Дочь горного короля - Дэвид Геммел Страница 72

– Сколько у нас осталось?

Леофрик оглядел картину боя.

– Две тысячи, если не меньше.

– Поворачиваем обратно! – скомандовал барон. – Построение номер один!

– Зачем? – вскричал Леофрик. – Все кончено!

– Будет кончено, когда я убью эту суку!

Дисциплина, привитая за многие военные десятилетия, взяла свое. Солдаты перестроились в боевое каре – десять рядов по сто щитов в каждом.

– Бегом марш! – приказал барон. Леофрику, заключенному в середине, оставалось только трусить с ним рядом. Враг крошил его кавалерию, пытавшуюся прикрыть каре с правого фланга, но каре тем не менее поднималось на холм, где стояли горянки. – Я иду к тебе, шлюха! – проревел барон, перекрыв лязг мечей и крики.

Переднюю шеренгу накрыла черная туча стрел, пущенных десятками лучниц. Леофрику стало противно до крайности. Отборные солдаты империи связались с бабами!

Горцы наседали, рубя ничем не прикрытые спины в задних рядах каре. Солдаты поворачивались к врагу лицом, ломая строй, но барон не обращал на это внимания.

Лучницы на холме ушли за щиты, и в солдат полетели копья. Горцы-мужчины теперь налетали со всех сторон. Каре трещало, однако барон упорно рвался вперед.

Щиты наверху разомкнулись, и Леофрик увидел Асмидира – тот вел за собой черных с серебром воинов. Их клин вонзился в атакующие ряды, а следом хлынули горянки с копьями и мечами.

Под натиском орущей, валящей с холма толпы солдаты не устояли. Каре сломалось, началось повальное бегство.

Асмидир замахнулся двуручным мечом на барона. Тот заслонился щитом и ловким ударом сбил стальной наплечник черного воина. Асмидир не остался в долгу. Он припал на одно колено, разнес вдребезги ножной щиток и повалил противника. Барон откатился, вскочил, отбросил щит, перехватил собственный меч двумя руками.

– Гнусный предатель!

Мечи зазвенели. Асмидир раздробил кольчугу на шее барона и ранил его в щеку.

Обессилевший Леофрик сидел на земле, обхватив колени, и наблюдал за их поединком. Люди вокруг него падали как подкошенные, но его не трогал никто.

Бойцы ни в чем не уступали один другому. По рукам и по виску Асмидира стекала кровь. Барон в конце концов боднул своего врага, бросил меч, и оба покатились по земле, продолжая драться.

Барон высоко занес свой кинжал – и в этот миг его черный наглазник пронзила стрела. Леофрик посмотрел вправо. Там стояла Сигурни, королева-воительница, в серебряной броне и крылатом шлеме, с коротким охотничьим луком в руке. Барон сдавленно вскрикнул и отпустил Асмидира.

– Как ты? – спросил Леофрик, подойдя к чернокожему.

– А ты-то как жив до сих пор? – удивился тот.

– Я забыл обнажить меч, – пожал плечами Леофрик и повел Асмидира к Сигурни.

Она, отдав лук темноволосой женщине рядом с собой, оглядела поле сражения. Кое-где еще продолжались мелкие стычки, но битва была окончена.

Асмидир представил друг другу ее и Леофрика.

– Ты, видно, заколдован, – сказала она. – Тысячи человек погибли, а на тебе не царапины.

– Я ведь не воин. Мне предлагали стать учителем в столичном университете – туда я, с вашего позволения, и отправлюсь.

– Хорошо. Довольно крови, – кивнула она. – Поезжай к своему королю, Леофрик, и правдиво расскажи ему обо всем, что здесь видел. Боюсь только, что пользы от этого будет мало.

– Совсем никакой. Он приведет сюда войско в десять раз больше того, что вы разбили сегодня, и этому не будет конца.

Она положила руки ему на плечи.

– Смотри мне в глаза, Леофрик, и слушай внимательно. Конец этому положу я. Передай ему от Сигурни, королевы Севера, вот что: "Если пойдешь на меня, я тебя уничтожу. Я залью огнем и кровью твое королевство, а тебя сброшу с трона и швырну твое тело собакам".

Она отвернулась и пошла вниз. Леофрик с помощью Асмидира нашел на перевале коня, сел в седло.

– Вы превосходный стратег. Поздравляю.

– Стратег здесь не я, а она, – улыбнулся черный воитель. – Война строится на обмане, и Сигурни хорошо усвоила этот урок. Ступай с миром, Леофрик, и никогда больше не попадайся мне на пути.

– Всего вам доброго, но боюсь, что добром это все же не кончится.

– Человек, растерзавший мою страну, убит. Для меня это вполне счастливый конец. Езжай!

Леофрик тронул коня шпорами и поскакал прочь с поля брани.

В небе уже кружилось, собираясь на пир, воронье. К Сигурни привели Бакриса.

– Меня взяли в плен, но я ничего не сказал, – поспешно заверил он.

– Ты сказал то, что от тебя ожидалось. Колларин предупредил меня, что ты вероломный пес, готовый продать свой народ за пригоршню золота. Но твое предательство нам только помогло, Бакрис. Без тебя барон мог бы выслать других разведчиков и обнаружить укрытых в засаде воинов. Думай об этом, когда на твоей шее захлестнется петля. Уведите его с глаз долой и повесьте на первом суку.

Шелл, Обрин и Торган сидели, прислонясь к дереву.

– Славный денек, – вымолвил Торган. – Мы расколотили их! Ей-богу, расколотили!

– Да. – Обрин смотрел на стрелу с черным оперением, торчащую из груди Фелла. Лесничий был бледен, под глазами у него легли черные тени, а губы приобрели синеватый оттенок, слишком хорошо знакомый бывалому воину. – Сходи-ка за Сигурни, – попросил он Торгана. Тот, кивнув, побежал вниз. – Может, вынуть стрелу? – спросил Обрин раненого. – Авось ты еще и выдюжишь.

– Не надо. Жизнь уходит из меня, этого уже не остановишь. Но ведь мы победили, верно?

– Да. Победили.

Фелл следил за воронами в небе. Хай-Друин стоял в шапке из облаков, но над ним светило яркое солнце.

– По горскому обычаю мужчину на лебединую тропу провожает сын. У меня нет детей, но я объявил кормак, чтобы спасти тебя, и теперь считаюсь твоим отцом. Положи рядом лучший мой лук и два ножа. Поставь хлеб и вино, обернув их листьями. В самом же конце ты положишь мне на веки монеты – для привратника, чтобы открыл мне двери. Сделаешь?

– Сделаю.

– Я хочу быть похороненным на склонах Хай-Друина. Сигурни укажет вам где. Хочу лечь на покой там, где мы с ней стали любовниками. Если уж моему духу суждено посещать какое-то место, то пусть бродит там.

– Пропади оно все пропадом. Я думал, мы вытянем. Угораздило же этого чертова лучника засесть в подлеске.

– Чему быть, того не миновать. Я всегда говорил, что мужчина ни о чем сожалеть не должен, но теперь мне трудно соблюдать это правило. На похоронах кому-то надо будет нести мой меч – выбери достойного человека.

– Хорошо.

Фелл закрыл глаза.

– Она чудо, правда? Поставить на холме женщин – кому бы еще это пришло бы в голову?