Возлюбивший зло - Пирс Энтони Страница 72

Наконец лес поредел, однако деревья приобрели непривычные очертания и окраску. Приближался хаос.

Тропинка вилась головокружительным серпантином, а затем вдруг превратилась в стремительный поток. Немного поколебавшись, Ниоба бросила в поток свой желтый плащ и уселась на него, как на плот. Едва угадывавшиеся под широкой одеждой очертания ее великолепной фигуры теперь ничто не скрывало. Пэрри поймал себя на мысли, что мог годами любоваться этой женщиной, в то время как Лила терзалась бы муками ревности…

Теперь он понял, каким образом сбить Ниобу с пути. Пэрри знал, что ей предстояло стать возлюбленной Хроноса — счастливчик Хронос! — и что, овдовев, она избегала общества мужчин. Если воспользоваться этим, выставив ее союз с воплощением Времени в самом неприглядном виде, можно вывести Ниобу из игры. Вероятно, она даже покинет свой пост, не дождавшись окончания испытательного срока. Это значительно повредило бы замыслу Гавриила.

Ниоба поплыла в самую середину Пустоты, куда, опасаясь потеряться, Пэрри ступить не отважился. Вероятно, если бы он позвал на помощь, Яхве вновь выручил бы его, однако Пэрри предпочел по возможности обойтись без помощи иудейского божества.

Казалось, женщина исчезла на целую вечность, собирая на свой плот субстанцию хаоса. Она единственная могла превращать ее в пряжу. Наконец, крепко держась за оставленную за собой нить, показалась Ниоба.

Как только она шагнула на тропу, Пэрри понял, что час пробил. Конечно же, по сравнению с планом Люцифера его замысел казался более приемлемым…

Пэрри сделал так, чтобы его увидели.

— Привет, малышка!

Ниоба даже подпрыгнула от неожиданности. Узнав его, она крикнула:

— Я тебя ненавижу!

Входя в роль, Пэрри засмеялся:

— Ну конечно, ненавидишь, куколка!

— Ты убил моего мужа! — не унималась женщина. В гневе она была не менее хороша, чем в смущении.

Пэрри понял, что, прибегнув к здравым рассуждениям, он мог бы использовать ее горе против других инкарнаций.

Сначала он объяснил Ниобе природу хаоса, в котором добро так безнадежно смешивалось со злом, что требовалась целая человеческая жизнь, дабы отделить одно от другого. Пэрри ни на минуту не забывал о ее красоте, называя ее то «милая», то «голубушка», то «цыпочка» или «золотце», как бы подготавливая ее к нужной развязке. Самое забавное заключалось в том, что он действительно еще никогда не встречал на земле такой восхитительной женщины, хотя теперь она стала не просто женщиной, а бессмертной. Пэрри подбирал лестные эпитеты для нее, но все больше сам убеждался в том, что нисколько не преувеличивает. Несмотря на то что Ниоба была не совсем в его вкусе, ее удивительная красота поражала его все больше.

Казалось, разговор возымел должное действие.

— Выходит, вся человеческая жизнь — лишь лаборатория… в которой классифицируется субстанция Пустоты?

— Именно. Красиво, не правда ли? Как и ты, куколка. — Если бы только его слова так не совпадали с истиной! Пэрри жалел, что он не на ее стороне. Тогда он мог бы… воспользоваться ею вместо Хроноса? Вряд ли подобное…

Впрочем… Неожиданно Пэрри подумал, что Гавриил просчитал и этот вариант. Довести воплощение Зла до того, что он потеряет голову из-за другого воплощения, которое на стороне Бога! Безусловно, это губительно сказалось бы на борьбе Сатаны со своим противником. Гавриил предугадал то, что Пэрри, питавший слабость к красивым женщинам, лично заинтересуется Ниобой, а также то, что, устав от прожженных дьяволиц и грешных душ, он потянется к чистоте и неискушенности…

Заставив себя забыть о красоте смотревшей на него женщины, Пэрри перешел к финалу:

— Воплощения — такие же люди, рыбонька. Они обладают человеческими стремлениями, слабостями и страстями.

Ниоба была великолепна.

— Страстями! К чему ты клонишь?

— Я так рад, что ты спросила об этом, девочка. — И Пэрри упомянул о том, как необходима Хроносу в качестве воплощения юная и прекрасная женщина.

Ниоба пришла от этих слов в неподдельный ужас. С одной стороны, Пэрри ненавидел себя за то, что делал, а с другой — ему это даже нравилось. Так просто представить на месте Хроноса себя самого…

— Видишь ли, киска, нам, воплощениям, приходится жить вместе. Мы вовсе не враги и должны помогать друг другу. С Хроносом не так легко общаться, поскольку он живет в обратную сторону, но во всем остальном он ничем не отличается от других…

— Я тебе не верю!

— Проверить очень легко, дорогуша, — бросил Пэрри. — Спроси у Хроноса. Он все отлично помнит.

Ниоба была смущена и напугана, однако начинала серьезно относиться к его словам. Тогда Пэрри обратился к своему любимому коньку — обману, объяснив, как инкарнации якобы объединили свои усилия, чтобы, уничтожив ее мужа и сделав самую красивую женщину воплощением, удовлетворить похоть Хроноса.

— Так что расслабься и получай удовольствие, детка, — заключил Пэрри.

— Расслабиться? Ну уж к черту! — вскричала она, позабыв о своей добродетели.

Пэрри улыбнулся.

— Вот именно. — Он сумел так ее завести, что Ниоба готова была разделаться с Хроносом.

Не в силах удержаться, Пэрри придал себе сходство с ее покойным мужем.

Узнав его, Ниоба невольно вскрикнула.

— Могу ли я поцеловать твои сладкие уста? — спросил он. — Для меня ты не менее желанна, чем для Хроноса, и со мною ты сможешь позабыть…

В гневе она ударила его прялкой.

— Убирайся прочь! Убирайся!

Пэрри принял свой прежний облик.

— Что ж, возможно, в следующий раз, когда тебя как следует объездят…

— Его последнюю реплику она непременно вспомнит, едва увидит Хроноса. Сначала Повелитель Времени, затем Повелитель Зла…

Пэрри исчез из виду, оставив Ниобу рыдать от горя и ярости. Однако он еще долго следил за нею, чтобы убедиться, не притворяется ли она.

Затем, успокоив себя сознанием того, что сделал все возможное, Пэрри оставил Ниобу. Радости он почему-то не ощутил. Ведь эта женщина была так прекрасна, а все предшественники Хроноса являлись его единственными друзьями среди воплощений… Однако более всего Пэрри испытывал стыд оттого, что задел не только ее, но и свои собственные чувства — Ниоба действительно пробудила в нем страсть. Поступить с цинизмом и презрением со столь совершенным существом казалось ему отвратительным.

Чуть ли не с облегчением Пэрри заметил, что его усилия пропали даром. Другим аспектам Судьбы удалось переубедить Ниобу, которая все-таки взглянула на Хроноса благосклонно. Пэрри же превратился в ее непримиримого врага и вряд ли мог винить ее за это. Попытавшись отвратить Ниобу от Хроноса, он пошел напролом, хотя заранее знал, что в случае неудачи весь ее гнев обратится на него самого.