Принцесса и ее рыцарь - Ксения Чайкова Страница 71

Хорошенькое дельце! Я забилась в его руках, но силой он не уступал эльфу, а я уже начала задыхаться и вместо подводной очаровашки зрила в большом количестве разноцветные круги и пятна, веселым хороводом закружившиеся перед глазами. Грудь буквально разрывалась от боли, я с трудом удерживалась от искушения открыть рот, краем сознания прекрасно понимая, что тогда вода беспрепятственно хлынет в легкие и желудок, а это верная смерть. Отпихнуть руки черноволосого красавца никак не удавалось, он с нежной и предупредительной улыбкой старательно тянул меня вниз, пытаясь взглядом дать понять, что бояться нечего. Я уже перестала сопротивляться, понимая, что резкие движения высасывают из клеток моего тела последние крохи кислорода, которые еще в них сохранились, и только беспомощно взирала на подводного обитателя, умоляя отпустить меня. Впрочем, наверняка это уже бесполезно, у меня просто не хватит воздуха всплыть...

И тут сверху в меня вцепились еще одни руки сильные, надежные, уверенные. Они решительно рванули меня вверх, не считаясь с желаниями подводного красавчика, с неудовольствием нахмурившего черные брови и дернувшего меня вниз,к себе. Некоторое время они старательно перетягивали мое безвольное тело — силы были примерно равны, так схватка носила увлекательный и азартный характер, соперники даже вошли в раж и принялись попутно обмениваться знаками какого-то явно оскорбительного и непристойного содержания, пока наконец к верхним рукам не подоспело подкрепление в виде ноги в сапоге, сильно и решительно дернувшей черноволосого красавца прямо в лицо. Тот недовольно булькнул, но хватку ослабил, чем и воспользовались его конкуренты — к двум парам противоборствующих рук на моей талии добавилась третья, тоже решительно потянувшая вверх. Подводный обитатель понял, что больше ему ловить здесь нечего, и весьма невежливо отвалил в сторонку, даже не потрудившись извиниться за причиненное беспокойство.

Меня буквально выдернули на поверхность и еще немного поперетягивали из одних рук в другие — видимо, обоим спасателям не терпелось лично проверить, жива ли я, стоит ли меня тащить к берегу или уже можно спихнуть безжизненную ушку обратно в воду к черноволосому красавчику. Я обессилено поникла, пытаясь вдохнуть, но не слишком в этом преуспевая — похоже, все-таки ухитрилась наглотаться воды. Руки тем временем все же по-братски поделили меня — одна пара взялась за плечи, другая за ноги — и дружно поволокли к берегу. А сделать вдох все не получалось, я с ужасом почувствовала, что теряю сознание...

— Дыши... дыши же... Ну... А, мрато!

Надо мной кто-то ругался. Кажется, он не слишком доволен... Чем, интересно? Я же вроде лежу себе смирненько, никого не трогаю, не шалю, помирать тихо-мирно собираюсь... Так почему же такой нездоровый ажиотаж?! Эй-эй, а вот на грудьмне с такой силой давить не надо, так и ребра недолго сломать! И лезть целоваться нечего!

— Принцесса, пожалуйста...

А трясти-то меня зачем?! Я ж вам не яблоня, с меня плоды не посыплются... Ой, а чего ж так грудь-то болит?! Может, эти ретивые давильщики-целовальщики-трясуны мне уже пару ребер сломали? Я сделала усилие и открыла глаза.

— Ох, жива...— с облегчением выдохнул Эло, внимательно вглядываясь в мои глаза и с явной неохотой отрываясь от искусственного дыхания методом «рот в рот».

— Ну вы и напугали нас, принцесса, — укоризненно сказал Ариан, беря меня за руку и встревожено отводя мокрые волосы со лба.

— А что, собственно, случилось? — поинтересовалась я, поднимая голову и с трудом борясь с желанием начать плеваться, во рту отчего-то стоял премерзкий привкус какой-то гнили и затхлости.

— Ты едва не утонула, милочка! — хмыкнул Эло, демонстративно стягивая с себя рубашку и отжимая ее на вытянутых руках.

И эльф, и рыцарь были в одежде, но мокрые с головы до ног, встрепанные и испуганные.

— Да! — вспомнила я и панически сжала руку Ариана.— Меня кто-то поймал и на дно потянул, красивый такой парень...

— Это водяной был, хозяин этого озера! — покачал головой Эло.— Решил, видать, подругой разжиться, а ты ему понравилась. Вот и вздумал притопить, ты бы не умерла окончательно, а тоже стала нежитью...

— Чего?! — ужаснулась я, подскакивая на полметра вверх и шарахаясь от коварного озера, хотя от воды парни отнесли меня довольно далеко, метров на десять — пятнадцать.

— Вам очень повезло! — вздохнул Ариан, помогая мне встать на ноги.— Если бы принц не пожелал купаться и не увидел, как вы барахтаетесь, мы бы так и не нашли ваше тело. А потом, возможно, и сами бы сложили головы в этом озере — вы наверняка решили бы утопить нас, просто так, для забавы, празднуя свою свадьбу с водяным...

Я потерянно отжала край нижней рубашки. Ну и мирок! Похоже, для всех его обитателей моя голова представляет какую-то непонятную, не то материальную, не то духовную ценность, за которой все с жаром охотятся... И сколькими же еще разнообразными неведомыми и опасными тварями может похвастаться этот мир?

Будь моя воля, бежала бы я от этого озера не оглядываясь, но парни, уверив, что из воды черноволосый красавчик все равно не полезет, даже ради меня, единогласно решили задержаться на его страшных берегах и вернулись к занятиям, прерванным моим спасением: Эло разложил костер, а Ариан, насобиравший каких-то грибов на редкость мухомористого вида, теперь старательно насаживал их на прутики, явно метя испечь это безобразие над огнем. Я настороженно поинтересовалась, уж не поганки ли это, на что рыцарь в голос возмутился — мол, за кого я его принимаю?! Эло ехидно поддержал спросив, неужели я жду, что они после тех сверхчеловеческих и сверхэльфийских усилий, что были приложены для моего спасения, возьмутся меня травить?! Ведь это элементарно нерентабельно — был ли смысл прикладывать столько сил, извлекая меня из огня и воды, только ради сомнительного удовольствия собственноручно отравить мою скандальную особу?! Я пристыжено замолчала, вспоминая, как эльф вытаскивал меня из горящей гостиницы. В самом деле, ну я бы еще поняла, если бы за мной понесся Ариан, он все-таки мой рыцарь, но чтоб Эло...

Сжевав с замиранием сердца и пищеварительного тракта грибы, мы снялись с привала и двинулись дальше. Следующая остановка была запланирована в ближайшем городе Уррлите.

До него мы добирались трое суток, и эти дни были далеко не самыми приятными в моей жизни. Я никогда не была особенной любительницей жесткой холодной земли, комаров, муравьев, буераков, утренней росы и прочей сомнительной экзотики, коей щедро делятся с людьми лесные массивы. Одно дело в охотку выбраться с друзьями на шашлыки, прихватив с собой всевозможные блага цивилизации вроде плотных подстилок, одноразовой посуды и спрея, отпугивающего комаров, и совсем другое — километр за километром шагать по жутким чащобам, шарахаясь от неизвестных растений и тварей, в изобилии эти чащобы населяющих. Один раз мы нарвались на зверя-миража, но ребята быстро уделали его своими мечами еще до того, как он успел наплодить уйму иллюзий, а в другой — столкнулись со странной помесью кабана и зубра, с каким-то кошачьим визгом рванувшей от нас прочь. Местная разновидность клещей провожала мрачно вышагивающий триумвират кровожадными и откровенно разочарованными взглядами, явно мечтая поближе познакомиться с недоверчиво шарахающимися нами. Из-под ног с негодующим фырканьем и встопорщенными иглами убирались ежи, почитающие себя хозяевами этих пущ и весьма недовольные вторжением в свою вотчину злобных хмурых типов с мечами за плечами и в сапогах из плотной кожи, так и норовящих наподдать под брюхо особо нахальным колючим тварям. А сколько там было комарья... Огромные полчища на редкость крупных и тучных кровососов просто не поддаются описанию. На привалах было еще терпимо — Эло нашел какую-то траву, которая, сгорая на костре, удушливым темно-зеленым дымом распугивала насекомых, но в пути — хоть ты плачь. Гадкие кровопийцы налетали упорядоченными стаями, потом делились на дивизионы и взводы и, рассредоточившись, с мерзким зудением шли, вернее летели в атаку, не испытывая никакого почтения даже к столь важным особам, как принцесса Кея и эльфийский принц, которые, ругаясь, как ошпаренные яростно отмахивались от них ветками папоротника и еловыми лапами, иногда случайно задевая друг друга и проклиная уже неугомонного соседа, отвечающего столь же возмущенной и беспомощной бранью.