Я - четвертый - Питтакус Лор Страница 73

Берни Косар продолжает расти. Он велит мне бежать. Я могу с ним общаться. Нет, это не все. Я могу общаться со всеми животными. Это началось с оленя во Флориде в тот день, когда мы уезжали. Дрожь, которая пробежала у меня по спине, когда он что-то пытался сказать мне, какое-то чувство. Я решил, что я просто был опечален из-за отъезда, но я ошибался. Собаки Марка Джеймса.

Коровы, мимо которых я пробегал по утрам. То же самое. Я чувствую себя таким дураком, что понял это только сейчас. Так явно, так очевидно, прямо перед моими глазами. Еще одно из любимых изречений Генри: самые очевидные вещи — это те, которых мы, как правило, не видим. Но Генри знал. И поэтому он остановил Шестую, когда та пыталась мне рассказать.

Берни Косар закончил расти. Его шерсть опала, уступив место продолговатой чешуе. Теперь он выглядит как дракон, но без крыльев. У него толстое мускулистое тело. Зазубренные зубы и когти, рога, закрученные, как у барана. Он толще, чем чудовище, но гораздо ниже. Выглядит так же устрашающе. Два гиганта по сторонам поляны, ревущие друг на друга.

«Беги», — просит он меня. Я пытаюсь сказать ему, что не могу. Не знаю, понимает ли он меня. «Ты можешь, — говорит он. — Ты должен».

Чудовище замахивается. Это как замах молота, который начинается в тучах и летит вниз со всей жестокостью. Берни Косар блокирует удар своими рогами и потом сам нападает, не давая чудовищу замахнуться снова. Колоссальное столкновение в самом центре поляны. Берни Косар бросается вперед и вонзает зубы в бок чудовища. Чудовище наносит ответный удар.

Оба они так быстры, что это противоречит всякой логике. На боках у обоих уже кровоточащие раны. Я смотрю, прижавшись спиной к дереву. Я пытаюсь помочь. Но мой телекинез по-прежнему не срабатывает. По спине у меня все еще течет кровь.

Мое тело так отяжелело, как будто кровь превратилась в свинец. Я чувствую, что теряю сознание.

Чудовище все еще стоит на двух ногах, тогда как Берни Косар вынужден сражаться на четырех. Чудовище нападает. Берни Косар опускает голову, и они врезаются друг в друга, круша деревья справа от меня. В конце схватки чудовище оказывается сверху и глубоко вонзает зубы в горло Берни Косара. Оно мотает головой, пытаясь вырвать горло. Берни Косар выкручивается под захватом, но не может освободиться. Он лапами рвет чудовищу шкуру, но оно не отпускает.

Потом чья-то рука хватает меня за плечо. Я пытаюсь ее сбросить, но не могу сделать даже этого. Глаза Берни Косара плотно закрыты. Он напрягается под челюстями чудовища, его горло пережато, и он не может дышать.

— Нет! — кричу я.

— Идем! — слышу я голос позади себя. — Нам надо выбраться отсюда.

— Собака, — говорю я, не понимая, чей это голос, — собака!

Берни Косара рвут зубами и душат, а я бессилен помочь. Я не уйду от него. Я бы пожертвовал жизнью ради него. Я кричу. Берни Косар поворачивает голову и смотрит на меня. Его морда перекошена от боли, агонии и от приближающейся смерти, которую он чувствует.

— Мы должны уходить! — кричит позади меня голос, и рука тянет меня с лесной подстилки.

Глаза Берни Косара все еще смотрят на меня. «Уходи, — говорит он мне. — Выбирайся отсюда, пока ты можешь. У тебя мало времени».

Я умудряюсь встать на ноги. У меня кружится голова, все вокруг плывет. Я ясно вижу только глаза Берни Косара. Глаза, которые кричат «Помоги!», хотя мысленно он говорит совсем другое.

— Мы должны уходить! — снова кричит голос. Я не оборачиваюсь, но узнаю, кто это. Марк Джеймс, который больше не скрывается в школе и пытается вытащить меня из этого столкновения. Если он здесь, значит, с Сарой все в порядке, и на долю секунды я позволяю себе почувствовать облегчение, но оно исчезает так же быстро, как и появилось. В этот момент значение имеет только одно. Берни Косар, он лежит на боку и смотрит на меня стекленеющими глазами. Он спас меня. Теперь моя очередь спасти его.

Марк упирается рукой в мою грудь и начинает толкать меня назад, с поляны, в сторону от схватки. Я выкручиваюсь и освобождаюсь. Глаза Берни Косара начинают медленно закрываться. «Он угасает, — думаю я. — Я не стану смотреть, как ты умираешь, — говорю я ему. — Я многое хочу увидеть в этом мире, но будь я проклят, если я буду смотреть, как ты умираешь». Никакого ответа. Чудовище еще сильнее сжимает челюсти. Оно чувствует, что смерть близка.

Шатаясь, я делаю шаг и достаю из-за пояса кинжал. Я крепко сжимаю рукоятку пальцами, и он оживает и начинает светиться. Я никак не смогу поразить чудовище, если просто брошу кинжал, и от моих способностей почти ничего не осталось. Так что решение легкое. Нет другого выбора, кроме как идти в атаку.

Один глубокий прерывистый вдох. Я откидываюсь назад, все во мне напрягается сквозь изнеможение, нет ни кусочка тела, который бы не испытывал какой-то боли.

— Нет! — кричит Марк позади меня.

Я срываюсь с места и бегу к чудовищу. Его глаза закрыты, челюсти крепко стиснуты на горле Берни Косара, вокруг лужи крови, в которых отражается луна. Осталось десять метров. Шесть метров. Глаза чудовища открываются в тот самый момент, когда я прыгаю. Желтые глаза, в них закипает ярость в ту же секунду, когда они видят меня, летящего по воздуху с кинжалом, высоко поднятым над головой обеими руками, словно в каком-то героическом сне, от которого я бы никогда не хотел очнуться. Чудовище отпускает горло Берни Косара и нацеливается челюстями на меня, но понимает, что учуяло меня слишком поздно. Лезвие кинжала светится в предвкушении, и я глубоко вонзаю его в глаз чудовища. Туг же выплескивается какая-то жидкая грязь. Чудовище испускает крик, от которого в жилах стынет кровь и который разбудил бы и мертвого.

Я падаю на спину. Приподнимаю голову и вижу, как надо мной шатается чудовище. Оно пытается вытащить кинжал, но безуспешно: его руки слишком велики, а кинжал слишком маленький. Думаю, я никогда не смогу понять, как действует могадорское оружие, которое использует мистические проходы между разными реальностями. Таков и этот кинжал, в глаз чудовища водоворотом врывается чернота ночи, торнадо смерти.

Чудовище замолкает, когда в его голову входит последняя огромная черная туча и засасывает вместе с собой кинжал. Руки чудовища бессильно повисли. Его ладони начинают трястись. Мощная дрожь сотрясает все его огромное тело. Когда конвульсии прекращаются, чудовище горбится и падает, приваливаясь спиной к деревьям. Даже когда оно сидит, то метров на семь выше меня. Наступила полная тишина в ожидании того, что произойдет. Раздается выстрел из ружья, так близко, что потом несколько секунд у меня в ушах стоит звон. Чудовище делает глубокий вдох и задерживает его как бы в раздумье, неожиданно его голова лопается, разлетаясь на куски мозгов, мяса и костей, которые быстро превращаются в пепел и пыль.

На лес опускается тишина. Я поворачиваю голову и смотрю на Берни Косара, который по-прежнему неподвижно лежит на боку, его глаза закрыты. Я не могу определить, жив он или нет. Когда я смотрю на него, он снова начинает меняться, уменьшаясь до обычного размера и при этом оставаясь безжизненным. Я слышу рядом шуршание листьев и треск веток. Все мои силы уходят на то, чтобы приподнять голову на пару сантиметров над землей. Я открываю глаза и вглядываюсь в мутную ночь, рассчитывая увидеть Марка Джеймса. Но надо мной стоит не он. Большая фигура, неразличимая в свете луны. Потом она делает шаг вперед, закрывая собой луну, и мои глаза широко открываются в ожидании и в страхе.