Маша и МЕДВЕДИ. Продолжение сказки - Татьяна Осинская Страница 71

За всеми сегодняшними событиями и новостями голова уже плохо соображала, и я забыла спросить: а что, собственно, девочки уготовили Елисею? Ну да ладно, узнаю на аукционе.

— Лот номер три! — прокричал аукционист, и фигура, облаченная в темный строгий брючный костюм-тройку, сделала шаг вперед. — Высокий стройный мужчина, впрочем, как и все здесь, не лишенный внешней привлекательности — в чем вы сможете убедиться, сняв с него маску.

— Но ведь ее нельзя снимать, — раздался из зала писклявый возглас. Пресвятые хомячки, откуда у этой канарейки деньги на входные билеты, я уж молчу про покупку лота? Родители дали?

— А никто не говорил, что будет легко, — с усмешкой продолжил ведущий. — Итак, начальная ставка — пять тысяч.

Мы с девочками все еще держали оборону на балконе второго этажа и, передавая из рук в руки армейский бинокль, осматривали контингент вокруг подиума. На самом деле, как только аукцион начался, я хотела сбежать вниз, но подружки мне популярно объяснили, что у нас стратегически выгодная позиция. А если еще поддерживать связь с «агентами» по рации или телефону, то внизу нам совсем делать нечего. Антуана мы к этому времени уже выгнали из нашей ложи, чтобы не грел ушки на девичьих секретах, а заодно договорился с «темным властелином» о моем свидании.

— Пять тысяч — девушка в красном платье с белым пером. Итак, пять тысяч раз…

— Нет-нет, я только спросить хотела, — перебила аукциониста эта малявка с пером, — почему в этот раз на лотах так много одежды? Как же мы их узнавать будем?

— Так, это что еще за намеки? — зашипела я однобалконницам и единомышленницам. — Она их что, без одежды опознать может?

— Девушка… — Одновременно со мной дядечка с молоточком и суровым голосом начал воспитательный процесс. — Вы, видимо, ошиблись залом. Вечер встречи с участниками «Без Дома-3», где вы можете задавать любые вопросы, в соседней аудитории. А теперь будьте любезны дождаться, когда вашу ставку перебьют, или готовые деньги и можете быть свободны.

— Как он ее на место красиво поставил — сразу чувствуется моя школа, — сейчас была очередь Юстис рассматривать с помощью оптики раскинувшийся внизу плацдарм.

— В смысле? — Геля потянула «гляделки» на себя.

— В прямом. Ведущий — мой бывший знакомец, по одному делу проходил. Ловкий дядька, кстати. Именно у него я и достала перечень лотов, чтобы не ошибиться, кто из мальчиков под каким номером будет.

Поймав мой удивленный взгляд, наш уголовный специалист пояснила:

— Я понимаю, что ты Дария и с закрытыми глазами узнаешь, но лучше подстраховаться. Тем более что мальчики переоделись перед началом аукциона.

— Пять тысяч два… Десять тысяч, — перебил сам себя ведущий и сместил «указующий перст» в противоположную сторону.

И тут ставки снова полетели вверх как угорелые, аналогично продажам двух предыдущих позиций, когда покупали Изю и Шапочку.

— Ну-с послушаем, во сколько они оценят моего Макса…

— Это тебе интересно, во сколько оценят, нас больше волнует — кто его купит. Ты так и не созналась, что задумала. Покажи хоть, кто из этих акул — твоя протеже.

— А вы еще не догадались?

Вот хитрюга! В зале столько шикарных дамочек, и неординарных тоже, что угадать не представляется возможным. Однако на нас напал азарт, и мы стали, вырывая друг у друга бинокль, рассматривать и обсуждать все возможные варианты.

— Продано! — возвестил усиленный микрофоном голос, и по залу разнесся стук молотка. — Восхитительной блондинке в третьем ряду.

Мы вперили взгляды в зал. Независимо от месторасположения, рассмотреть покупательницу нам удалось со всех сторон — как только ее выхватил луч прожектора, она поднялась с кресла и покрасовалась перед публикой.

— Ни фига себе она дылда, — не удержалась я, глядя на эти почти два метра роста.

— Но согласись — эффектная, — с уважением заметила Медуза.

Мужикам было от чего закапать пол: густая грива вьющихся волос, по которым пробегали ведьмовские искры, длинные изящные руки, выдающийся вперед бюст, объемная корма, подчеркнутая кожаными брюками, длиннющие ноги, заканчивающиеся светящимся в темноте педикюром и высокими каблуками.

— Юстис, а ты уверена в своем агенте? Какая-то она слишком… порочная, что ли, — девочки выражали умеренное беспокойство.

— На все сто.

— Тогда в чем прикол? — Я схватила оптику для изучения объекта вблизи.

— Всему свое время. — Коварная Юстис опять уклонилась от прямого ответа и быстренько перевела разговор: — Машуль, если ты не сосредоточишься на процессе, то пропустишь продажу Дария.

Пропустить такое событие я не могла и вообще подумывала о том, чтобы раздобыть у операторов копию с записью всего аукциона. Это ж какая память для потомков! А сколько материала для чтения лекций по выживанию в мегаполисе.

Сами торги любимого лота меня интересовали только с целью выявления смертниц, позарившихся на моего мужа. И не надо меня убеждать, что, возможно, они лотом ошиблись — всех посчитаю и со всеми посчитаюсь. Однако мысли о страшном возмездии выветрились у меня из головы, как только аукционист крикнул бессменное «Продано!» и прожектор осветил любимую бабулю.

— Кхе-кхе-кхе, — закашлялась я, поперхнувшись воздухом. и выхватила бинокль из рук Гели. — Вы что с Бабалей сделали?

— С кем? — хором спросили двойняшки.

— С бабушкой моей, хомячки вы крашеные. Ее Алина Валерьевна зовут, а для меня Баб Аля.

— А что с ней не так? — поинтересовалась Сфено, забирая «гляделки» и направляя орудие в эпицентр разгорающегося шоу.

— Начнем с того, что она никогда раньше не носила пуховый платок поверх седого шиньона. — Это я все в оптику разглядела, даром что армейская. — Толстую вязаную безрукавку поверх блузки из «пансиона благородных девиц» и крестьянскую юбку в пол. Надеюсь, лапти вы на нее не надели?

— Она отказалась, — со вздохом посетовала Эвриала. — Говорит, уже не может без каблуков ходить, а приклеить их к вашим местным плетеным тапкам мы не успели.

— Ой-ой, смотрите, — привлекла наше внимание Горгона, — ваша Баб Аля на подиум полезла…

Я тут же вперила взгляд вниз и успела заметить, как любимая родственница, потыкав аукциониста тростью, вынудила его подтянуть ее за эту самую трость наверх. Грация, с которой она «вознеслась над миром», несколько подпортила образ старой кошелки, но бабуля не сдавалась. Поправив висевшую на локте плетеную корзинку; она двинулась в сторону выкупленной маски.

— Ну а в корзинке-то у нее что? — не выдержала я, оседая с бессильным смехом на стул.

— Насколько я вижу, — Сфено вошла в роль комментатора, пользуясь «вооруженным» взглядом, и докладывала обстановку, — пирожки с… яйцами и вязание.