Приманка для дракона - Тори Халимендис Страница 7

Глава четвертая

– Почему ты отказалась от помощи того милого рыцаря? – недоуменно спросила Эрна. – Он был так вежлив с нами, так галантен. И знаешь, мне кажется, что ты ему понравилась.

Леона рассмеялась.

– Наш разговор длился от силы пару минут. Когда бы ему успеть очароваться мною?

Эрна, тайком от суровой госпожи Юты почитывавшая сентиментальные романы, несмело возразила:

– Но бывает же любовь с первого взгляда. Он увидел тебя и понял, что никогда прежде ничего подобного не испытывал.

– Если бы я сказала, что он может помочь мне, убив дракона – вот тогда-то он точно испытал бы незабываемые ощущения, – твердо сказала куда более практичная Леона. – Но я сильно сомневаюсь, что подобный подвиг во славу прекрасной дамы придется ему по нраву. Это ведь не песню под окнами спеть и не ленту на рукав повязать. Что до меня, то я намерена пойти к графу. Вот только надо улучить момент и проскользнуть мимо дядюшки. А то он вечно крутится на подступах к графскому кабинету. Боится, что я поведаю о его коварных замыслах его сиятельству.

И подруги дружно вздохнули. Их приняли в замке с почетом и разместили с таким комфортом, от которого обе они давно уже отвыкли. Их кормили изысканными блюдами, им позволяли гулять по парку и общаться с неженатыми рыцарями, к их услугам были личные горничные, вот только поговорить с графом без присмотра барона ни одной из них так и не удалось. Быстро сообразив, с какой стороны ему может грозить опасность, Джакоб превратился в верного графского пса, неотступно следующего за хозяином. Если же по каким-либо причинам барон не мог находиться в одном помещении с Эгоном, то располагался в коридоре неподалеку и зорко следил, чтобы его воспитанницы не появлялись поблизости.

– Ах, если бы не этот дракон, – мечтательно произнесла Эрна, – я могла бы сказать, что счастлива. Госпоже Юте нет до нас никакого дела. Она не отходит от госпожи виконтессы Вирнольской и ее подруг. Господин Джакоб позволил нам сшить себе новые платья – действительно новые платья, а не перелицованные вышедшие из моды наряды баронессы. Нам позволяют брать любые книги в библиотеке, хоть стихи, хоть романы, и не заставляют молиться по пять раз на день. А еще вчера я получила две записки.

Леона с удовольствием отметила, что хорошенькое личико ее подруги разрумянилось, а на губах наконец-то появилась улыбка. Эрна так боялась предстоящей охоты на дракона, что часто плакала. Ее ничто не радовало, и она каждый день уговаривала Леону отказаться от рискованного плана. Но прошло уже несколько дней с тех пор, как воспитанницы барона прибыли в графский замок, а о том, что Леоне пора исполнять роль приманки, никто и не заикался. Так что Эрна все реже задумывалась о грозящей подруге опасности и все чаще обращала внимание на привлекательных молодых людей. Ей, выросшей под бдительным присмотром баронессы, были непривычны красивые ухаживания и цветистые комплименты, а теперь всего этого у юной красавицы стало в избытке. И когда ей удавалось позабыть о драконе, она получала от пребывания в замке настоящее удовольствие.

Леоне тоже оказывали знаки внимания неженатые рыцари, но ее мысли были слишком заняты тем, как избежать близкого знакомства с драконом, так что вскоре она прослыла среди графского окружения девой холодной и неприступной. А она между тем разрабатывала и отбрасывала все новые планы. Барон недвусмысленно пригрозил увезти племянниц и сразу же выдать их замуж, если Леона вздумает ослушаться его приказа, вот она и уверяла всех вокруг, что прямо-таки жаждет спасти графство от дракона.

– Всего лишь две записки? – поддразнила она Эрну. – Маловато, вчера больше было. Три письма с романтическими виршами и баллада собственного сочинения от баронета. Как там его? Совсем забыла.

Эрна зарделась еще сильнее.

– На самом деле Клаус довольно мил, – смущенно произнесла она. – Он ведь не виноват в том, что стихосложение – не его стезя. А турниров в ближайшее время не предвидится, вот он и пытается обратить на себя мое внимание, как умеет.

– Надо сказать, что способ он выбрал весьма оригинальный. До прочтения его шедевра я даже не предполагала, что глаза понравившейся девушки можно сравнить с затянутыми ряской прудами.

– Баронет уважает утиную охоту, – пояснила Эрна. – Он еще написал, что я грациозна, как его любимая борзая.

Леона фыркнула.

– У него странные представления о куртуазности.

– А мне кажется, что он просто очень юн, – заступилась за своего рыцаря Эрна. – Вот и сегодня он написал мне, что никогда прежде не был влюблен. Представляешь, он даже не предполагал, сколь сильным может быть чувство.

– Одна из сегодняшних записок была от него? – догадалась Леона.

Племянница госпожи баронессы кивнула и добавила:

– Похоже, бедный юноша писал ее в спешке. Она мало того, что короткая, но в ней даже не упоминается мое имя.

– Это интересно, – задумчиво протянула Леона. – Знаешь что, Эрна, отдай-ка ты ее мне.

– Но зачем?

– А вот увидишь. Пришла мне в голову одна интересная мысль…

Джакоб был очень доволен собой. Все шло по его плану: Леона скрипела зубами, но не смела в его присутствии и слова сказать о собственном нежелании стать драконьим обедом. Если и дальше, дай боги, все пройдет так же гладко, то скоро он избавится разом и от строптивой девицы, и от необходимости давать отчет о состоянии ее изрядно уменьшившегося приданого. Барон довольно потер руки: его сиятельство недавно уединился в спальне с нынешней фавориткой, следовательно, и сам Джакоб мог оставить караул у графских покоев. Даже если взбалмошной племяннице взбредет в голову вломиться в спальню Эгона, в чем барон все-таки сильно сомневался, выслушивать ее уж точно никто не будет.

Чувствуя некую усталость – а вы покараульте весь день чрезвычайно занятого графа, к вечеру точно ощутите неприятное гудение в ногах – Джакоб ввалился в отведенные ему и Юте покои. Он намеревался выпить пару кубков чудесного вина, которое граф столь любезно предоставил в распоряжение гостей, и полистать какую-нибудь забавную книжку из тех, над которыми обожала пускать слезу госпожа баронесса. Самой Юты в спальне еще не было. Она обычно задерживалась у виконтессы, играя с дамами в лото и перемывая косточки всем, кто имел несчастье быть моложе и привлекательнее собравшихся.

Налив в кубок из кувшина благородный напиток темно-рубинового цвета, Джакоб сделал большой глоток и от удовольствия даже громко причмокнул. Господин граф определенно не скупился и не экономил на гостях!

На низеньком столике лежало три томика в кожаных переплетах, и барон принялся их рассматривать, выбирая себе чтиво на вечер. "Пути нежной страсти", "Жизнь и приключения несравненной Клариссы" и "Полночное лобзание". Прочитав последнее название, Джакоб скривил презрительно губы и потянул уже к себе историю неведомой Клариссы, как вдруг со столика слетел сложенный вдвое лист бумаги и медленно опустился на ковер. Барон поднял письмо без особого интереса, но исходящий от бумаги аромат заставил его подозрительно прищуриться. Ни у него самого, ни у баронессы подобной туалетной воды не водилось. Правду сказать, Джакоб полагал пустым капризом тратить деньги на такую ерунду, как духи и благовония, но ради посещения графского замка пришлось раскошелиться и прикупить флакончик с незамысловатым ароматом, один на двоих с супругой. Вот только пахло письмо совсем иначе, непривычно. Любой модник опознал бы недавно появившиеся духи "Роза востока", но Джакоб модником не был. Однако же письмо его заинтриговало. Ясно было, что это вовсе не ерундовые записки его пустоголовой супруги.