Странный приятель. Сокровища Империи - Егор Чекрыгин Страница 7

— А можно позвать моих друзей? — кивнул Нииги в сторону стоящих чуть в отдалении других морских офицеров и мичманов, тщательно делающих вид, что не слушают их разговор.

— Можно. Хотя, полагаю, будет невежливо, если все почетные гости одновременно покинут зал. Однако, узнав маршрут, вы сможете проложить курс и для остальных мореходов. Так что, идем?

Уезжал из дворца Ренки в весьма растрепанных чувствах. Вся радость от встречи со своим наставником в морском ремесле и возможности оказать ему некое покровительство мгновенно испарилась из-за нечаянно подслушанного разговора.

До этого все было отлично. Моряки — соратники по Тиндскому походу, пусть и собранные по большей части с других кораблей — откровенно заглядывали оу Ренки Дарээка в рот, ловя каждое его слово. Ведь он был не только одним из героев этой кампании, но и явно своим человеком во дворце, и даже с самим монархом обменялся несколькими фразами, словно со старым знакомым. Да и король не только знал его имя, но и разговаривал с ним так, будто обсуждал некие общие начинания и планы. На младших морских офицеров (по большей части являющихся представителями совсем даже небогатых родов провинциальных оу), в честь которых и был дан прием, это произвело сногсшибательное впечатление. А когда еще и адмирал оу Ниидшаа намекнул на то, что дальнейшую свою службу они будут нести «рядом с владениями военного вождя оу Дарээка», флотские начали смотреть на него чуть ли не как на своего сюзерена.

И то, что Ренки при этом не стал задирать нос, а продолжал держать себя с ними на дружеской ноге, только добавило ему очков, — ведь так ведут себя лишь настоящие, уверенные в себе и своих силах вожди!

Имел он и дельный разговор с адмиралом оу Ниидшаа. И, немало поднаторев в последнее время как в хозяйственных делах, так и в кораблестроении (Готор заставил прочесть несколько книг плюс немалая практика), весьма дельно смог ему ответить о размерах и состоянии верфей города Фааркоон и о возможностях реализации намеченной оу Ниидшаа программы перевооружения флота, — с учетом доступности стройматериалов и наличия квалифицированной рабочей силы.

В общем, Ренки сегодня действительно блистал, будучи своеобразным мостиком между миром придворных и миром героев. Нет, конечно, он там был такой не один — сейчас во дворце практически постоянно пребывало как минимум семеро участников Тиндского похода. Но Ренки явно находился на особом положении — он был своим и среди моряков, и среди солдат. Да и чиновники, подчас весьма высоких рангов, тоже держали его тут за равного, (чему способствовало общение с Готором и его приятелями из свиты герцога Моорееко, побывавшими не на одной пирушке в особняке Ренки). Ну и, конечно, придворные… Все-таки покровительство дамы Тииры в этом мире значило очень многое. Так что оу Ренки Дарээка был в этот вечер нарасхват — к нему подходили и искренние приятели, и мечтающие что-то поиметь от знакомства льстецы, и дамы, как мотыльки летящие на свет очередной яркой звезды. И даже серьезные тяжеловесные фигуры уровня герцогов или предводителей больших кланов, редко утруждающие себя общением с разной мелюзгой, отнюдь не брезговали легким поклоном поприветствовать новоявленного вождя берега и прощупать его коротким разговором.

Все было просто замечательно, пока Ренки, внезапно осознав, что слегка переусердствовал с напитками (вино на подобных приемах, во избежание нежелательных эксцессов, подавали довольно легкое, что, впрочем, не делало его менее жидким), не почувствовал насущную потребность навестить ближайшую уборную. Слава богам, построенный лишь сто лет назад Большой дворец успел обзавестись всеми наработками в этой области, начиная от традиций Старой Империи («Хм… опять след Манау'дака», — подумал Ренки) и заканчивая новейшими изобретениями просвещенной эпохи.

И вот, возвращаясь обратно в зал и приготовившись снова окунуться в пышность и суету королевского приема, Ренки услышал знакомый голос и невольно подслушал некий разговор.

— Поймите, сударыня, — звучал где-то из-за ширм голос Лоика Заршаа, — этот брак обречен быть несчастным! Мое сердце отдано другой, и, как бы я ни хотел вернуть его обратно и отдать вам, это невозможно!

«Хм… — подумал на это Ренки, невольно задерживая дыхание и стараясь производить как можно меньше звуков, дабы не стать свидетелем неприятной сцены. — Неужели Лоик и правда так влюблен в Одивию Ваксай? Мне-то всегда казалось, что это лишь своеобразная игра».

— Да, — продолжил тем временем Лоик, отвечая на слова какой-то персоны женского пола, говорившей столь тихо, что Ренки ничего не разобрал. — Наши семьи обо всем договорились, и выгоды этого брака ясны всем. Но… Неужели у вас, сударыня, нет собственного мнения на этот счет? А может, существует некто, кого вы особо выделяете среди других своих знакомых мужского пола и с кем бы вам хотелось провести остаток жизни? В таком случае мы можем объединить наши усилия, дабы сразиться каждый за свое счастье. И пусть эти браки будут не столь многообещающими и выгодными с точки зрения наших семей, но жизнь нам дается только одна. Неужели вы правда хотите прожить ее в печали, только для того чтобы доставить удовольствие своим родным, сделав их немного богаче или слегка добавив им влияния при дворе? Подумайте, сударыня, хорошенько подумайте над моими словами!

Тут Ренки миновал «опасный» участок, и продолжение разговора прошло вне его ушей. Однако настроение почему-то было испорченно. Причем Ренки и сам не мог понять причин этого изменения. Сердечные дела оу Лоика Заршаа его, если честно, касались весьма мало. А что до девицы — так ведь он даже не видел ее лица. Если это, конечно, вообще та самая девица, которую он спас (или якобы спас) от разбойников пару лет назад, а не какая-то совсем другая представительница довольно обширного семейства Краастов.

Увы, но испорченное настроение заставило его достаточно быстро покинуть внезапно переставший радовать прием. Видимо, не было настроения и у его полкового приятеля, сопровождавшего свою нареченную, хотя и нежеланную невесту.

Они встретились у ступенек крыльца, ожидая каждый свою карету, так что Ренки на сей раз смог весьма подробно рассмотреть вышеупомянутую девицу.

Да уж… Когда-то, в далекие отроческие годы, читая романы о приключениях отважных оу и их прекрасных дам, Ренки примерно так и представлял себе благородную деву, в которую он обязательно влюбится. Даже светло-голубое шелковое платье и высокая прическа с этакими завитушками на лбу полностью соответствовали образу. А что уж там говорить о стройной фигуре, светлых волосах и большущих голубых глазах, смотрящих столь доверчиво и невинно…

Возможно, приглядевшись внимательно, Ренки без труда смог бы найти в этой девице множество недостатков. Пожалуй, лицо было простовато, а фасон платья — излишне вычурный… Но сам образ! Молодому человеку пришлось сделать над собой немалое усилие и напомнить себе, что он смотрит на чужую невесту, дабы удержаться от томных вздохов и жарких взглядов, которые были бы абсолютно неуместны в данной ситуации.

— Э-э-э? Простите?! — произнес Ренки. — Не могли бы вы повторить. А то мне послышалось…