои вещи, другие отряхивались от грязи.

— Хорошо бы, если бы эти идохи спустились с холмов и напали на монгаулов, — сказал Иставан, приближаясь к Гуину. На устах его играла улыбка, но глаза оставались серьезными и холодными.

Отряд вновь зашагал во тьму.

Столкнувшись с идохами, все напрочь забыли о куда более страшной угрозе. Но теперь, вспомнив о врагах, воины двинулись вперед, не обращая внимания на усталость.