Дети Ирия. Ладомира - Ольга Крючкова Страница 7

Ладомира вышла из городища ранним утром, едва забрезжил рассвет. По вертлявой тропинке, ведшей к лесной заставе, петлявшей через лес в направлении Альбы, примерно было вест пять. Ладомира обошла огороженные тыном и защищенные глубоким рвом городские зады и покинула город через малые ворота.

Многочисленные ручьи наполняли городской ров. Однако сейчас около малых ворот ров высох — не прочистили заросшую весной канаву. Крутые откосы рва поросли малинником и диким шиповником. Через ров был переброшен мост. Четыре бревна-переводины, опираясь на козлы, несли на себе тяжесть распластанных бревен. Концы моста упирались на врытые в землю чурбаки. Старое дерево размочалилось под колёсами телег, выщербилось под копытами лошадей и коров, которые обычно шли на выгон через мост в тёплое время года. Строение давно не меняли и не рушили, как делали при вести о набегах саксонцев. Враги давно не тревожили Велегош…

Ладомира миновала засеянное озимой рожью поле по едва заметной тропинке — ярко-зелёные всходы едва показались из-под земли. Она встала средь поля, поклонилась на все четыре стороны, прижимая к груди узелок со снедью.

— Славься Мать Сыра-Земля! Ниспошли бодричам богатый урожай! Охрани землю нашу от врага лютого…

Вознеся хвалу богине Матери Сырой-Земле, Ладомира продолжила свой путь. Девушка уверенно углубилась в лес, вертлявая тропка была хорошо ей известна. Ладомира сызмальства ходила по ней на лесную заставу, где нёс воинскую повинность её старший брат Коршень.

Путь был неблизким и девушка, чтобы скоротать время, по обыкновению затянула песню. Однако вскоре она почуяла на себе чей-то взгляд — и резко обернулась. Однако никого не заметила…

— Неужто волк? — удивилась она. — Не… Сейчас тепло, в лесу полно зверья, на что я ему сдалась…

Ладомира продолжила свой путь и… снова ощутила на себе взгляд.

— Эй! — не выдержала она. — Леший? Ты что ль, Охальник, безобразничаешь? Бесстыдник! Всё девкам чресла свои кажешь? Мало тебе стрелы пущенной в срамное место? Видать жизнь ничему не учит…

Леший по прозвищу Охальник безмолвствовал. Ладомира огляделась по сторонам, затянула песню и тронулась в путь.

Охальник, коего знал каждый житель Велегоша, особенно женская часть его населения, с виду это был вполне обычным лешим: невысок росточком — всего-то шесть пядей [11], неправильной формы голова, заострённые длинные ушки, поросшие шерстью, крупный нос картошкой, мохнатые брови, ниспадающие на большие зелёные глаза навыкате. Из одежды Охальник носил лишь лёгкий плащик, сплетенный из лесных трав.

Леший развлекался тем, что подкарауливал путников на лесных тропинках, в особливости предпочитал женщин с девицами. Подкараулив в укромном местечке, Охальник выскакивал перед ними, откидывал свой сплетённый из трав плащик со срамного места. И взору огорошенных путников представали его свисающие зелёные чресла, поросшие шерстью. Мужчины от такого зрелища впадали, как правило, в ступор, и в немалое удивление. Женщины же начинали истошно визжать.

А леший, довольно хихикая, снова запахивал плащик и убегал в лесные заросли. Однако недавно с Охальником вышел казус. По лесной тропе шёл молодой парень, направлявшийся в Велегош, дабы наняться на службу к местному князю Радомиру. Молодец, не сведущий в местных тонкостях, не ведая, что Охальника в окрестностях уже каждая собака знает, и к слову, мирится с его поведением, выстрелил в него из лука. Стрела чуть-чуть не угодили Охальнику в чресла… Однако печальный случай ни коим образом не вразумил лешего.

Наибольшее удовольствие Охальнику доставляло пугать юных дев, собиравших в лесу травы, грибы, ягоды или целебные коренья. Леший появлялся пред ними из своей засады во всей «мужской» красе. Лес тотчас оглашал девичий крик возмущения.

Часто из леса появлялась Лешиха, жена Охальника. Она хватала своего непутёвого мужа на длинное заострённое ухо, приговаривая:

— Ах ты, изменник! Ах ты, развратник! Мало того, что путникам свои чресла кажешь, так ещё и к девкам невинным пристаёшь!

Дома, в норе под раскидистым старым дубом, Охальник раскаивался, перед женой заискивал, пытался погладить её по мохнатой голове. Однако проходило время, и леший возобновлял свои странные увлечения.

Охальник приятельствовал с водяным по прозвищу Прут, жившим в лесном озере, в котором любили купаться местные девушки в тёплое время года. Водяной частенько поднимался на поверхность воды и вёл задушевные беседы с Охальником. Друзья делились своими проблемами и лесными новостями. Однажды Прут рассказал Охальнику историю про старого водяного.

Часто, когда к озеру приходили девушки, старый водяной и Прут спорили. Прут говорил старому водяному:

— Ну что ты на дне всё лежишь и лежишь? Вон, смотри, какие там девицы-красные плещутся наверху! Подплыл бы, получше рассмотрел, за мягкое место пощипал! А то всё лежишь и лежишь!

А старый водяной отвечал Пруту:

— А на что подплывать и щипать? Мне и так всё видно! К тому же, девки молодые, дюжа проворные! За бороду оттрепать могут, тумаков надавать… А на дне-то оно спокойнее и надёжнее будет…

И старый водяной, который уже был научен горьким жизненным опытом, продолжал лежать на дне и блаженно наблюдать на купание юных прелестниц.

Однако молодой Прут решил-таки пощипать девок. Одна из них была дочерью кузнеца и, когда почуяла, что некто щиплет её за зад, не растерялась.

— Девки! — взревела она, отплёвываясь водой. — Водяной шалит! Хватай его за бороду!

Недолго думая, дочь кузнеца так прихватила Прута, намотав на руку бороду водяного, что тот завизжал от боли. Но вырвался, однако, оставив в руках красной девки большую часть своей зелёной бороды. С тех пор он предпочитал полёживать на дне озере подле старого умудрённого жизненным опытом водяного и любоваться сквозь прозрачные воды на пышнотелых красавиц.

Недалеко от лесного озера обитала Вила, которая являлась путникам в лесу в образе прекрасной девушки. Обычно Вилы жили у воды, подобно русалкам, и время от времени принимали обличье прекрасных крылатых девушек. Платья, в которые были облачены вилы, обладали волшебной силой. И если кому-нибудь из людей удавалось отнять у Вилы её волшебное платье, то та подчинялась своему хозяину и служила ему. Бодричи считали также, что Вилы обладали властью над озерами и колодцами, и потому могли «запирать воды». Стоит, например, в лесу колодец, но нет в нём воды — стало быть, Вила прогневалась на людей и воды заперла. Значит надобно умиловистить её — принести в дар бусы, браслет или колечко. Положить украшения на край колодца и произнести:

— Вила, Вила не серчай! Подарки возьми, а воду отдай!

Если Вила примет подношения, то вскоре колодец наполнится свежей чистой водицей.

Бодричи верили, если сильно разгневать Вилу, то она может одним только взглядом убить человека. В основном же Вилы к людям относились дружелюбно, излечивали их от хвори и порой предсказывали им будущее.