В спящем режиме - Владимир Колычев Страница 74

Я решил, что нам лучше обойти стоящую впереди возвышенность с левой стороны. Этот путь моя чуйка одобрила сразу.

– Бесконечный Лес недалеко, возле него и остановимся на ночь, – сообщил я.

Все молчали. Знак согласия же! Хотя что они, в принципе, могли сказать проводнику по поводу схемы и темпа движения?

– Во сколько здесь обычно темнеет? – поинтересовался Базя.

– Как вчера, забыл, что ли, – после паузы ответил Чипс. Вопрос, скорее всего, Базей был адресован мне, но я не горел желанием разговаривать с трусливым дезертиром и промолчал.

В очередной раз остановившись, чтобы присмотреться, я оценивал курган. Как же он изменился за последний месяц! Стал менее массивным и не таким высоким. Будто тает…

Подняв ногу для следующего шага, я получил сильный удар в грудь, как будто меня снова лягнула мутакорова.

– Снайпер! – крикнул Мороз.

Усатый сталкер снова «включился» в происходящее.

Заваливаясь на землю, сбитый прямым попаданием, я с удивлением понял, что нахожусь в сознании, оцениваю случившееся, вижу и слышу.

В меня попали из снайперки! Черт, в последнее время мой несчастный торс превратился в популярную мишень…

Пеца, Кореец и Базя открыли беспорядочный огонь по холму. Мороз потащил мое сбитое, как кегля, тело к яме, случившейся неподалеку. Чипс же залег и приник к оптике. Но ведь он раньше внимательно осматривал склон и вершину холма через трубу своей винтовки! То ли Чипс ослеп и ни хрена не видит, то ли чужой снайпер слишком хорошо замаскировался…

– Прикройте! – крикнул Базя. – Перезаряжаюсь!

Мороз вытащил из набедренной кобуры «беретту» и тоже начал стрелять. Несколько секунд, и только он продолжал стрельбу. Пеца и Кореец начали перезаряжаться, а замешкавшийся Базя еще не успел снова открыть огонь. Не знаю, стрелял ли в ответ чужой снайпер, за грохотом очередей не разобрать.

И наконец-то выстрелил Чипс.

– Попал? – тяжело дыша, спросил Базя. Он и Пеца перебежали к нам.

– Да, в его винтовку.

– А вдруг у него есть запасная? Весело будет, ёпэрэсэтэ! – Пеца, как обычно, в своем репертуаре.

Наконец я приподнялся на локтях и первым делом осмотрел свой торс. На левой стороне – нехилая дыра и, по-моему, бронежилет пробит насквозь. Но крови нет. Как так?

– Ва-а-а-а-а-а-а!!! – неистовый рев сотряс воздух.

С холма сбегал человек.

– Я сниму его, – сказал Чипс, снова приникнув к оптике.

Стрелок продолжал бежать точнехонько на нас и орать что-то нечленораздельное. Пуля Чипса успокоила его. Навсегда.

Я боялся, что не смогу нормально передвигаться на своих двоих, но, тем не менее, вполне получилось.

Когда мы подгребли к мертвому телу, я первым делом внимательно осмотрел его. Сталкер как сталкер, за исключением затянутых белой пленкой глаз и застывшей возле рта слюнной пены. По описанию – один из тех бедолаг, которые не успели укрыться во время Захвата, но по какой-то непонятной причине не были утянуты, не сгинули в пропасти. Раньше мне не доводилось сталкиваться с такими. До сего дня.

– Жаль его, – с сочувствием произнес Базя. – Не зря говорят, что выжившие после Захвата теряют рассудок.

Его слова никто не прокомментировал.

– Дай я посмотрю твою рану, – нарушил повисшее тягостное молчание Чипс.

Точно! А я про нее забыл совсем…

– Поразительно! В тебя попала винтовочная пуля. Пробила броник, но почему-то остановилась перед плотью. Ты родился в комбезе, – выдал наш снайпер после осмотра.

– Сом фартовый, – завистливо сказал Базя. – К такому богатому хабару нас привел…

– В таком случае радуйтесь, что ваш проводник везунчик, – громко сказал я, давая понять, что тема закрыта. —

Выдвигаемся!

– Стойте, – вдруг бросил Пеца. Он повернулся и позвал: – Эй, Кореец, ты чего?

Пока мы возились с обезумевшим сталкером и затем его трупом, приглашенный мной в эпицентр Кореец продолжал лежать там, где его застала вынужденная необходимость отстреливаться. Лично я думал, что он на всякий случай прикрывает нас, потому не поднялся на ноги. То же самое думали и прочие напарники.

Только вот оказалось, чужой снайпер все-таки стрельнул в ответ, пока по нему палили из многих стволов.

Группа вновь понесла безвозвратную потерю. И повинен в этом был я, только я. Пополнить состав группы захотелось мне. Вот, что называется, подарил возможность «однокласснику» совершить рейд в пятый круг Недоада…

Надеюсь, что сейчас Кореец не в девятом круге христианского ада. Уж не знаю, куда попадают сталкерские души, в ад или в рай, но этот парень вряд ли успел накопить грехов достаточно, чтобы наработать на последний из кругов.

Яма, в которую меня утаскивали сотоварщи, послужила еще раз. У Горелого могилы не было, так хоть Корейца не оставим гнить под открытым небом.

* * *

Когда мы разбили лагерь, я позволил себе сделать то, чего мне втайне хотелось с того самого момента, как осознал, что не умер, пронзенный пулей снайпера, а продолжаю слышать, видеть и думать.

Сев спиной к четверым уцелевшим спутникам, я расстегнул молнию на комбинезоне, залез под броник, а затем еще глубже. В том самом месте, где пуля остановилась, всего лишь ударив меня, но не продырявив, был небольшой внутренний карман, а в нем – гибкий тонкий прямоугольник.

Запустив пальцы в карман, я на ощупь удостоверился, что он там продолжает находиться. Я знал это, я верил в это, но на всякий случай решил убедиться.

Фото девушки. То самое, которое я нашел в той странной пещере. Именно оно остановило пулю. И как Чипс не заметил его во время осмотра? Или заметил, но не сказал?

– Ты – мое спасение… – одними губами, тихонечко, произнес я после того, как вынул фото и снова прочел надпись на обратной стороне снимка. – Моя Эйли…

У человека, который приперся в смертоносную Зону, должно быть что-то за душой. Пусть даже оно иллюзия, которую человек сам для себя сотворил.

Реальность внутри Трота – сама по себе еще та иллюзия. Только вот убивает она, гадина подколодная, реально, а не понарошку.

Да, я-то фартовый. Меня явно что-то направляет и хранит.

А каково тем, кому выпала судьба идти рядом со мной?

Я устроил побудку только в девять часов. Не потому, что решил дать изможденным злоключениями напарникам лишнее время на отдых, а потому, что в третьем круге светает около девяти утра, не раньше. Чем дальше в глубину, тем короче световой день.

– Вот теперь начинается действительно сложный и опасный путь. Подкрепляйтесь, настраивайтесь. В общем, готовьтесь. А я пока подумаю, как нам лучше идти. Прошу не отвлекать, – специально делая короткие паузы после каждой фразы, произнес я.