Охота на охотника - Андрей Николаев Страница 7

– Да, мистер Вилкинсон! – Тон Сюзи был сух и деловит.

– Ты уже была на ленче?

– Нет, мистер Вилкинсон. – На этот раз в голосе боевого секретаря прозвучали нотки надежды.

– Тогда ты не могла бы составить компанию нашему гостю?

– Конечно, мистер Вилкинсон. – А вот сейчас голосом Сюзи можно было бы заправлять пышки вместо меда.

– Вот и отлично… – Шеф поднялся с кресла и протянул руку русскому: – Не смею вас больше задерживать.

Русский поднялся, аккуратно пожал протянутую руку и двинулся в сторону двери. Глядя в его широченную спину, Сандерс внезапно ощутил приступ острой неприязни. Этот приступ был совершенно иррационален. В конце концов, он никогда даже не пытался серьезно подкатиться к Сюзи (в конце концов, надо быть полным идиотом с микроскопическими мозгами, расположенными к тому же не в голове, а в головке, чтобы подкатываться к секретарю шефа без каких-то серьезных намерений). Но то, как просто этот громила вытеснил Ричарда из головки боевой секретарши, вызвало в нем какую-то совершенно детскую обиду и горечь.

– Садись, Ричард.

Голос шефа заставил Ричарда оторваться от созерцания захлопнувшейся двери…

Сандерс толкнул крутящуюся дверь ресторанчика «У старого кэбмена» и огляделся. В том, что Сюзи поведет русского именно сюда, он был уверен – этот ресторан был ее любимым местом для ленча. Никаких новомодных штучек, вроде парящих столиков или голографических рыбок, плавающих между посетителями, и не дай бог киберофицианты. Все чинно, достойно и прилично. Еду и напитки подают приветливые девушки в костюмах черт знает какого века. Предполагается, что того самого, когда в Лондоне в качестве такси были двухколесные коляски, влекомые лошадью. Особый колорит обстановке придавали тележные колеса, сбруи и фотографии лошадей, развешанные по стенам. Когда Сюзи привела Сандерса сюда впервые, он неудачно сострил, что не хватает только запаха лошадиного пота, навоза и пучков соломы под ногами. Целый месяц после этой остроты крошка Сюзи была с ним холоднее айсберга, а ее расположение значило много – кто, кроме нее, мог предупредить о настроении шефа и намекнуть, пусть и туманно, о предполагаемом направлении очередной командировки?

Любимый столик секретарши возле окна был пуст. Сандерс вопросительно приподнял бровь, но тут встретился взглядом с серыми глазами русского. Он и Сюзи сидели в самом темном углу, причем мичман спиной к стене, что было само по себе похвально – он мог видеть как входящих в ресторан, так и дверь кухни, а Сюзен расположилась напротив него. Острый взгляд резанул Сандерса, пробежался по фигуре, потом Полубой уставился в тарелку и продолжил что-то хлебать из нее. Сюзи сидела спиной к Сандерсу и пока не видела его.

«Хоть бы кивнул, что ли, – раздосадованно подумал Дик, – а то посмотрел как на пустое место». Он не торопясь направился к столику, на ходу привлек внимание бармена и поднял палец – как обычно, Пит. Бармен кивнул. Этот молчаливый диалог происходил у них всякий раз, когда Сандерс появлялся в ресторанчике – он считался здесь уже завсегдатаем и мог позволить себе вот так, походя, заказать аперитив.

Русский как раз отодвинул глиняную миску и вытер губы салфеткой. Миска была чиста, будто он вылизал ее досуха. «Здорово ты проголодался, парень», – про себя усмехнулся Сандерс. Он чуть поклонился мичману:

– Не помешаю?

– А-а, Дик. Привет. – Сюзи бросила в его сторону мимолетный взгляд.

По ее чуть туманному взору Дик понял, что русский уже завладел ее сердцем настолько прочно, что прежние друзья отошли на второй план. Во всяком случае, пока.

– Чем сегодня угощают? – Сандерс опустился на свободный стул.

– Касьян заказал луковый суп, две порции, двойной бифштекс и пиво, а я салат – хочу похудеть.

«Ах, он уже „Касьян“, а не „мистер Полубой“ или „господин мичман“, – с досадой подумал Дик. – Резвый парень. Не успел появиться, как уже покорил малышку. Интересно, чем? Молчаливостью или аппетитом? А может, тем, что русский?» В молчанку Сандерс и сам мог поиграть – почему-то молчаливых уважают больше, чем болтунов. По крайней мере, интерес они вызывают больший. На аппетит он не жаловался, хотя две миски супа и двойной бифштекс за ленчем – многовато. А что касается национальности… тут уж ничего не поделаешь. Если Сюзи потянуло на экзотику, придется отступиться. На время, конечно. На время. Рано или поздно она поймет, что в штанах у мужиков одно и то же – что у русских мордоворотов, что у стопроцентных американцев. Ну а какой за этим последует выбор, Дик не сомневался. Все-таки Сюзи воспитана в демократической стране, а не в какой-то там империи.

– Ваш мартини, сэр. – Сандерс благосклонно кивнул официантке и сделал обычный заказ – минеральная вода «Перье-Америк», говяжий стейк с молодым картофелем, кофе.

Русский расправлялся со второй миской лукового супа, и хотя ел он аккуратно, чувствовалось отсутствие светского лоска, который проявляется хоть за столом, а хоть и в обычной дружеской пьянке. Ложка была зажата в кулаке Полубоя, будто он собирался по меньшей мере рыть ею окоп, а не есть суп. И брови он поднимал всякий раз, поднося ложку ко рту, словно удивлялся ее содержимому.

Сюзи тихонько вздохнула. Дик искоса посмотрел на нее. Секретарша млела. Сандерс залпом допил мартини, пожевал маслину и выплюнул ее в бокал. Обычно он проглатывал косточку – говорят, что косточки маслин хорошо влияют на потенцию, – но сегодня был слишком раздражен. Да и какая к черту потенция, если в ближайший месяц, а то и полтора, о пикантных приключениях можно забыть. Во-первых, на Хлайбе времени на любовь просто не будет, а во-вторых, если бы время и нашлось, Сандерс слишком дорожил своим здоровьем, чтобы рискнуть подцепить неизвестную болезнь. В том, что на Хлайбе все болезни неизвестны официальной науке, Дик был уверен стопроцентно – репутация космической помойки, которой обладал Хлайб, закрепилась за ним давно и прочно.

Принесли заказ Сандерса и русского. Полубой настругал бифштексы крупными ломтями, залил кетчупом и принялся сосредоточенно пережевывать.

Дик отрезал ломтик стейка.

– Как вам здешняя кухня? – поинтересовался он.

Полубой поднял от тарелки тяжелый взгляд, между его густых бровей залегла глубокая складка. Можно было подумать, что вопрос Сандерса заставил его серьезно задуматься. Подождав ответа, Дик чуть заметно пожал плечами и отправил в рот кусочек мяса. Одно из двух: либо русский – редкостный тугодум, либо просто невоспитанный человек.

Полубой проглотил прожеванный кусок бифштекса. Если судить по времени, которое он затратил на его обработку зубами, кусок должен был превратиться в молекулярную субстанцию. Кадык дернулся на его мощной шее. Дик представил, как пища, сопровождаемая спазмами пищевода падает в желудок, и внутренне содрогнулся.

– У нас есть поговорка, мистер Сандерс, – сказал Полубой, уставясь Дику в переносицу, – когда я ем – я глух и нем. – Подцепив на вилку очередной кусок, мичман отправил его в рот. И снова его челюсти принялись методично крушить волокна говядины.