Вокзал потерянных снов - Чайна Мьевилль Страница 70

Он проверил наличие в карманах ключей и бумажника. Затем потянулся, встряхнулся и спустился вниз. Услышав его шаги, Лубламай обернулся.

— Я ухожу, Лаб, — сказал Айзек.

— И ты называешь это рабочим днем, Айзек? Сейчас только три.

— Старина, я за всю ночь глаз не сомкнул, — улыбнулся в ответ Айзек. — Если кто будет спрашивать, меня нет до завтра.

— Заметано, — отозвался Лубламай, махнув рукой и возвращаясь к своей работе. — Желаю хорошо провести время.

Айзек буркнул что-то на прощание.

Он остановился посреди Плицевой дороги и глубоко вздохнул, наслаждаясь свежим воздухом. На улочке было малолюдно, однако не совсем пустынно. Поздоровавшись с парой соседей, Айзек свернул за угол и не спеша пошел в сторону Малой петли. Денек был восхитительный, и Айзек решил пройтись до самых Салакусских полей.

Теплый воздух просачивался через двери, окна и трещины в складских стенах. Лубламай разок прервал работу, чтобы поплотнее запахнуться в свою куртку. Искренность играла с каким-то жуком. Чистильщик уже закончил уборку и теперь стоял в дальнем углу, тихо жужжа, причем одна из его глазных линз, казалось, была направлена на Лубламая.

Спустя некоторое время после ухода Айзека Лубламай поднялся и, высунувшись в открытое окно возле письменного стола, привязал к болту, торчавшему из кирпичной стены снаружи, красный шарф. Затем составил список необходимых покупок на случай, если заявится Чай-для-Двоих. И снова вернулся к делам.

К пяти вечера солнце все еще было высоко, но уже начало склоняться к земле. Дневной свет быстро мерк, сгущаясь до рыжевато-желтых оттенков. Висящее в коконе существо почувствовало приближение вечера. Оно затрепетало и изогнуло свое почти оформившееся тело. Где-то в потаенных глубинах его организма, в жилах, началась завершающая стадия химических преобразований.

В половине седьмого работу Лубламая прервал глухой шлепок о стену за окном, и, высунувшись, он увидел, как внизу, в переулке, Чай-для-Двоих цепкой нижней лапой почесывает голову. Вирм поднял голову и издал приветственный крик.

— Старина Лублам! Пролетал тут поблизости, увидел твой красный тряпка…

— Добрый вечер, Чай-для-Двоих, — ответил Лубламай. — Не хочешь заскочить на минутку?

Он посторонился и впустил вирма в комнату. Неуклюже хлопая крыльями, Чай-для-Двоих шлепнулся на пол. Его красновато-коричневая кожа изящно переливалась в лучах заходящего солнца. Он обратил на Лубламая свое радостное и уродливое лицо.

— Что надо делать, босс? — улыбаясь до ушей, проорал Чай-для-Двоих.

Но прежде чем Лубламай успел ответить, Чай-для-Двоих обернулся к тому углу, откуда за ним подозрительно наблюдала Искренность. Расправив крылья, он высунул язык и злобно вытаращился на нее. Она с отвращением отпрянула.

Чай-для-Двоих буйно загоготал и рыгнул. Лубламай снисходительно улыбнулся. Чтобы не дать Чаю-для-Двоих еще больше отвлечься от предстоящей задачи, подтащил его к столу, на котором уже лежал приготовленный список покупок. Он вручил Чаю-для-Двоих большой кус шоколада — задаток.

Пока Лубламай с Чаем-для-Двоих препирались о том, сколько бакалейных товаров может унести по воздуху вирм, над их головами что-то зашевелилось.

В лаборатории Айзека, посреди сгущающегося мрака, висящий в клетке кокон вибрировал — и не от порыва ветра. Он крутанулся, потом нерешительно замер, слегка подрагивая. Внутри раздался звук разрывающихся тканей, слишком тихий, чтобы Лубламай и Чай-для-Двоих могли его услышать.

Наконец сквозь волокна кокона прорвался влажный коготь. Он медленно пополз вверх, раздирая прочный материал с легкостью заточенного кинжала. Из прорехи, словно невидимые внутренности, вырвалась хаотическая масса доселе невиданных чувств. Порывы разрозненных ощущений моментально раскатились по всей комнате, вызвав недовольное ворчание Искренности и заставив Лубламая и Чая-для-Двоих на миг беспокойно вскинуть головы.

Из темноты вынырнули суставчатые лапы, которые тут же вцепились в края прорехи. Они стали потихоньку раздвигать кокон, все шире раскрывая его и в конце концов разорвав на части. Из кокона с едва заметным шлепком выскользнуло, дрожа, мокрое и скользкое, как у новорожденного, тельце.

С минуту оно лежало, скрючившись, на деревянном полу, слабое и беспомощное, все в той же согбенной позе, в какой находилось внутри кокона. Мало-помалу оно стало разгибаться, наслаждаясь неожиданной свободой движения. Наткнувшись на проволочную дверцу, с легкостью оторвало ее и выбралось в более просторное помещение.

Оно начало осознавать самое себя. Начало познавать свои формы.

А также — свои потребности.

Услышав треск разрывающейся проволоки, Лубламай и Чай-для-Двоих переглянулись. Звук, казалось, исходил откуда-то прямо над ними и распространялся во все стороны. Они переглянулись, затем снова подняли головы.

— Чей-то такое, хозяин? — спросил Чай-для-Двоих.

Лубламай отошел от письменного стола. Посмотрел вверх на балкон Айзека, медленно повернулся, окинул взглядом весь нижний этаж. Ни звука. Нахмурившись, он уставился на входную дверь. «Может, звук с улицы?» — думал он.

В зеркале возле двери промелькнуло чье-то отражение. С пола верхнего этажа поднялось нечто темное. Лубламай дрожащим голосом пробормотал что-то неразборчивое, с недоверием, страхом, смятением, однако спустя миг слова его растворились в безмолвии. Открыв от удивления рот, он смотрел на отражение в зеркале.

Существо начало расправлять свои члены. Так раскрывается цветок, так человек, лежавший в позе зародыша, раскидывает в стороны руки-ноги. Расплывчатые конечности существа имели будто по тысяче суставов, и, стоя на месте, оно расправлялось, словно бумажная фигурка, бесконечно растягивая во все стороны свои то ли руки, то ли лапы, то ли щупальца, то ли хвосты. Существо, которое раньше лежало свернувшись калачиком, как собака, теперь выпрямилось во весь рост и оказалось почти с человека.

Чай-для-Двоих завизжал. Лубламай открыл рот еще шире и попытался подойти поближе. Он не мог разглядеть формы этого существа. Только темную поблескивающую кожу и кисти рук, сжатые в кулаки, как у новорожденного ребенка. Холодные тени. Глаза, не похожие на глаза. Складки и выпуклости органических тканей, которые извивались, словно крысиные хвосты, дрожа и конвульсивно подергиваясь. И еще бесцветные кости длиной в палец, они белесо мерцали, то размыкаясь, то снова сходясь… Это были его зубы…

Пока Чай-для-Двоих пытался проскользнуть за спину Лубламая и пока сам Лубламай, все так же неподвижно глядя на жуткое отражение в зеркале, беззвучно пятясь, пытался выдавить из себя крик, существо на верхнем ярусе уже расправило крылья.

Четыре шуршащих темных крыла забились на спине этого создания, то складываясь, то расправляясь, разгоняя воздух и заполняя все больше пространства огромными складками толстой крапчатой плоти, разворачиваясь до невероятных размеров: это было похоже на развевающийся флаг, на разжимающийся кулак.