Лезвие пустоты - Элизабет Джордж Страница 71

Подумав над словами Ральфа, Сет решил, что это все же плохо – делать выводы без подтверждающих фактов.

– Я действительно взял твои вещи, не спросив разрешения, – сказал он. – Но у меня были для этого причины. Один человек нуждался в моей помощи. Ему требовалось туристическое снаряжение. Я прошу прощения, что взял его без спроса. Но мне казалось, что если бы я обратился к тебе за разрешением, ты начал бы задавать вопросы.

– И что? – спросил Ральф. – Что случилось бы, если бы я задал тебе пару вопросов?

– Я не ответил бы на них. Этот случай особенный. Я должен был помочь другу. А тебе не мешало бы как-то поверить в меня.

Ральф посмотрел ему в глаза и через некоторое время кивнул головой.

– Я понял тебя, мой любимый внук.

Еще минуту он молча рассматривал кость в руке Сета. Затем старик вытащил из кармана один из своих ковбойских носовых платков и громко высморкался в него.

– Я могу спросить тебя кое о чем? В последние дни в твоей жизни случилось много событий. Неужели все они были связаны с Хэйли?

Юноше понравился этот вопрос. Он еще не мог ответить на него, поэтому дал деду промежуточный результат своих размышлений.

– Я пока не знаю.

Ральф хмыкнул и немного откинулся назад. Он посмотрел вверх на серое небо и, тяжело вздохнув, прошептал:

– Любовь – отстой.

Сет не смог удержаться от смеха.

– Какое мудрое замечание!

– Если ты спросишь меня, – продолжил старик, – то самой худшей частью любви является неведение.

– Неведение? Это когда ты не знаешь, любят ли тебя в ответ?

– Именно! Кроме того, никто из влюбленных не может сказать, что с ними случится дальше. Мне кажется, что когда мужчина и женщина влюбляются друг в друга, в их отношения вовлекается одна и та же чертова схема. Проблема заключается в том, что никто не видит и не понимает ее.

– Я точно не вижу, – сказал Сет.

– Поверь, ты не один такой.

Ральф потрепал ладонью волосы на затылке Сета. Его рука была теплой, мозолистой и очень знакомой.

– Могу я изложить тебе информацию, доступную только для сообщества дедушек? Возможно, ты сочтешь ее пустой болтовней. Но мне всегда хотелось передать ее внуку.

Сет не любил нотации взрослых. Однако извинения деда улучшили его настроение, поэтому он согласился выслушать Ральфа. Тот с радостью воспользовался представившейся возможностью. Он сказал, что большим уроком судьбы является принятие особого правила: когда один человек в любовной паре теряет привязанность к своему партнеру, любовь заканчивается для обоих людей. В истинности этого правила можно убедиться, лишь окончательно рассорившись с любимым человеком. Тогда ты начинаешь понимать, что с судьбой сражаться бессмысленно.

– Я не говорю, что Хэйли разлюбила тебя, – продолжил старик. – Я лишь прошу тебя немного подождать и оценить ситуацию. Не нужно грубо толкать человека к тем отношениям, которых уже не вернуть. А у меня сложилось впечатление, что ты как раз подталкиваешь Хэйли к тому, что ей не по душе. Я прав?

– Возможно, – ответил Сет. – На самом деле я не знаю. Сегодня мы с ней снова поругались. Мне казалось, что я поступал по-человечески. Но все закончилось ссорой. Я опять совершил какую-то ошибку.

– В смысле?

– Я поехал туда из-за мистера Картрайта. С ним происходит что-то странное. Я был уверен, что знаю причину его болезни. Мне хотелось рассказать об этом Хэйли, чтобы она позже передала мои слова всей семье. Но она решила, что я приехал по другому поводу.

– И насколько она, по-твоему, права?

– Я думаю, что серединка на половинку, – ответил Сет.

– Между чем и чем?

– Между истиной и заблуждением.

– Хм!

– Понимаешь, дед, она думает, что я ревную ее. Она думает, что все мои поступки объясняются только ревностью.

– А ты как считаешь?

– Возможно, она права. Я знаю, что ревновать ее глупо. Бессмысленно злиться на девушку, которую ты потерял. Я это понял, но вынужден признать, что меня съедает обида. Я не могу изменить своих чувств. Они рвут мое сердце. Они заставляют меня влиять на ситуацию.

– Такое отношение может сбить тебя с правильного курса, – заметил Ральф.

– Я знаю, что может. Ревность не подскажет мне, как найти репетитора. Или как сделать наше трио популярной группой. Тогда зачем она нужна?

– Хорошо, что ты понимаешь это.

Ральф снова вздохнул.

– Лично я стараюсь держаться подальше от непродуктивных чувств. Особенно от ревности.

– Она создает лишь одни неприятности, – согласился юноша.

– Рад, что наши взгляды в чем-то сходятся. Кроме заботы о твоем лабрадоре.

Старик хлопнул ладонями по бедрам и поднялся на ноги. Он взвалил на плечо мешок с собачьим кормом. Сет сделал то же самое. Они подошли к грузовику Ральфа, который был припаркован рядом с «Фольксвагеном». Сет открыл дверь, и пес, спрыгнув с сиденья на землю, обнял его передними лапами за плечи.

Ральф позволил этому длиться только мгновение.

– Гус, в машину.

Собака тут же подчинилась.

– Любимый внук, – сказал старик, – я хочу кое-что предпринять, но для этого мне требуется твое разрешение.

Сет нахмурил брови. Он почувствовал подвох.

– И что ты хочешь сделать?

– Поговорить с Хэйли.

– Нет, дед. Не надо! Я же объяснял…

Ральф приподнял руку, прерывая поток возмущений.

– Не о тебе. И не о ней. По крайней мере, не напрямую. Но у меня имеются к Хэйли вопросы, которые нам требуется обсудить. Я прошу твоего согласия. Если ты против, я испарюсь, как тень. Но если ты доверишься мне…

Сет оценил его предложение. Когда дед брался за дело, результат всегда был хорошим.

– Ладно, я согласен, – ответил юноша. – Но я могу дать тебе один совет?

– Всегда его ждал.

– Не говори с ней о ее отце.

Ральф пригладил усы, обдумывая слова внука.

– Сет, даже если бы жизнь ничему не научила меня – а бог знает, что она преподнесла мне много уроков, – я, рано или поздно, понял бы одну истину. Когда в беседе с человеком тебе не хочется поднимать какие-то темы, ты должен поговорить о них в самом начале вашего общения.

Тихо приоткрыв дверь палаты, Хэйли увидела миссис Мэтисон. С головы Деррика недавно сняли повязку, и Ронда решила постричь его курчавые волосы. Теперь голова юноши снова была гладкой и округлой. Как сказала бы Хэйли, безупречной. Однажды она в шутку спросила Деррика, не брил ли он голову специально для того, чтобы показать всем остальным свой идеальный череп. Парень громко рассмеялся. Он сказал, что у мужчин Уганды это было традицией, которая нравилась ему с детства.