История Бернарды и Тайры на Архане - Вероника Мелан Страница 7

На Архан мы втроем прибыли благополучно – и с едой, и со смешариком, и с нашими «тулами», вот только прибыли не на рассвете, как ожидали, а, судя по тому, что я теперь видела из окна дома старого Учителя, с началом ночи – с ее, так сказать, «зарождением». Вид из окна тянул примерно на «два ночи». Может, от силы «на три».

– Приехали.

Пока я мысленно ругала себя за совершенную ошибку – хотя, кто мог знать? – Тайра принесла из чулана две плотные подстилки, два тонких, скатанных в рулон матраса и два тонких одеяла и принялась раскладывать их на полу.

– Не переживай, ну, отдохнем еще немного, а потом пойдем. Ведь не торопимся.

Теоретически она была права – мы не торопились.

Вокруг пахло сухими досками, пылью, разбросанной по углам от грызунов травой, которую теперь с любопытством изучал Ив; свечу решили не зажигать – свет мог привлечь внимание прохожих или соседей, – и Тайра шуршала в темноте.

Я же, являясь бесполезным существом в создании нашей будущей постели ввиду того, что совершенно, в отличие от подруги, не ориентировалась вслепую в незнакомом доме, стояла у окна и разглядывала улицу. Ночь, но достаточно светло; пустынно, но застроено; без пешеходов на улице, но с явным ощущением присутствия. Незнакомый мир, незнакомые запахи и покалывающие в районе затылка от предвкушения чего-то нового мурашки.

В темном небе светила Луна – большая, не круглая и незнакомая. Точнее местный аналог Луны – зависшая над миром Архан персиковая щербатая планета, свет которой заливал единственную доступную моему взору улицу.

– Как она называется?

– Кто?

– Ваша «Луна».

– Ирса. Это светильник богини ночи.

– Ага. Ясно.

Светильник, так светильник, пусть будет местный божеский фонарь – так принято в мифологии многих народов и нашего мира. Битый глиняный горшок, низкое крыльцо, два темных оконных проема, белая неровная стена соседнего дома напротив – все. Вот, значит, какой ты, Руур, в два часа ночи. Тихий, спокойный, из-за обилия песка на дороге чем-то похожий на Шарм-Эль-Шейх, загадочный и притягательный. Я надеялась, что он останется таким и при свете дня, когда наполнится звуками, голосами, движением и проснувшейся с рассветом жизнью.

– Давай поспим, – предложила Тайра, – я постелила. Спать будет немного жестко, но здесь всегда тепло и сухо, так что, хорошо. Выбирай, где тебе нравится – слева или справа?

– Мне все равно, с какой стороны, выбирай первая.

– Ложись тут, – и она, сидя на полу, похлопала ладошкой справа от себя, – сюда не светят лучи Ирсы.

– А это хорошо?

– Ну, они иногда навевают странные сны, поэтому жители предпочитают занавешивать окна, дабы не провоцировать богиню Ночи присоединиться к твоим странствиям по другим мирам.

– Да, у нас тоже не все любят лунный свет. Говорят даже, что он провоцирует обращение в монстров некоторых существ – шутят, наверное.

Я, конечно же, имела в виду оборотней.

– А, может, и не шутят. Никогда не знаешь, – кивнула Тайра, откинулась на спину и устроила голову на скрученной в виде походного коврика «тулу».

Я присоединилась. Скрипнула половицами, подумала о том, что тонкую майку и легкие хлопковые штаны снимать не буду, сдвинула одеяло в сторону и тоже устроила голову на заботливо свернутой «туле».

– Слушай, а завтра ведь они будут мятые, как из мусорной корзины. Как будем в них ходить?

– Не будут, – послышался шепот. – Я так свернула, чтобы без складок. Если только ночью не раскрутишь случайно.

– Теперь буду спать и бояться, что раскручу.

Слева захихикали; мне под бок подкатилось что-то мягкое и теплое – Ив. Я мягко погладила его шерсть, поерзала лопатками на жестких досках и прислушалась к тихому, доносящемуся из-под деревянных досок шороху.

– А это кто там – мыши?

– Это песчанки. Маленькие такие зверьки, живут под домами. Питаются земляными пауками.

– И много их тут?

– Песчанок?

– Пауков.

– Ну… Много.

Здорово. Я постаралась об этом не думать. Все хорошо: есть крыша над головой, есть стены, есть пол, на котором спать, есть матрас – тонкий, но лучше, чем ничего, – и есть на все случаи жизни фурия.

– Ив, пусть они по нам не ползают, ладно? – по-девчачьи обеспокоенно попросила я смешарика.

– Адно, – тихо ответили мне откуда-то из-под ладони.

И стало спокойно. Чужая жаркая ночь, незнакомые за окном звезды, затылок на свернутом рулоне ткани, предназначенном служить здесь одеждой. Еще совсем недавно над ним корпела Клэр – Клэр из моего мира, из знакомого и теперь вдруг далекого. Нет, не далекого – на расстоянии прыжка. Все будет хорошо. Ведь Дрейк отпустил…

– Ты тоже думаешь про дом? – спросила Тайра. – Уже скучаешь?

– Нет, не скучаю. Просто чувствую эту тонкую грань – здесь и там. Все так зыбко, да?

– Да, – подтвердили едва слышно. – Все всегда зыбко, это и здорово. Главное – уметь быть гибким и чувствовать все, что вокруг тебя.

Что она имела в виду, я поняла лишь отчасти, но от самих слов делалось хорошо, мирно. Значит, я не одна такая, не одна думаю о таких вещах.

– Спокойной ночи, Тай.

– И тебе спокойной, Дина. Пусть сны будут легкими и благостными, пусть принесут хороший отдых и позволят телу отдохнуть. И тебе спокойных снов, Ив.

– Спасибо, – прошептала я в потолок.

– Сибо, – зевнул под пальцами мягкий комок.

Часом позже.

– Не спится?

– Нет, никак.

Я пыталась. Честно пыталась – считала овец, старалась ни о чем не думать, слушать тишину или же наоборот думать так много, чтобы утомиться, но сон все не шел: ни легкий, ни благостный – никакой. Как спать, когда вот только проспал всю ночь, а потом следом, почти без паузы, навалилась вторая? Я ворочалась, тревожила сладко посапывающего Ива, пыталась размять затекшую спину, вертелась, крутилась и время от времени неслышно вздыхала. Нет, наверное, вздыхала я слышно, потому что проснулась Тайра.

– А мне спалось, хорошо спалось. Даже снилось что-то приятное… – она зевнула, потянулась и перевернулась на бок. Несколько раз моргнула; от света Ирсы поблескивали в темноте белки глаз. – А ты разве не умеешь засыпать в любое время, когда тебе это нужно?

– Нет. А ты умеешь?

– Да, – сонная соседка тут же взбодрилась. – Хочешь, научу?

– Спрашиваешь! Если не научишь, я буду «сосиситься» тут до утра…

– «Сосиситься»?

– Ну, валяться, выгибаться и вздыхать, как вареная сосиска. А потом буду такая же вяленая ходить по улицам.