Элегия Мёртвых - Дарья Кадышева Страница 70

Слова потонули в надуманном возмущении. Граф вздрогнул. Поверил.

– Где Казимир? – спросил Лек.

– Укрывает мальчишку, как вы велели.

– Пусть возвращается. Княжич будет в безопасности только здесь, в столице. Они не смогут взять город. Его стены переживут годы осады, как это было во времена Медной войны. Илиары передохнут от голода, если решаться взять Велиград, – произнёс Лек замолчал, уперев взор в светлеющее небо.

Он надеялся, что Жуткий Генерал и его легионы не переживут зимы – эти теплолюбивые гниды никогда не ведали иной погоды кроме солнечной. Это стало ошибкой служителя. Илиары приспособились к холоду и успешно побороли вьюжные дни, выдавшиеся в этом году особо жестокими.

Однако голод не победить ни одному из смертных, даже этим заморским великанам.

– Отправь весточку в Лебединые Земли, – приказал Лек. – Пусть Злата увеличит поставки. Чтобы мы точно были уверены, что сможем преодолеть наихудшие вероятности близящихся событий.

– Будет исполнено, Ваше Преподобие.

– И лагеря в Светлицах...

– Уничтожены. В ночь отступления нашего войска. Говорят, там камня на камне не осталось.

– Прекрасно.

Лек не знал, было ли в планах у илиаров дойти до Светлиц Хармы, чтобы освободить нелюдей. Но перестраховаться стоило. Армия Жуткого Генерала множилась день ото дня, он не мог позволить, чтобы ещё кто-то присоединился к ней. Даже пленники резерваций, ослабшие и утратившие всякую веру в свободу.

Когда граф Притбор, шурша своим модным костюмом, вышмыгнул из покоев, Лек расслабил плечи и сгорбился. С каждым днём образ гордого и стойкого регента, неумолимо и с достоинством встречающего все поражения, давался ему с трудом. Но он сохранял лицо и был в этом безупречен, хотя изученное вдоль и поперёк чувство сжимало его внутренности.

У страха есть имена. Лек знал их все.

1. Энтар – крупная китривирийская провинция на юге Иггтара, известная обширными лесами, жреческими сооружениями и высокой популяцией маарну. В этом краю пролегает самая крупная караванная дорога, берущая начало в Солнечной Гавани и проходящая через весь материк.

2. Нафар – портовый город в северной части Кинтривирии, имеющий дурную репутацию. Пристанище убийц и пиратов родом из земель Птолема и Храдрая, принадлежащих воинственным племенам хралитов.

3. Общество Торга и Других Затей – организация гномов-вольников, основанная в Лутарийских княжествах. Занимается торговлей и различными, иногда не совсем законными сделками. Свободно существовала на территории княжеств, но после прихода к власти Церкви Зари переместилась в Ардейнард.

Стая воронов кружила над куполом храма – мельтешащие чёрные точки, падальщики, вестники смерти. Их скрипучие глумливые крики сопровождали работу легионеров, выносящих за порог окровавленные тела. Мив сбилась со счёта, сколько людей пряталось в застенках храма и в его подземелье. Говорят, темница там была такой просторной, что сгодилась для укрытия чуть ли не четверти столичных жителей. Продержались они трое суток, пока кто-то отчаянный не решил выбраться на поиски пропитания и не впустил ненароком внутрь разъярённых чародеев.

Маги особенно свирепствовали в этом городе. Те же чувства обуревали их и в Тиссофе после того, как илиары пришли к ним на выручку. И немудрено, здесь ведь зижделась эта величественная цитадель, рассадник чумы, именуемый Инквизицией. Мив не доводилось раньше видеть настолько древнее и монструозное сооружение, возведённое человеческими руками, но оно стояло перед ней – высокое, нагруженное колоннами, позолоченными пилястрами и лепниной, над которой трудились лучшие мастера Лутарийских княжеств. В другое время она бы с удовольствием оценила архитектурное чудо, но сегодня и малейшая толика восхищения была растоптана бурлящим в крови гневом и осевшей в мышцах усталостью.

Итак, вот он... Достославный главный храм Матери Света. Церковь Святого Нарила, названная в честь первого верховного служителя. Вся обвешанная уродскими табличками с наставлениями, даже больше, чем здание скриптория. Прошлым вечером кто-то основательно проредил там высеченные в камне изречения, но на самом храме таблички остались нетронутыми.

Ненадолго. Пока чародеи ковырялись в подземелье, начав с внутренностей Церкви, но скоро они доберутся и до помпезного фасада.

В бойне выжило несколько служителей. Их посадили у ступеней храма, где они собрались в круг и стали молиться. Лицо Мив скривилось от отвращения, и она поглядела на вход, откуда продолжали выносить мертвецов. Ей совершенно не хотелось заходить туда. Она знала о фресках, изображающих третий восход. На них чародеи и эльфы горели в праведном огне Инквизиции.

К грудам сваленных тел у неё не было никаких чувств, кроме почти нескрываемого торжества. Пару раз она замечала совсем уж молодые лица среди них, но это так и не тронуло её. Они-то и жизни не успели повидать, а значит не чувствовали, не любили, не познали мира... Как и любой человек со своим коротким веком, за который он успеет разве что потрепыхаться немного, расцвести в осмысленное создание, а потом мгновенно засохнуть.

Их было жалко. В каком-то смысле. Были периоды, когда Мив восхищалась людьми, за что-то уважала, однако они давно прошли. И эти мёртвые лица... Что они видели, о чём им было ведомо? О Матери Света и слепой ярости ко всему, что запрещала их вера?

Право же, лучше умереть, чем существовать вот так, повинуясь направляющим сказкам инквизиторского отродья.

– И неужели консул планирует снести всё это великолепие? – донеслось снизу.

Мив закатила глаза и покосилась на Куврату, сидящего у колеса повозке, в которой его сюда привезли. Руки и ноги были скованы единой цепью. Как будто он, окружённый вдобавок шестью легионерами, мог кому-то серьёзно навредить.

– Темница и залы под землёй останутся, – отвечала Мив. – Ты чуть позже с ними познакомишься.

– Я в диком предвкушении, – произнёс соглядатай, ухмыльнувшись.

Она с удивлением вскинула бровь:

– Для трусливого мудака, которому вот-вот умирать, ты держишься достойно.

– Трусливого? О, моя дорогая Мивсаэль. Я никогда не был трусом.

– Возможно. Наверное, нужно иметь невероятное мужество, чтобы предать все клятвы.

Он упёрся затылком в колесо повозки и выдохнул с хрипом через сломанный нос:

– Я не предавал Славлена.

– Снова ложь, – фыркнула Мив.

– Правда в том, что я хотел убить Ияна. Думал, что убил. Тело упало в воду. Я должен был удостовериться, но я...

– И ради чего, Куврата? Только не говори, что ради Сирина, меня тошнит от этих баек.

Он всё не затыкался. Пытался её убедить, что в его действиях не было вины. Ужасно, что в какой-то момент Мив стала понимать, что начинает... верить ему?