Последний рассвет - Виктор Власов Страница 7

Итак, ход сделан. И это будет та самая муравьиная норка, что поможет естественному течению событий снести дамбу.

Яркий жёлтый свет большой лампы, укреплённой на стене, мерцал на его круглом бритом лбу, отражался от керамической спицы-заколки в чёрных, как смоль, волосах, высвечивал на полном лице бледно-коричневые круги под глазами. Он провёл над чертежом долгое время, а проект по-прежнему не нравился: отсутствовала важная часть, чувствовал Мотохайдус… И вот она — начищенный до блеска медный квадратный щит!

— Медное зеркало… — по привычке чиновник бормотал себе под нос, — станет необычным средством защиты; с помощью отражённых им солнечных лучей крепость ослепит приближающееся войско, а ночью щит превратится в мощный лунный прожектор… который сможет послужить и маяком. Только бы выдержали опоры!

Советник крутанул уставшей шеей, недовольно поёжился. Перестав улавливать глухие голоса охранников за ширмой, задержал дыхание. Сердце забилось чаще — слишком тихо, охрана словно исчезла. Заметил дрогнувший огонь лампы, понял: пора!

Бесшумно вынув из ножен катану, Мотохайдус приставными шагами обошёл комнату и осторожно раздвинул фусума с другой стороны. Два охранника-ёдзимбо лежали на полу, обоих умертвили чёрные сюрикэны, пущенные в лоб. Рядом, свалившись на бок, ловил воздух открытым ртом неизвестный синоби в буром одеянии. Советник нагнулся разглядеть лицо ночного гостя. Выпустив из ослабевшей руки метательный кинжал, лежащий тут же, ниндзя держался за горло. Так и замер. Глубоко в затылке сидел дротик, лиловея мелкими перьями.

— Уэсама, пожалуйста, не выходите из комнаты, враг не один. — Смутно знакомый встревоженный голос раздался с балкона на другой стороне коридора. Быстро и неслышно ступая, высокий человек статного сложения шёл навстречу советнику. Непринуждённость в движениях и отсутствие напряжения выдавали искусного воина. Присев возле мёртвого ниндзя, он осмотрел запястье и заключил:

— Кога-рю, южная школа. Фехтовальщики слабые, зато искусны в отравлениях и других пакостях.

Изображая неожиданность случившегося, советник молчал, будто язык проглотил. В общем-то, Мотохайдус и вправду рисковал жизнью, но свято доверился собственному священному Пути.

— Уэсама, охрана дворца неэффективно расположена! — продолжал гость с нарастающей тревогой в голосе. — Военное положение — не причина ослабить защиту. Жена и сестра императора в Ямагате — мой брат Лао, надеюсь, не допустит проникновения врага и на одну ри.

Свет заплясавших огней масляных ламп позволял разглядеть гостя. На нём были таби и длинные серые хаками, мешком провисавшие от колен и туго затянутые у щиколоток. На боку за широким атласным поясом закреплены ножны короткого меча, под ними висели два кинжала, на рукоятках которых отсвечивали перламутровые головки. Лиловая катагина распахнута на крепкой груди, белеющей косыми шрамами. Сильные жилистые руки смугло поблёскивали глянцем, стальные нарукавники, украшенные синим узором лотоса, утолщённые на запястье. На голове обычная чёрная шапочка эбоси. С левого плеча спадала короткая толстая коса, кое-где седеющая, отливающая серебром, завязанная коричневым ремешком, похожим на тот, каким кузнец охватывал свои волосы на затылке. Спокойный взгляд голубых глаз скользнул поверх головы советника, вдруг стал сосредоточенным, немигающим. На овальном красноватом лице явилось напряжение, на лбу — испарина, строгие черты застыли, глаза из-под вьющихся бровей сверкнули сапфирами. По его тонким тёмно-алым губам Мотохайдус прочитал:

— … пригнитесь!

Резко повалившись на пол, императорский советник ощутил лёгкую воздушную волну над головой, услышал: сзади кто-то глухо ударился о стол, свалил зашуршавшие чертежи и глиняную чашу с водой. Советник оглянулся. Кинжал торчал в груди чужака в чиновничьем платье, незаметно оказавшегося в комнате…

Облегчённо вздохнув, Мотохайдус встал.

— Аригато, Зотайдо Шуинсай, мастер.

В дневное время Лао, брат этого воина, тренировал какаэ-суппа для армии императора, в ночное — следил за покоем внутри дворца. Лао и Шуинсай принадлежали к роду Абэ Юудая, мелкопоместного сёмё, японского колониста, реэмигрировавшего из Кореи от угрозы монгольского владычества. Советник вспомнил, зотай — их родовое искусство джиу-джитсу, сложившееся уже на новой «старой родине». Со своими учениками Зотайдо Лао вёл тайное наблюдение: в последнее время, не считая шпионажа соседей и союзников, участились проникновения синоби юго-запада на территорию Эдо. Однажды на Мотохайдуса и впрямь покушались наймиты местных опальных Ходзё, родичей нынешнего сёгуна по материнской линии, но молодцы Лао оказались на высоте.

— Как злодеям удалось пробраться во дворец? — Мотохайдус тужился изобразить растерянность. — Во второй раз Зотайдо спасают мне жизнь! Не знаю, как благодарить вас. Скоро возвращается Ёсисада Хадзиме… Нинтоку Тода, их Непревзойдённое величество давно поговаривали о приближении семьи Зотайдо ко двору. Её благородство, сестра императора, Суа-химэ, юная невеста сёгуна возжелали продолжить обучение смертоносному искусству. Очень способная ученица — ваш брат подтвердит мои слова, поскольку собственной персоной испытал её на татами. Около четырёх лет над Суа-химэ работал мастер Кендзо.

Кивнув, Шуинсай согласился:

— Если старший из круга мастеров, последователей легендарного Джубея, уверен в ней, то я сочту за честь обучить принцессу Суа особому искусству зотай-до.

Со двора донеслись крики и лязг оружия: обнаружили ещё одного противника. Мотохайдус, удивлённый, подбежал к окну наблюдать за происходящим. Мастер Шуинсай зацепил «кошку» на соседнее окно и спустился во двор.

Сдаваться незваный гость не собирался, а взять его хотели живьём. Сбежалась охрана. Этот диверсант не был простым. Он ранил сюрикэнами двоих неосторожных, обездвижил ещё троих охранников. И по тому, как выглядел, как защищался, орудуя мечом, стало ясно: он лидер группы. Мастер Шуинсай, зарядив трубку усыпляющим дротиком, хотел выстрелить, но вдруг…

— Шиничиро, а ты что здесь делаешь, поганец? Я же настрого запретил ходить с нами. Двадцать ударов бамбуком!

— Нет, пап, я докажу — я способный ученик и достоин воевать за императора, — торопливо проговорил мальчишка. Худой, в тёмно-синем кимоно, расшитом золотистыми драконами, подросток, что сидел на изогнутом стволе сакуры во дворе, похоже, был сыном мастера.

— Сколько раз говорил: не называй меня «папа»! Я — твой наставник! — сквозь зубы выдавил Шуинсай, не выпуская из вида вражеского ниндзя.

Поправив сползшую левую таби, Шиничиро спрыгнул, взметнул клинок и с криком рванул на вражеского диверсанта, который чуть замешкался, наблюдая необычную сцену. Ниндзя парировал удар, но внезапно покачнулся, потеряв равновесие, ослабел, поражённый быстро действовавшим паралитическим веществом дротика. Охранники окружили его, схватили за руки, повалили на землю.