Игрушки для императоров. Лестница в небо - Сергей Кусков Страница 73

– Что у меня есть тормоза?

– Тормоза. Принципы. Воля. Ум. Вот, собственно, и все, что надо, чтобы править миром. Остальное, знания и выдержка, дело наживное.

– An nescis, mi fili, quantilla prudentia mundus regatur? [3]– процитировал я.

Дон Виктор согласно кивнул, из чего я сделал вывод, он знает латынь или конкретно этот афоризм, что подняло его в моих глазах. Непростой мужик!

– Я приказал Бенито не трогать тебя, не устраивать ничего серьезнее мордобоя и внимательно следил за развитием событий. И мне понравился их итог, несмотря на все свои ошибки, ты выстоял.

– А последний эпизод? После которого приехала королева?

Сеньор Кампос с сожалением вздохнул:

– Я не вездесущ и не могу следить за вами с Бенито круглые сутки. Он сын, а дети редко бывают послушными. Но он не убил бы тебя, если ты об этом, мой запрет в любом случае в силе и нерушим.

– Не убил бы. Просто сделал инвалидом! – ядовито выдавил я, но дона Виктора смутить этим было невозможно.

– Я бы дал денег на любую восстановительную операцию, даже самую дорогую. Столько денег, сколько потребуется. Врачи могут творить чудеса, если эти чудеса правильно оплачивать. А если что-то восстановить было бы нельзя… На все воля богов! – Он равнодушно пожал плечами.

Цинизм, холодный цинизм. И здоровый расчет. Да, Хуанито, все так, но чего ты хотел от хефе? Это криминал, жестокий мир, здесь нет места состраданию. Приглянулся, нужен, есть планы – отдам любые деньги, но реализую их. Получу то, что хочу, ничего личного. Не получилось, кого-то в процессе убили или сделали растением? Судьба, так тому и быть!

Мир первобытной дикости во всей своей наготе, мир волчьей стаи, коварной и несокрушимой, вечной, как само общество. Думай, Хуанито, хорошо думай, прежде чем принять решение!

– Я удовлетворил твое любопытство?

Я кивнул:

– Почти. А что насчет Катарины? Эпизода с ней? Не будет ли Бенито вставлять палки в колеса? Такое не забывается!

– Слово хефе – закон. Он понимает это. И, нарушив мое слово… В общем, он понимает это и забудет о Хуане Шимановском, учащемся сто второй группы школы имени генерала Хуареса. Для него будет существовать лишь Хуан, преемник дона Кампоса, а позже дон Хуан, хефе, хозяин четверти города. Если не больше, но «больше» будет зависеть от тебя, мой мальчик.

Он задумался.

– А вообще, мне в голову пришла интересная идея, у тебя ведь нет отца?

Это был не вопрос, а констатация. Я покраснел и непроизвольно сжал кулаки.

– Не пыхти, мне плевать на твое происхождение. Моя мать тоже была шлюхой, а еще алкоголичкой. Официально у тебя отца нет, как и любых документов, где он упоминается. Так?

Я кивнул, остывая. Он прав, только не в их мире. Это не семья Бэль и вообще не аристократия. Здесь это не важно.

– Да, сеньор, это так.

– Я могу усыновить тебя. Официально. Как родного сына. И никто не посмеет отрицать твои права, как Хуана Кампоса, родного сына и наследника Виктора Кампоса.

– Но вы не станете мне от этого родным отцом! И любой тест на ДНК…

– А кому он нужен? – Хефе рассмеялся.

Я замолчал на полуслове.

– По закону – сын, остальное лирика, которой интересуются лишь плаксивые женщины, читающие любовные романы и смотрящие мыльные сериалы. Ну, так как?

Мне стало жутко, похоже, игра зашла слишком далеко. Настолько, что перестала быть игрой. Одно мое слово, и я сын и наследник… Господи!

Меня накрыла ударная волна адреналина. Ощущение нереальности происходящего, какой-то шутки, фарса высших сил, несмотря на авторитет и ранг собеседника, все еще оставалось. Растекалось тонкой пленкой по границе сознания, не пускало жуткую реальность внутрь. До сего момента.

Теперь же пленка прорвалась, и я впал в состояние, именуемое в медицине «паникой». Меня затрясло, зубы звонко застучали чечетку, накатила тошнота. Спас дон Виктор, узревший мое состояние по лицу. Он быстро подошел к бару, спрятанному в сером шкафу, плеснул в стакан какую-то жидкость коричневого цвета и протянул мне, лаконично скомандовав:

– Пей!

Ослушаться я не посмел и тремя глотками осушил бурду до дна. Скривился.

Крепко. Горько. Противно. Закашлялся, давя в себе рвотный позыв. Ого!

Я превратился в огнедышащего дракона, рот и пищевод которого оказались в тисках тошнотворного пламени. Пришлось приложить все силы, чтобы подавить его.

– Полегчало? – спросил дон Виктор пару минут спустя.

Кивнул. Полегчало. Вкус во рту и ощущения в горле не исчезли, меня все еще дергало от них, но притупились. Приступ паники отступил, лишний адреналин из крови ушел, вместо него навалилась апатия.

– Спасибо!

– Не за что. Это коньяк, хороший коньяк. Мне он всегда помогает.

На его столе запел звонок – приятная мелодичная музыка. Сеньор Кампос взял со стола обруч навигатора, надел, опустил вниз вихрь козырька и, присев на место, включил на браслете переключатель связи. На козырьке отзеркалилось изображение человека в форме и уличный пейзаж. Звук до меня не долетал, только отрывистые реплики дона Виктора.

– Розовая? Та самая? Одна? Просто стоит? Ничего не предпринимать, пусть стоит. Я сказал, пусть стоит, она нам не мешает!

И, отключившись, обратился ко мне:

– Кажется, за тобой пожаловала твоя подружка. Ты оказался прав, она держит свое слово.

Я сразу понял, о ком речь. «Розовая». Этим все сказано.

С одной стороны, обрадовало, теперь не нужно блефовать. У меня есть крыша, самая настоящая, и она защитит, несмотря на то что я красиво хлопнул дверью. С другой стороны, я не хотел ее видеть, общаться, разговаривать. Эта гребаная сучка вызывала у меня резкую неприязнь, и мысль о том, что с ней придется-таки пообщаться сегодня, не вдохновляла.

Но это ничто по сравнению с возможностью жить дальше, поэтому я постарался подавить неприязнь.

– Вот и хорошо, не надо возвращать тебя назад – она тебя и подбросит, – то ли пошутив, то ли серьезно сказал дон Кампос, картинно облегченно вздыхая. Он получил большое удовольствие, наблюдая за моей мимикой, пока я думал о Катарине. По его же лицу не пробежало даже намека на тень, он не боялся, не испытывал к ней ненависти. Ну, либо слишком хорошо владел эмоциями. – Ну что решил, согласен на мое предложение?

Я замотал головой:

– Простите, мне нужно время. Дайте подумать.

– Хорошо, думай. Вот визитка, надумаешь – звони.

Он протянул мне пластиковую карточку без изысков с обычным выбитым номером и украшенными завитушками буквами. С карточкой Сильвии не сравнить.