Исчадие ветров - Брайан Ламли Страница 7

— Хэнк, шутишь, что ли? — мрачно перебил меня на полуслове Уайти; его сросшиеся над переносицей брови, как всегда, когда он хмурился, домиком свешивались к щекам.

— Ни в коем случае, — подхватил, сверкая темными глазами на бронзовом лице, Джимми и энергично встряхнул головой. — Ты нас сюда затащил, тебе и вытаскивать.

Они оба улыбались — пусть кривовато, но вполне искренне.

— Хэнк, я, как-никак, провидец и готов поручиться, что ты из тех начальников, которые будут гнуть свое, что бы ни говорили все остальные. И, между прочим, мы во всем случившемся виноваты не меньше, чем ты.

— Ладно, — сказал я, радуясь тому, что они не утратили доверия ко мне, — однако мы все равно должны кое-что решить. А именно, что происходит. Не знаю, слушали ли вы, когда Трейси рассказывала о том, что видела: о своих впечатлениях с того самого момента, как нас сграбастал этот веселый малыш.

— Я слышал, — отозвался Уайти, снова вскинув брови домиком.

— Сдается мне, что Трейси решила, будто мы уже не на Земле, — сказал, угрюмо кивнув, Джимми.

— Мне тоже так кажется, — согласился я. — Но об этом мы поговорим чуть позже. А сейчас я хочу разобраться во всей истории со звездными камнями.

— Так и быть, сознаюсь, — кротко произнес Джимми, — я забыл свой.

— Не переживай, я тебя сильно бранить не буду, — успокоил его я. — Потому что я тоже забыл свой. Если бы не Трейси, у нас был бы всего один камень — Уайти. И у меня такое ощущение, что мы не просто так их «забыли». Нет, это была не бравада и не простая ошибка. Шагающий с Ветрами — телепат, уж я-то знаю это наверняка. Думаю, что не ошибусь в предположении, что он давно уже знает о нас едва ли не все — вероятно, с того самого момента, когда Пизли решил, что мы должны им заняться. Полагаю, что он постоянно оказывал на нас слабое телепатическое давление, которого мы попросту не замечали. У меня даже есть чем подкрепить эту уверенность. Вот Уайти, человек с сильной волей. Он принес свой камень в самолет, но снял его с шеи. Я попросту забыл свой камень. Ты, Джимми, и бедняга Дик — вы даже и не вспомнили о камнях! Так что уверен, что мы все должны быть благодарны Трейси. Она, получается, швырнула-таки гаечный ключ прямо в механизм затеи Итаквы.

— И что, моя звезда действительно обожгла тебя? — Это был вроде бы вопрос, но слова Уайти прозвучали скорее как утверждение.

— Не хочешь подойти к Трейси и попросить вернуть ее тебе? — ответил я. — А то и на шею повесишь… — Я показал ему обожженные пальцы.

— Верю, верю. Но почему?

— Кажется, я понимаю, — вступил в разговор Джимми. — Когда Итаква схватил самолет, все мы, кроме Трейси, не имели на себе защиты. Хэнк, я прочитал, пожалуй, все, что ты собрал об Итакве. И не помню ни одного описания событий, связанных с ним, чтобы там не упоминалось об этом аномальном снижении температуры тела. Он… он переделывает людей!

— Совершенно верно, — кивнул я. — Берет их под свое влияние, понемногу переделывает, несомненно, пропитывает элементами собственной ауры, которую излучает в виде сильного холода.

Джимми посмотрел на меня, задумчиво пожевал губу, а потом все же проговорил:

— Хэнк, но ведь все это — одни домыслы…

— Я бы не сказал. Звездный камень обжег меня очень даже по-настоящему. Словно я — это сам Итаква или кто-то из его приспешников.

— Хочешь сказать, что мы теперь… перешли в его банду?

— Совсем необязательно. Ты же читал примеры. Помнишь случай с той женщиной, Люсиль Бриджмэн? Она определенно не поддалась ему, а ведь ее постигла та же участь. Думаю, что мы скорее должны радоваться, что неподвластны холоду. Не знаю, где мы оказались, но место здесь, похоже, не слишком приветливое. Так что с нами все будет нормально, а вот за Трейси нужно все время приглядывать. И не только потому, что она моя сестра. Она единственная из всех нас способна пользоваться звездными камнями. И пока у нее остается эта способность, мы будем неприкасаемыми. Или неприкосновенными. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Возможно, — протянул Уайти, — возможно, мы должны быть нечувствительными к холоду, просто для того, чтобы жить здесь.

— Понимаю, что ты имеешь в виду. Ты думаешь, что Итаква как бы акклиматизировал нас.

— Нечто в этом роде.

— А это опять возвращает нас к предыдущему вопросу, — снова заговорил Джимми. — Что это за место такое? Куда, черт возьми, мы попали?

— Ну, с этим, думаю, придется подождать, — ответил я. — Есть и более насущные дела. Необходимо разобраться с имуществом, посмотреть, что нам может пригодиться, понять, что делать в первую очередь, постараться предусмотреть как можно больше вариантов развития событий — насколько фантазии хватит. Это дело для тебя, Уайти, но сейчас, повторяю, найдется и кое-что поважнее. Главное — выжить, но мы не сможем даже узнать, в какой местности мы находимся, пока не кончится снегопад. И как нам улучшить свое положение.

— Думаю, нам не стоит оставаться в самолете, — сказал Джимми. — По крайней мере, надолго. Но если переселяться куда-нибудь, то нужно взять с собой как можно больше снаряжения.

— Дверь легко снимается с петель, — ответил Уайти. — Из нее получатся отличные санки.

— И, конечно, необходимо взять оружие, — напомнил Джимми. — В хозяйстве Дика всегда имелась винтовка и пара пистолетов. Он всегда сам заботился об оружии, ну а теперь… — Он недоговорил и стрельнул взглядом в нос самолета, где возле пилотского кресла лежало завернутое в одеяло окоченевшее тело.

— Да, — кивнул я, — и о Дике нужно будет позаботиться.

— Я думаю, что, если уж нам придется покинуть самолет… Дик, наверно, хотел бы остаться здесь, — неуверенно проговорил Джимми. — Как-никак, капитан со своим кораблем…

Я кивнул.

— Возможно, ты прав. Ну а сейчас предлагаю посмотреть, что нам нужно упаковать, чтобы взять с собой. Оружие, конечно, понесем на виду. Джимми, ты…

— Хэнк! — воскликнула вдруг Трейси, умудрившись каким-то образом в одном коротеньком слове взвинтить интонацию почти до истерики. Я не то пробежал, не то проехался по покрытому изморозью полу к окну, около которого она стояла. Трейси очистила участок стекла от льда.

Снегопад снаружи прекратился. Под тускло-серым небом раскинулась обширная равнина, пересеченная множеством странных сугробов. Вдали над снегом поднималось пирамидальное сооружение, вершину которого венчал… Нет, ошибиться было невозможно.

— Итаква! — услышал я внезапно охрипший собственный голос. Оба мужчины присоединились ко мне, а Трейси же, напротив, отступила от окна и прижала трясущиеся руки к горлу. Я поспешно расчистил во льду просвет пошире. — Как, по-вашему, далеко до него?

— Полторы-две мили, — ответил Джимми и, достав откуда-то бинокль, поднес его к глазам. — Боже мой! Ты только посмотри: вот ужас!

Я взял бинокль, посмотрел сквозь стекло, и страшная фигура сделалась большой, как в жизни. Да что там, Шагающий с Ветрами был больше, чем что-нибудь, существующее в жизни — фантастический громадный силуэт, черный, как беззвездная ночь; лишь пара зияющих глаз полыхает огнем на ужасном лице. Он попирал вершину пирамиды ножищами, руками же делал явно угрожающие жесты. Жестикуляция, угроза… Но кому он угрожал? И чем? Я прибавил увеличение бинокля и всмотрелся в контуры пирамиды до самого основания. Люди, толпы людей, коленопреклоненных, покорно опустивших головы, поклонявшихся. Лица было видно очень плохо, они расплывались, однако я все же рассмотрел, что в большинстве своем люди были приземистыми и смуглокожими, эскимосского или монгольского типа. А перед коленопреклоненными стояли в рост двое длинноволосых белых мужчин, одетых в черные одежды вроде мантий. Жрецы или проповедники, вероятно. Я ухитрился все же настроить увеличение так, как надо, и всмотрелся в того, который находился чуть поближе. Как мне и показалось сразу, это был европеец; даже издалека можно было рассмотреть, что его костлявое лицо пылало фанатическим возбуждением.