Криабал - Александр Рудазов Страница 7

- Ты не понимаешь, - процедил цверг. – Мне нужно обратно. В Яминию. К королю. Рассказать ему...

- Рассказать?.. Что рассказать? Ты что, прямо с самим королем знаком?

- Я с ним не просто знаком, - неохотно ответил Тревдохрад. – Ты вот сразу видно, что иноземец. В Яминии имя Оркручигетхсторцов знают все.

- Не, я не знаю, - криво усмехнулся Фырдуз. – Я это даже повторить-то не смогу.

- А что тут такого? – не понял цверг. – Фамилия как фамилия... но ладно, неважно. Короче, я из знатного рода. И... вот не знаю даже, я тебе доверять-то могу?.. Вдруг ты их подсыл, в доверие ко мне втираешься?

- Э, друг, если б кроты хотели что у тебя выпытать, они бы так не затруднялись, - осклабился Фырдуз. – Отвели бы тебя просто в укромный отнорок, прибили б гвоздями к стене, да пещерных клещей в штаны запустили. Ты бы уже через полчаса все бы рассказал и всех бы выдал. А раз тебя не допрашивают – значит, просто не знают, кто ты есть. Тебя как поймали-то, друг?

- Случайно меня поймали, - пробурчал Тревдохрад. – По неосторожности. Я прямо на их патруль нарвался, а они пропуск захотели.

- Ну конечно, тут же закрытая зона. Мифриловые рудники. Ты как вообще прошел, без пропуска-то?

- Был у меня пропуск. Только он, оказалось, не везде действует. Ну меня и взяли... за бродяжничество.

- За бродяжничество?..

- И за сопротивление аресту еще потом. Два дня били, потом сюда перегнали. Здесь снова избили... но это ты уже видел.

- Ну вот и сиди тогда, как таракан в щелке. Затаись. А то еще вспомнят о тебе, займутся... Хочешь, чтоб тобой занялись?

- Нет. Но ты не понимаешь. Если я не вернусь в Яминию и не доложу обо всем, нас застанут врасплох.

- Вас – это цвергов?.. То есть кроты правда на вас напасть собираются? А медведи как же?..

- Варды им даром не нужны. Они с ними воюют только для виду. Пробьют себе дорогу через Кободард – и на нас ринутся. Подгорному Ханству нужны все Недра, целиком.

- Эх... – вздохнул Фырдуз.

Новости он особо не удивился. И так все знают, что хобии в последние годы возомнили себя золотом среди шлака. Кабы они еще и Наверх не вздумали двинуть... хотя нет, это точно нет.

- Я должен бежать, - угрюмо сказал цверг. – Бежать, пока они не поняли, кого схватили. А если не выйдет... тогда уж лучше смерть.

- Это необязательно, - придвинулся к нему Фырдуз. – Есть... способ.

- Способ бежать?!

- Тихо ты! – зашипел кобольд. – Тихо! Слушай. Я тут уже пятую луну, и я все это время смотрел и слушал. Отсюда никого не выпускают, и сбежать очень сложно... но все-таки можно. Потому что хобии, как ни крути, слепые. Слух и нюх у них раз в десять лучше, чем у нас с тобой, но глаз нет вообще. Этим можно воспользоваться.

- Как?! – жадно схватил кобольда за плеча Тревдохрад.

- Да тихо! Не шуми. Есть у меня одна мысль. Но один не справлюсь, понадобится твоя помощь.

- Все сделаю! Только скажи, что!

- Для начала – запастись терпением и ждать. Понадобится кое-что подготовить...

Плацента шел по улице. Хотя в его отношении слово «шел» звучало неуместно. Плацента никогда не ходил просто так, как ходят нормальные люди – спокойно и уверенно, не размышляя о том, куда сделать следующий шаг.

Нет, Плацента всегда либо крался, либо бежал. Подкрадывался к кому-нибудь или улепетывал от кого-нибудь. Он ненавидел свою жизнь, но другой жизни у него не было.

Сейчас Плацента крался. Шнырял по городской площади, ощупывая взглядом каждого встречного, особенно пристально глядя на карманы и пояса. В костлявых длинных пальцах иногда сверкала монета – на вид обычная, но с бритвенной остроты краями.

Был яркий полдень, солнце отражалось от окон и снежных шапок на крышах, площадь бурлила народом – но Плацента словно носил плащ-невидимку. Его никто не замечал. Никто не глядел в его сторону.

А кто все-таки глядел – тут же брезгливо отворачивался. Побитый оспой, горбатый, очень маленького роста, с похожим на крысиную морду лицом, Плацента ни у кого не вызывал симпатии.

Но его не интересовала симпатия всех этих незнакомцев. Плаценту интересовали только их кошельки. И даже не сами кошельки, а только их содержимое. Обычно он невзначай проводил рукой у кармана раззявы и хватал то, что оттуда вываливалось. Такой ловкий, что мог бы работать жонглером, Плацента не попадался еще ни разу.

Сейчас раззяв на площади хватало. У превращенной в склад ратуши выступали бродячие артисты. Старый кукольник с помощниками – мальчишкой-подростком и девушкой... ох, какой девушкой!.. Зрители в основном таращились не на тростевую куклу в ее руках, а на обильные выпуклости под красно-желтым трико. Девица явно это понимала и бесстыдно пользовалась дарованными природой преимуществами.

- Растолкуйте мне, святой отец, что такое «благодать»? – тоненьким голоском пищала она и тут же бурчала глубоким, почти совсем мужским голосом: - Все очень просто, дочь моя. Вот возьмем, скажем, этот огурец и поместим его вот сюда...

Зрители зашлись в восторженном визге. Плешивая кукла, за которую говорила актерка, удивительно ловко ухватила огурец деревянными ручонками и принялась заталкивать в ложбинку, что магнитом притягивала все мужские взгляды.

- Ох, святой отец, к чему же вы такому ведете? – захлопала глазками актерка. – Я глупая деревенская девушка и ваших намеков не понимаю!

К представлению присоединились куклы старика и мальчишки, но на это Плацента уже не смотрел. Он заметил туго набитый кошель, свисающий с пояса толстого лавочника. Пузан похотливо пялился на актерку и больше не видел ничего.

Плаценте только это и требовалось. Он даже решил потом кинуть кукольникам монету-другую – очень уж знатно те отвлекали раззяв.

Зрители хохотали все громче, одобрительно покрикивали после особо острых фразочек. Кукла-охотник в руках мальчишки вооружилась дубинкой и принялась колотить куклу-жреца, а вокруг суетилась кукла-купчиха в руках старика.

Над жрецом смеялись с особенным удовольствием. Кто в Пайнке не знает эту плешь и орлиный нос?

К сожалению, узнаваема кукла оказалась даже чересчур хорошо. Представление так и не закончилось – явились стражники и арестовали актеров. Провожая их взглядом, Плацента насмешливо хихикнул.

Эти ребята – круглые дураки, если считали, что им сойдут с рук насмешки над епископом. Отец Суйм, прозванный Бешеным Святошей, такого не прощает.

А в Эрдезии епископы – это все. Формально страной правит король… ха, король!.. Вслух об этом не болтают, но каждый знает, что король Фонтель в свои тридцать лет имеет разум трехлетнего ребенка. Говорят, этот кретин не умеет даже есть самостоятельно – специальные няньки кормят его с ложечки. Вся власть в руках иерофанта и епископов.