Межмировая няня, или Алмазный король и я - Валерия Чернованова Страница 7

Репетиция?!

— Я…

— Я-а-а-а! — передразнила трубка. — Немедленно в «Ле Гранд»! Ко мне в кабинет!

Прежде чем я успела вставить хоть слово, мне в ухо что-то щелкнуло, но вопреки привычным коротким гудкам воцарилась тишина.

— Эй? — на всякий случай позвала я.

Поскольку мне не ответили, вернула трубку на рычаг. Только сейчас заметила, что в самой сердцевине диска мигает камушек. Сияющий такой.

В общем, все понятно. Магтелефон.

Еще понятно, что начальство во всех мирах одинаково. Непонятно только, что мне делать с репетицией, потому что актриса из меня как из слона балерина. И то, мне кажется, из слона балерину сделать гораздо проще. Тот случай с новогодним утренником был не единственным, в школе меня попытались включить в спектакль, на роль служанки для мачехи Золушки. Я вышла на сцену, увидела полный зал учителей, родителей и школьников, и залипла. К счастью, не растерялась одноклассница, которая играла мачеху, она пинками выгнала меня за кулисы за нерасторопность и спасла спектакль.

В общем, в том, что касается актерского мастерства, Ира Илларионова — полный ноль. И ведь умею общаться с людьми, с детьми так вообще чувствую себя замечательно, но когда вижу толпу, в которую надо говорить — меня вырубает. Я либо начинаю нести полную чушь, либо молчу и глазами хлопаю. Подозреваю, что это из-за той выволочки, которую мне дядя Игорь после елки устроил, но справиться с детской травмой пока не могу.

Еще подозреваю, что вряд ли такое оправдание устроит звонившего, но надо что-то решать. Пока я не знаю, как вернуться в свой мир, игнорировать этот по меньшей мере глупо. Но даже если бы мне это удалось, я сейчас не в своем теле и настоящая Селани не заслуживает проблем, в которые я вляпаюсь, пока она… гм, отсутствует. По идее, если я вернусь в свой мир, она вернется сюда...

Ой.

При мысли об этом я окончательно уверилась в том, что нужно ехать.

Хотя бы потому, что мне не хотелось бы вернуться домой и обнаружить, что меня уволили, и что заведующая при виде меня крутит у виска пальцем.

Решено!

Сейчас поеду в театр, поговорю с начальством Селани и попытаюсь объяснить, что я не здорова. Не знаю, устрицами там, отравилась. Или чем у них тут травятся… Это позволит выиграть время, пару дней, например, а потом я (надеюсь) найду способ вернуться домой.

— Накрыли обед, мирэль Тонэ, — служанка возникла рядом со мной. — Все, как вы любите: на крыше, с видом на площадь.

Все как я люблю!

— Я передумала, — сказала, прикидывая, как бы узнать ее имя. — Еду в театр. Предупреди водителя, пожалуйста.

Девушка кивнула:

— Хорошо, сейчас скажу Луарду.

Судя по тому, что она ничуть не удивилась, «передумала» для Селани было обычным делом, а я в очередной раз вспомнила о записной книжке.

Луард, водитель, водитель, Луард. Это я повторяла, пока поднималась наверх.

Сборы много времени не заняли, на туалетном столике Селани Тонэ обнаружилось все необходимое. Пудра сделала лицо бледнее, губы я красить не стала, еще и слегка растушевала под глазами темные тени, из-за чег остала похожа на жертву маньяка или панду в стиле ретро. Ну ладно, до панды я по окружным габаритам не дотягивала, а вот до жертвы маньяка — вполне, особенно если с воплями носиться по дому.

На выходе меня встречал Луард, который слегка округлил глаза. Тактично кашлянул, но все-таки распахнул передо мной дверцу:

— Мирэль Тонэ.

Я опустилась на мягкое кожаное сиденье, отметив навесную крышу, сверкающий ослепительной белизной лак и хром на ручках. Не представляю, как они здесь называются.

Водитель повторно округлил глаза, но снова ничего не сказал. Обежал машину, я же старалась не пялиться на старинный торчащий из пола рычаг и руль в кожаной одежке. А вот ключей здесь вообще не было, но в следующую минуту я уже поняла, как она заводится. Едва опустившись на сиденье, Луард достал из кармана камень и вставил его в небольшое углубление на панели, рядом с рулем. Ромбовидный камушек вспыхнул, рассыпая сияние, и автомобиль ожил.

Мы прокатились по подъездной дорожке до распахнутых ворот и выехали на улицу.

Сейчас, когда моя голова больше не напоминала чугунный колокол, я прилипла взглядом к стеклу. Сначала замелькали ухоженные домики, все как на подбор трехэтажные, явно соревнующиеся друг с другом по вычурности отделки и красоте завитушек на тяжелых воротах. Я даже вывела формулу: чем больше завитков и крендибоблей на решетке, тем больше позолоты на фасаде, а еще лепнины и прочей отягчающей архитектурный ансамбль красоты.

Из обители злата и сияния мы выехали на улочку, ведущую вниз, и я сразу забыла обо всем на свете. Дорога шла под гору, а внизу открывался такой вид, что перехватывало дыхание. Безбрежное море переливалось всеми оттенками синего и бирюзы. Смягченная слепящим солнцем, которое еще не собиралось садиться, но уже всерьез об этом задумалось, вода напоминала растянутое на ткацком станке полотно, по которому изредка проходила легка рябь волн. Я настолько засмотрелась на эту красоту (в отличие от позолоты и лепнины совершенно естественную), на подступающую к кромке воды нитку берега, на которую были нанизаны бусины вилл, на белые пятнышки яхт, на возвышающиеся над ними горы, что чуть не пропустила явление Ле Гранд.

Огромные буквы были отлично видны даже с большого расстояния.

Театр расположился на набережной, на огромной уходящей в воду площадке, и напоминал… гм, алмаз. В том, что здесь все помешаны на драгоценных камнях с магической составляющей, я уже убедилась, но понятия не имела, что настолько. Алмаз, то есть театр, стоял на острие, из-за чего создавалось ощущение, что он парит над окружавшей его площадью. Сама площадь представляла собой круг, к которому с воды протянулись ниточки причалов, а с суши — подъездные дорожки. К одной из таких мы и спускались, петляя по извивающемуся змеей склону дороги, и чем ниже мы опускались, тем больше алмаз вырастал над нами.

А он точно не грохнется?

Я поняла, что спросила это вслух, когда водитель в очередной раз на меня вылупился.

— Я что-то не то сказала?

— Вы сегодня немного странная, мирэль Тонэ.

— Это почему же? — решила сразу уточнить, что делаю не так.

— Во-первых, вы никогда не садитесь на переднее сиденье.

— А во-вторых?

— А во-вторых, с чего бы ему падать? — Луард покосился на меня. — Его держит магия кольца из девяти ардунийских камней.

Ну кто бы сомневался.

— Я пошутила. По-шу-тила, Луард! Представляете, что будет, если он грохнется?

Водитель покосился на меня.

— Погибнет много людей.

Да, с чувством юмора у Луарда туго…

— Еще вы никогда не называли меня Луардом и не выходили из дома если… — мужчина замялся, — неважно себя чувствуете.