Сварог. Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков Страница 73

– Но лары же проходят какую-то подготовку, чтобы выбиратьсяиз трудных ситуаций? Учат чему-то…

– Меня учили понемногу, чему-нибудь и как-нибудь… – сказалСварог мрачно. – Вот и не доучили. Последнее дело – бродить в темноте полесу, совсем заплутаем.

Юпитера на небе не было – должно быть, еще рано. ОбычноЮпитер всходил на здешнем небе ближе к рассвету, часа за три. А сейчас еще иполночи не минуло. Ладно, устроимся где-нибудь на опушке, костерчик разведем…

Он тронул коленями конские бока.

– Там дорога, хозяин, – сказал вдруг Карах. – Влес ведет.

– В лес? Тогда это не та дорога, что нам нужна… – Онзамолчал, глубоко втянул ноздрями воздух. – Карах, как у тебя с нюхом?

– Превосходно, – скромно признался Карах.

– Кажется мне или дымком потянуло?

– Тянет. Дымком и едой.

– Великолепно, – сказал Сварог. – Вот тебе ирешение проблемы. Фиортен близко, вокруг наверняка есть какие-то усадьбы… Эгей,милый!

Но конь и сам, насторожив уши, устремился вперед. ВдругКарах насторожился, увидев впереди какой-то темный предмет, а там Сварог и самуглядел словно бы расселину в черной стене леса.

– Столб, – сказал Карах. – А к нему доска прибита.

– Сам вижу.

Сварог зажег самый большой огонь, на какой был способен,достал из седельной сумы связку лучин и подпалил.

– Таверна «Бык и подкова», – прочитал он вслух. –Чертовски старая вывеска, сгнила вся, но дымком-то тянет все явственней…

Вскоре показалась поляна у дороги, высокий глухой забор, надкоторым поднималась высокая крыша. Из трубы шел дым, заслоняя звезды. Широкиеворота заперты, конечно.

Сварог постучал кулаком. Потом сапогом. Никакой реакции. Онподумал, снял висевший у седла топор и принялся молотить обухом, валя сплеча.Грохотало на весь лес. Время от времени опускал топор и прислушивался. Собакиздесь определенно нет, ни одна уважающая себя собака не смолчала бы. Ага,наконец-то дверь заскрипела!

– А если это раухи? – спросил Карах.

– Тихо! – цыкнул Сварог. Дождь разошелся не нашутку. – Полезай в суму и сиди там тихонечко, словно тебя и вовсе нету.

Кто знает, как местное население относится к серым мохнатымдомовым с ало светящимися в темноте глазами. Возможно, без всякого энтузиазма ирешпекта.

– Кого там нелегкая носит? – раздался с той стороныворот боязливый голос, принадлежавший, похоже, человеку пожилому.

– Проезжающие, – сказал Сварог. – Путники.

– Вот и проезжайте себе.

– Папаша, это таверна или что?

– Таверна-то таверна…

– В чем тогда дело?

– Да время больно уж нехорошее, к полуночи…

– Ты что, так процветаешь, что лишние деньги не нужны?

– Деньги всегда нужны, да кто вас знает…

– Я один, – сказал Сварог. – Просто привычка уменя такая – говорить во множественном числе. Я один да два коня – это ведьчисло множественное…

– Ехал бы ты себе.

– Ворота выломаю, – сказал Сварог.

– Ехал бы ты себе.

Сварог не собирался коротать ночь под ливнем.

– Слушай, старый пень, – сказал он возможно убедительнее. –Я еду в Фиортен, сбился с дороги…

– Возвращайся к вывеске и поезжай дальше по дороге. Натретьей развилке свернешь вправо, часика два скорой рысью – и будет тебеФиортен, как на ладони. Только с перевала спуститься – и дома.

– Лошади устали.

– А ты – не спеша. – За воротами хихикнули. –Особо не гони.

– Ну ладно, я тебя долго уговаривал и честью просил, –сказал Сварог.

Он ударил, не особо размахиваясь. Лезвие легко пробилотолстую доску, погрузившись в нее до обуха. За воротами шумно охнули.

– Вот теперь прикинь, старче, – сказал Сварог. –Много у меня времени уйдет на твои ворота или не особенно чтобы уж? Это я ещево вкус не вошел…

За воротами, судя по всему, молча смирялись с неизбежным.

– Ладно, – отозвался наконец хозяин. – Только тымне и за забор заплатишь. Вон, насквозь прорубил.

– Да заплачу, – сказал Сварог. – Открывай.

Заскрипели несмазанные петли – тягуче, противно. Лошадишарахнулись. Слышно было, как хозяин пробежал по двору и закричал откуда-тосверху, наверное, с крыльца:

– Только лошадь сам в конюшню ставь! Толкай ворота!

Сварог толкнул створку, провел коней во двор, захлопнулворота, осмотрелся в тусклом свете, падавшем сверху, из распахнутой двери. Ага,вот она, конюшня, в глубине двора. Старик стоит на высоком крыльце, готовыйюркнуть внутрь, запереться и держать оборону в доме. И арбалет наготове держит,вояка долбаный. Ну что на него злиться – такая жизнь, такие места…

Сварог поплотнее прижал ногой створку и задвинул тяжелыйбрус, ухитрившись занозить ладонь. Провел лошадей в конюшню.

– Я их напою, накормлю. – Карах высунул голову изсумы. – Тут есть колодец.

– Только потише, смотри.

– Не нравится мне здесь, хозяин…

– Мне здесь нигде не нравится, откровенно говоря, –сказал Сварог. – Смотри-ка, а конюшня пустая, нет у него живности… Нуладно, я пошел.

Он с размаху захлопнул за собой хлипкую дверь конюшни,взбежал по ступенькам, протиснулся в дверь мимо опустившего арбалет старика.Скинул плащ, огляделся, не выпуская из рук топора.

Довольно большая комната ярко освещена четырьмя маслянымилампами. В глубине – жарко натопленная печь, черная дверца распахнута, и тамколышется огонь. От кастрюль на плите вкусно пахнет. Около печи стоит пожилаяхозяйка и настороженно смотрит на Сварога, засунув руки под передник покрестьянскому обычаю. За грубо сколоченным столом у окна двое мужчин немногиммоложе хозяина отставили высокие глиняные кружки и таращатся столь же опасливо.

Сварог огляделся, повесил плащ на прибитые рядом с дверьюпотемневшие оленьи рога, поставил рядом топор, взглянул на хозяина. Тот кивнулна сидящих:

– Соседи, заехали вот да и припозднились, остались до утра…

– А что это у них в кружках, не пиво часом?

– Пиво. – Хозяин живенько пробежал в угол, к лежащей накозлах бочке, нацедил кружку. – Пиво старое, домашнее, покупного недержим…

Сварог подошел к печи. Глядя на ало-золотистое пламя,отхлебнул из кружки. Его прошиб легонький озноб – то ли озяб под дождем,несмотря на теплый плащ, то ли, что вероятнее, сказалось все пережитое.