Хроники ведьм. Наследство колдуньи - Мирей Кальмель Страница 7

— Это происходит с нами по-настоящему?

— Конечно, Альгонда! Идем!

Альгонда последовала за феей. Они остановились у кромки скалистого обрыва. Перед ними расстилался пейзаж такой красоты, что у девушки перехватило дыхание.

В самом сердце долины, орошаемой семью реками, стоял город. Всюду возвышались башни причудливой формы, у прочих строений крыши были либо остроконечные, либо плоские, соединенные между собой переходами, либо в форме отражающих свет хрустальных куполов. Все в городе было необычайной, ослепительной белизны. Бесспорно, ничего красивее Альгонде в жизни видеть не приходилось.

— Этот город — душа Высоких Земель, Альгонда. Здесь берут начало семь волшебных рек. Через невидимые врата их воды извергаются в твой мир. В давние времена люди проходили через эти врата случайно, заблудившись в тумане, который часто возникал в тех местах, где пространство и время искривлялись.

— Пространство и время искривлялись… — повторила Альгонда озадаченно. — Простите меня, Презина, но это…

— Ты права, моя девочка, это непросто объяснить и понять. Проще говоря, существуют миры, невидимые человеческому глазу, — параллельные миры, которые располагаются во времени так близко друг к другу, что иногда соприкасаются.

— Как листья дерева, положенные один на другой?

— В некотором роде.

Девушка кивнула. Разумеется, услышанное казалось невероятным, однако она ни на мгновение не усомнилась в том, что все сказанное феей — правда.

— Зачем вы привели меня сюда?

— Ты видишь в этом городе жизнь?

— Наверняка кто-то живет там, в этих прекрасных дворцах.

— Они пусты. И в округе нет ни животных, ни птиц. Ничего. Этот город мертв. Все, что ты видишь, Альгонда, запечатлено в моей памяти.

— Но город кажется таким настоящим…

— В этом и состоит магия воспоминаний — воссоздавать иллюзию того, чего уже нет.

Презина взмахнула рукой, и пейзаж пропал. Они снова вернулись в ее ветхую хижину.

— Давай присядем!

Они сели за стол друг напротив друга.

— Белым городом управляла сила Древнейших. Сила, зиждущаяся на равновесии между злом и добром, которую они черпали из источника чистейшей энергии. И вот однажды то, посредством чего эта энергия направлялась в мир, было украдено. Со временем Древнейшие, которые до сих пор казались бессмертными, стали слабеть и умирать. Каждый раз, когда кто-то из них угасал, одни врата закрывались. Скоро их осталась всего пара: первые врата — те, через которые можно было попасть на остров Авалон, и вторые, которыми пользовались реже, — в Броселианде [5]. Из Древнейших в живых остался лишь один — Мерлин. Как раз в это время в твоем мире Мелюзина поплатилась за свою жестокость: супруг прогнал ее от себя, и комната ее была замурована.

— Я никогда не доверяла ей, — сказала Альгонда.

— И правильно делала. Ибо Мелюзина не смирилась с наказанием. Равно как и Мелиора, охраняемая соколом, и заключенная в Арагоне Плантина. Тем более что со временем все мои дочери осознали: вопреки всему они стареют. Очень медленно, но неумолимо.

— Теперь мне понятно, почему Мелюзина выглядит такой старой… Хотя она заверила меня, что бессмертна.

— Это обман, милая моя Альгонда! Обман, с помощью которого она хотела вернее подчинить тебя себе. На самом деле вовсе не бессмертия желали лишиться мои дочери, они хотят победить смерть! И единственная возможность для них — освободиться от проклятия и вернуться в Высокие Земли, где они снова станут бессмертными.

— Вот как? — воскликнула Альгонда, ощутив, как в душе нарастает гнев. Стало быть, ее обманывали с самого начала!

— Несколько столетий назад к Моргане, королеве Высоких Земель, явилась прорицательница. У нее было видение, которое она описала в следующих словах: «Силы трех над злом восторжествуют. Елена родит от анатолийского принца дитя, покрытое волосами. Этот ребенок и завоюет Высокие Земли». Моргана чуть с ума не сошла от злости и ревности, поскольку уверилась — этими «тремя» могли быть только три мои дочери. Она не допускала даже мысли, что ее трон перейдет к другому. А между тем Мерлин отказывался дать ей дитя, о котором она так мечтала и которое помогло бы ей установить свое господство в обоих мирах — в Высоких Землях, которые к тому времени уже умирали, и в мире людей. Она освободила трех гарпий, потребовав, чтобы они взамен убили Мелиору, Плантину и Мелюзину. Первой гарпии, что бы там тебе ни рассказывали, удалось справиться с Мелиорой. Однако источающая зло душа моей дочери выжила, поскольку была заключена в сознании ястреба. Не ты управляла этой птицей, моя девочка, это была еще одна иллюзия. Это Мелиора, дабы приблизить час исполнения пророчества, направляла в нужное ей русло твои мысли.

Презина встала. Из висящего над очагом котелка доносилось бульканье. Фея подняла крышку, помешала суп и продолжила свой рассказ:

— Исполнив обещанное, первая гарпия вернулась на Авалон, чтобы уведомить об этом Моргану. Она не знала, что смерть успела забрать королеву, а Мерлин устроил ей ловушку. Гарпия не успела и глазом моргнуть, как оказалась в заточении, откуда никак не могла предупредить об опасности своих сестер. Но Мерлину, чувствовавшему себя обязанным защитить Высокие Земли от алчности моих дочерей, этого показалось мало. Он запер, на этот раз уже сознательно, единственные врата, о которых знали мои дочери, — на Авалоне. Пока Мерлин не решается окончательно покинуть Англию, покровителем которой он стал с приходом к власти короля Артура. Поскольку остались еще одни, последние, врата, он временами путешествует между нашими мирами и в лесу Броселианд обучает жриц-друидов. Их служение — потомственное, знания и умения передаются от матери к дочери, и живут они под покровительством магических сил.

— А что было с вами? — спросила Альгонда, в то время как Презина подбросила в котел щепотку соли.

Фея зачерпнула немного бульона деревянной ложкой с длинной ручкой, подула на дымящуюся жидкость, попробовала ее кончиками губ, и только потом ответила:

— Я покинула Авалон одновременно с гарпиями. Мне была невыносима мысль, что пророчество сбудется и мои дочери снова обретут силу и власть. Альгонда, постарайся меня понять! Любовь всегда была для меня превыше всего на свете, и какой ужас я испытала, когда стало очевидно, что я породила чудовищ! Какие чувства я могла испытать, узнав, что мои дочери рано или поздно освободятся от бремени наказания и превратят Высокие Земли в королевство зла? Я решила сделать все возможное, чтобы этому помешать.

Презина накрыла котел крышкой и вернулась к столу.

— Я старалась понять, возможно ли по-иному истолковать слова провидицы. Старалась веками! Когда же их истинный смысл мне открылся, я отправилась в Броселианд и поделилась своими догадками с Мерлином. У нас был общий интерес. Вот почему он даровал мне то, в чем столько времени отказывал Моргане, — сына.