Мастер гнева - Антон Грановский Страница 7

Профессор протянул длинные, морщинистые, сильные пальцы, в мгновение ока снял с запястья Егора браслет, после чего небрежным жестом швырнул вещицу в угол комнаты.

– А теперь – смотри, – сказал он и чуть прикрыл глаза.

Звук взрыва Волчок не услышал. Лишь воздух всколыхнулся у него перед глазами, и кусок штукатурки со свистом пролетел над головой.

Егор посмотрел на опаленный угол комнаты и сглотнул слюну.

– Выходит, этот дурацкий браслет был настоящим?

Профессор снова сунул в рот трубку, затянулся, выпустил облачко вишневого дыма и кивнул.

– Как видишь.

– А ваша машина…

– Тоже настоящая. Как бы странно и дико это ни звучало.

Еще несколько секунд Волчок стоял посреди комнаты, глядя на спокойное, изрезанное морщинами лицо профессора, а потом сел на диван, всем своим видом выражая готовность слушать.

Профессор улыбнулся.

– Отлично. Я знал, что сумею тебя заинтересовать. Скажи-ка, дружок, ты что-нибудь слышал про морфо-генетическое поле Ласло Эрвина?

Егор качнул головой.

– Нет.

– А про субквантовое поле Руперта Шелдрейка?

– Тоже нет.

Терехов попыхал трубкой, пуская облачка дыма, а затем изрек:

– Эти господа утверждают, что мы, люди, не равны нашему телу и нашему эго. И что мы – не телесные существа, переживающие духовный опыт, а наоборот: духовные существа, переживающие телесный опыт. У нас нет фиксированной идентичности. При определенных расширениях границ, в необычных состояниях, мы можем пережить убедительный опыт бытия в самом невероятном облике – от слона до танцующего Шивы.

– И что это означает? – спросил Егор. – Что вы хотите мне сказать?

Профессор чуть подался вперед, устремил на Егора пристальный взгляд и ответил:

– Ты – это не только ты. В тебе, на уровне генетической памяти, присутствуют все твои предки. Грубо говоря, ты – это толпа твоих предков. Дедов, прадедов, прапрадедов. Все, что они знали, видели и чувствовали, есть в твоей генетической памяти. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, не дурак. Только какого лешего вы мне про это рассказываете?

– Такого, что машина времени, которую я создал, позволяет твоему сознанию путешествовать по генетической шкале – вверх и вниз. Иными словами, забравшись в мою машину и войдя в особое состояние, близкое к гипнотическому трансу, ты сможешь перенести свой разум в тело одного из своих предков или потомков.

Егор обалдело уставился на профессора.

– Как это? – растерянно спросил он.

– Да вот так. Ты заберешься в машину, заснешь, а когда проснешься – окажешься в теле своего отца или деда.

– И только-то? – Волчок неуверенно усмехнулся, отказываясь верить профессору, но и опасаясь, что не все из того, что говорит Терехов, бред и чепуха. – А почему не пра-пра-пра-пра-прадеда?

– Я не уверен, что машина способна перенести твое сознание так далеко, – ответил Терехов абсолютно серьезным голосом. – Но опустить его по генетической шкале на пару поколений назад – вполне возможно. Только представь себе: ты можешь воплотиться в собственного отца! Разве это не любопытно?

Волчок обдумал слова профессора и спросил:

– Ну, а при чем тут я? Какое я имею к этому отношение?

– Самое прямое, – ответил Терехов. – Я дам тебе возможность перенестись в прошлое.

– Гм… – Егор поскреб ногтями нос. – Но почему именно мне? Чем я заслужил подобную честь?

– Ты подходишь, – просто ответил седовласый профессор.

– Это связано с каплей крови, которую вы у меня взяли?

Старик кивнул:

– Да.

– Вы сделали анализ?

– Сделал.

– И что со мной не так?

– С тобой все так, Егор. И даже больше того: из всех претендентов (а у меня их было немало) ты самый идеальный.

– Вы это о моем здоровье?

– И о нем тоже. Но главное – избыточная последовательность нуклеотидов в твоем ДНК несет особую кодовую нагрузку. У других претендентов, которых мне довелось обследовать, такого нет.

Волчок нахмурил лоб, несколько секунд размышлял, с опаской поглядывая на машину, а затем сказал:

– Вы говорили, что вам нужен помощник, а не лабораторный кролик.

– Говорил, – согласился Терехов. – И не отказываюсь от своих слов.

«Последовательность нуклеотидов… Кодовая нагрузка… Морфо-генетическое поле…» Волчок поморщился. Похоже, старикан и впрямь рехнулся.

Внезапно Егору стало жаль Терехова. Семьдесят два года, одиночество, ворох неприятных воспоминаний и разбитых надежд. Немудрено, что старикан спятил. Небось лет тридцать назад он и в самом деле был главой какого-нибудь КБ, имел правительственную дачу в Барвихе и собственный «ЗИЛ» с вышколенным, непьющим шофером. Вон у него сколько антикварных вещиц. Бронзовые лампы с ангелочками, картины, шкафы красного дерева… Потерять расположение властей – серьезный удар для советского вельможи. Осталось только накачиваться вином и коньяком, чтобы смягчить затяжную депрессию.

«Но я-то какое ко всему этому имею отношение? – хмуря брови, подумал Волчок. – Какого дьявола я должен сидеть тут и утешать спятившего старика?»

– Все это было очень интересно, – сказал Егор, глядя на Терехова с напускным сочувствием. – Но мне пора.

– Ты все еще думаешь, что я сумасшедший? – невозмутимо поинтересовался Терехов.

– Я не знаю, – честно ответил Егор. – Может быть, вы сумасшедший, а может быть, просто старый чудак. В любом случае, мне до этого нет никакого дела. Спасибо за фокус с браслетом. Это действительно было круто.

Егор встал с дивана, намереваясь выйти из комнаты.

– Ты еще вернешься, – убежденно проронил ему вслед Терехов.

Егор обернулся и посмотрел на старика через плечо.

– С чего вы взяли?

– Я видел, как блестели твои глаза, когда я рассказывал тебе о своей машине. А чтобы ты решился быстрее, я тебе кое-что дам.

Профессор Терехов сунул руку в карман своего барского халата и достал старомодные очки с дымчатыми стеклами.

– Что это? – без всякого энтузиазма спросил Волчок.

– Я называю их «мета-окуляры», – ответил профессор. – Возможно, они заставят тебя отнестись ко всему серьезнее, чем тебе хочется.

Егор, отчасти из жалости, отчасти для того, чтобы поскорее отвязаться от надоедливого старика, взял очки и сунул их в карман куртки.

– Они мне точно пригодятся, – сказал он, усмехнувшись уголками губ. – Всего доброго.

И вышел из комнаты.