Гончие смерти - Антон Грановский Страница 7

Лесана швырнула охоронцам в лица горсть измельченной сухой травы. Охоронцы отшатнулись, опустили мечи и зашлись сухим кашлем, похожим на лай, но вот лай этот стал звучать все выше и противнее и наконец обернулся визгливым свиным хрюканьем.

Воспользовавшись замешательством, дознаватель Крюк вскочил на ноги и ринулся вон из пыточной. Опустившись на корточки, охоронцы бросились Лесане в ноги, насели на нее своими рылами и едва не повалили на пол. Расшвыряв пинками двух охоронцев и перепрыгнув через третьего, Лесана выбежала в коридор и огляделась по сторонам в поисках удравшего дознавателя.

Крюка в коридоре уже не было, зато из-за угла вывернули новые охоронцы.

– Вот она! – крикнул один, указав на нее обнаженным мечом.

Пару мгновений Лесана стояла на месте, пытаясь выбрать наилучший образ действий. Она не боялась принять бой, но на то, чтобы заставить охоронцев хрюкать, ушло слишком много сил, восполнить которые Лесана еще не успела. Она повернулась и бросилась бежать.

– Держи ее! – раздался громкий крик.

– Держи ведьму!

Перед глазами у Лесаны промелькнула картинка из книги, виденная на Сходном мосту. Ведьма привязана к столбу, в ногах у нее пылает хворост, а пламя лижет бедра и лоснящийся от пота живот. Распущенные волосы ведьмы уже занялись огнем, и лицо ее, воздетое к небу, искажено лютой болью.

Воспоминание о картинке придало Лесане сил. Она быстро добежала до поворота, свернула за угол, а затем, не останавливаясь, подпрыгнула на стену и стала подниматься вверх по выпуклым кирпичам.

Сапоги преследователей грохотали совсем близко. Лесана быстро вскарабкалась на широкий подоконник.

– Вот она! – крикнули внизу охоронцы.

Кто-то метнул в нее копье, и оно, просвистев у Лесаны над самым ухом, вылетело в окно. Лесана набрала полную грудь воздуха, будто собиралась нырять в воду, а потом резко выдохнула и прыгнула в окно.

Пролетев две сажени, отделяющие ее от земли, Лесана мягко, по-кошачьи, приземлилась на покрытый сухой травой пригорок, перекувыркнулась через голову и снова вскочила на ноги.

Милка успела отползти довольно далеко и отползла бы дальше, если бы ее не учуяли бродячие псы. Три здоровенных пса окружили молодку, отрезав ей путь к отступлению. Они стояли, ощетинив жесткие загривки и выжидая момент, чтобы наброситься на девку и перегрызть ей горло.

Услышав мягкую поступь Лесаны, псы оглянулись и угрожающе зарычали.

– Лесана! – слабым голосом окликнула Милка. – Лесана, помоги мне!

Один из псов прижал к голове уши и свирепо рявкнул на молодку.

– Лесана! – снова позвала Милка.

В руке приближающейся Лесаны блеснул кинжал.

Лесана нахмурилась и громко что-то проговорила на своем курлыкающем языке. Пес притих, поджал хвост, повернулся к Лесане облезлым боком и испуганно отпрыгнул в сторону. Второй громко зарычал, но тоже ретировался, а третий, самый рослый и крепкий, глянул Лесане в глаза и, угрожающе оскалив зубы, шагнул ей навстречу.

Он прыгнул на Лесану, но она не стала дожидаться, пока лапы зверя опрокинут ее на землю, а зубы вцепятся ей в шею – с воинственным криком бросилась псу навстречу, увернулась от лязгнувших клыков и с размаху вонзила в голое песье брюхо свой витой кинжал.

Пес высоко заскулил, а двое других повернулись и пустились наутек. Пнув подыхающего зверя, Лесана нагнулась и тщательно вытерла клинок об траву, затем вложила его в ножны и взглянула на Милку.

Та лежала под кривым тополем ни жива ни мертва от страха и смотрела на Лесану широко распахнутыми, раскрасневшимися от слез глазами.

– Отпусти меня, – жалобно попросила она. – Отпусти, прошу…

– Отпущу, – сказала Лесана, доставая что-то из кармана куртки. – Но сперва ты расскажешь мне, как добраться до… – Лесана запнулась. Хмуро взглянула на Милку и уточнила: – Как называются избы, в которых подают хмельной мед и перебродивший березовый сок?

– Эти избы зовутся кружечными, – слабым голосом ответила Милка.

– Есть ли среди кружечных изб лучшая, или все равны?

– Лучшим считается кружало, которое держит Озар.

Лесана присела рядом с Милкой, грубо и бесцеремонно раскрыла ей губы и сунула в рот ароматную сухую веточку.

– Жуй и глотай. Ты отведешь меня туда, поняла?

Милка послушно разжевала веточку и хрипло спросила:

– А коли отведу, отпустишь?

Лесана отрицательно покачала головой:

– Нет.

На глаза молодки навернулись слезы.

– Почему?

– Мне придется переночевать в вашем городе. Ты отведешь меня в свою избу и дашь мне кров и пищу.

– Но я живу не одна, – слабо возразила молодка.

– Вот как?

– Да. Со мною живет мама.

– Тогда скажешь ей, что я твоя товарка. А теперь пошевели ногами.

Милка пошевелила и тут же почувствовала в онемевших ступнях легкое покалывание. Пальцы ожили, и это заставило молодку радостно улыбнуться.

– Я их чувствую! – тихо воскликнула она. – Я снова чувствую свои ноги!

– Конечно, чувствуешь. – Лесана выпрямилась и протянула Милке руку. – Прости, что так поступила с тобой. Хватайся за руку и попробуй встать. Сперва будет больно, но после расходишься.

Милка ухватилась левой рукой за теплую ладонь Лесаны, а правой схватила с земли камень. Лесана, не заметив этого, подняла молодку на ноги, и в это мгновение Милка что есть мочи ударила Лесану камнем по голове.

Шапка слетела с головы девки, кровь из рваной раны широкой волной побежала по распустившимся каштановым волосам. Секунду Лесана стояла, изумленно глядя на молодку, а потом рухнула в траву.

– Вот так! – хрипло выдохнула Милка и отшвырнула камень в сторону.

Придя в себя, Милка обшарила карманы Лесаны. К ее удивлению, карманы эти были в основном набиты сухой травой. И все же счастье улыбнулось Милке – во внутреннем кармане куртки она нашла небольшой кошель, а в нем – пару золотых, четыре серебряных и два десятка медных монеток.

Радости молодки не было границ. Таких деньжищ Милка не заработала бы и за полгода! Это стоило всех ее страданий и страхов.

– Великая мать Мокошь, благодарю тебя! – радостно воскликнула Милка.

Несколько секунд она задумчиво смотрела на скрючившуюся в траве Лесану, размышляя – стоит ли ее добить, или пускай подыхает сама? Решила, что добивать не станет. Бродячие псы хорошо знают свое дело, и не стоит лишать их удовольствия перекусить дерзкой девке глотку и напиться свежей, горячей крови.

Порочный град, выстроенный много лет назад богатейшим купцом Бавой Прибытком, знавал разные времена. При Баве город процветал так, что слава о нем разнеслась далеко за пределы Хлынского княжества. А Бава был так богат и влиятелен, что даже князь опасался с ним связываться.