Метро 2033. Увидеть солнце - Сергей Москвин Страница 7

Дрон собрался возразить. Сергей еще не помнил случая, чтобы тот оставил в споре за кем-то другим последнее слово. Но тут под потолком одна за другой вспыхнули лампочки аварийного освещения, и слова Дрона потонули в возбужденном гомоне собравшихся на платформе людей. Почти сразу Сергей увидел отца. Полковник Касарин стремительно шагал по перрону, рассекая толпу.

– Становись! – подойдя ближе, коротко скомандовал отец.

Сергей занял привычное место в строю на левом фланге дружины рядом с Хорем и другими стажерами.

– У нас на станции все в порядке, – объявил Касарин, обращаясь к строю. – Электрики проверили разводку и запустили резервный генератор.

Он указал на тускло светящиеся лампочки аварийного освещения:

– Сейчас электричество идет оттуда. Значит, авария произошла в туннеле или... – полковник сделал паузу. – У наших соседей на Маршальской. Мне требуется команда добровольцев для обследования туннеля. С нами пойдет бригада электриков, которые будут искать повреждение. Наша задача их прикрывать. Кто готов идти, выйти из строя.

Почти вся дружина, включая Сергея, сделала шаг вперед. Отец понимающе кивнул, словно и не ожидал от своих бойцов иного, и объявил:

– Стажеры остаются на станции для усиления блокпостов и патрулирования. Остальным добровольцам подойти ко мне.

Сергей удрученно вздохнул. В кои-то веки представился случай проявить себя. Даже если боевому прикрытию ремонтной бригады ровным счетом ничего не придется делать, дальняя разведка туннеля, да еще с заходом на Маршальскую, – это событие. А вместо этого ему предстоит набившее оскомину дежурство на блокпосту или еще более скучный обход перрона. Но спорить с отцом, когда тот уже принял решение, бесполезно. Вот если бы он был не стажером, а полноправным бойцом дружины, как Дрон...

Его мысли прервал резкий окрик отца:

– Ты что, пьян?!

– Чуть расслабились с вашим сыном после тренировки. По глотку браги всего. Между прочим, это он...

Но отец не стал слушать оправданий Дрона.

– Остаешься на станции! – отрезал он. – Остальным получить оружие в оружейной. Через пять минут выдвигаемся.

Когда перрон опустел, Сергей подошел к Дрону:

– Не бери в голову. Ты же знаешь отца. У него принципы.

Вопреки его ожиданию, Дрон вовсе не выглядел обиженным или раздосадованным.

– Да и хрен с ним! – отмахнулся он. – Думаешь, мне охота в перегоне шпалы считать, да крысиный помет месить? Уж лучше здесь, в тепле и сухости.

– Зачем же ты тогда вызвался? – удивился Сергей.

– Зачем-зачем, – передразнил его Дрон. – Много ты понимаешь...

* * *

Красные светодиодные цифры станционных часов ярко светили в полумраке станции. Часы имели встроенный аккумулятор, поэтому не гасли даже при отключении электричества. Они служили не столько счетчиком времени, сколько символом организованности и порядка, не позволяя жителям Рощи провалиться в пучину хаоса. По словам отца, порядок поддерживался далеко не на всех обитаемых станциях. На некоторых из них царили совершенно дикие варварские обычаи. Там могли запросто избить до полусмерти, ограбить, а то и убить. Просто так, без всякой причины, лишь для того, чтобы завладеть чужим оружием, снаряжением, едой или понравившейся женщиной. Хаос наступал не сразу, а постепенно. И первым шагом на пути к нему, как правило, становилось нарушение устоявшегося распорядка дня, соблюдение которого было невозможно без точного подсчета времени.

Глядя сейчас на сменяющиеся цифры станционных часов, Сергей был уверен: на его родной станции люди никогда не допустят ничего подобного. Самостоятельно или вместе с жителями соседней Маршальской они обязательно исправят поломку, и в Рощу вновь потечет электричество. Возобновятся школьные занятия, где детей будут учить читать и писать, рассказывать им об истории человеческой цивилизации, уничтоженной два десятилетия назад ядерной Катастрофой. Лида и ее подруги будут выращивать на плантации салат, петрушку и прочую зелень, животноводы – ухаживать за свиньями, повара – кашеварить, челноки – торговать, а бойцы станционной дружины защищать этот маленький и хрупкий, но обжитой и по-своему уютный мир.

– О чем задумался, Серж? – вернул его к реальности голос Дрона.

– Да так, – неопределенно ответил Сергей. – Хорошая все-таки жизнь у нас на станции.

– Хорошая... – повторил за ним Дрон и неожиданно добавил: – Хорошая там, где нас нет.

Серега так и не понял, что он этим хотел сказать, но разговор выходил какой-то неприятный. Хорошо, Дрон не собирался его продолжать.

– Пойдем, что ли, заглянем на блокпосты. Все дело, – предложил он, и Сергей сразу согласился.

Когда они с Дроном явились к коменданту станции, караулы блокпостов уже были укомплектованы, и их обоих назначили в парный патруль. Дрону было все равно, а Сергей пожалел, что они задержались. В период усиления дежурные смены внешних блокпостов увеличивались до шести человек, и среди караульных вполне мог оказаться много повидавший, опытный человек, который мог бы поделиться массой познавательных историй.

Вот и сейчас, подходя к восточному блокпосту, Сергей услышал чей-то вкрадчивый, немного хрипловатый голос:

– У нас, конечно, всякое бывало. И упыри пару раз оборону прорывали...

Последний такой случай произошел в прошлом году, и всякий раз Сергей вспоминал о нем с содроганием. Большего ужаса ему еще видеть не приходилось. Упыри не зря считались одними из самых опасных туннельных монстров. Они не имели такой толстой шкуры, как зубатые, но, благодаря мускулистым задним лапам и растяжимой кожистой перепонке между туловищем и передними конечностями, были способны на стремительные и очень длинные прыжки – чуть ли не летали. К тому же цепкие когти и буквально впивающаяся в бетон жесткая щетина, покрывающая их лапы, позволяли им свободно передвигаться по стенам и даже потолочным сводам туннеля. Попасть в атакующего упыря было чрезвычайно трудно. И хотя защищающие восточный блокпост дружинники в тот роковой день уложили десяток монстров, шесть тварей все-таки прорвались на станцию. Они мчались по перрону, срывая палатки и набрасываясь на выбегающих оттуда людей – в основном детей и женщин. Кто-то пытался стрелять, но вести прицельный огонь в толпе было невозможно. И когда четырех из шести прорвавшихся на станцию монстров все-таки убили – еще двое скрылись в вентиляционной шахте, – они успели растерзать и смертельно ранить девять человек. Никто из раненых не выжил. У них началась гангрена от попавших в раны волосков упырьей щетины, и все погибли один за другим. Последней умерла женщина, на глазах которой монстры растерзали ее ребенка. Перед смертью она двое суток бредила и все умоляла врачей привести к ней сына.

– ...но это все ерунда по сравнению с тем, что на Речном Вокзале творится, – продолжал рассказчик.

– А чего там такое? – спросил другой голос, помоложе.