Три капитана - Сергей Челяев Страница 77

На сей раз пауза оказалась еще длиннее. Но когда я совсем уж было собрался хорошенько проинтервьюировать инопланетянина, благо вопросов у меня к нему накопилось — жизни не хватит, «король» громко и отчетливо произнес:

— Пусть ждать. Я Биль-лёну знать. Больше там — не бывать. Не хотеть. Никогда.

— Ну, это ты, брат, загнул, — нехорошо усмехнулся за моей спиной Бирман. — Полетишь как миленький. А не пожелаешь — возьмут под руки и спровадят туда как почетного инопланетного гостя.

«Король» повернул голову и удостоил траппера холодным, исполненным высокомерия взглядом.

— Ничто и никто не заставить меня… вернуться на Биль-лёну. Я оттуда бежать. Очень давно. Ваши сородичи меня везти. Болеть и умирать. Только я выжить. Теперь Биль-лёна — нет!

— А ты думал, нам туда шибко хочется? — Криво усмехнулся Федор. — Нам о стольком нужно тебя расспросить, так многое узнать. А нам велят отдать тебя. И, вероятнее всего, навсегда.

Инопланетянин выслушал нашего друга с большим интересом.

Потом некоторое время, привычно смежив веки, он размышлял, отчего светящиеся точки на его мезоподе часто мерцали, а порой вспыхивали тревожным красным светом.

А затем он кивнул, правда, очень неуклюже, едва не царапнув меня по лицу своей короной.

Судя по тому, что он явно копировал движения своих покойных товарищей по несчастью, «король» был настроен к нам доброжелательно, порой даже пытаясь и жестикулировать по-земному.

— Отдать меня? Кто так хотеть?

— Ну, — замялся я, подыскивая слова подипломатичней. — Это люди на государственной службе. Они сильнее нас и лучше вооружены. Мы не можем им противостоять в открытую. Потому что они нам не враги, а люди воюют только с врагами.

— Вы не мочь воевать?

Скептический взгляд «короля» вновь обратился почему-то на меня, словно на могущественного демиурга, доселе коварно скрывавшего свою безграничную мощь.

— Они нам не враги, — повторил я, теперь уже с гораздо меньшей уверенностью в сказанном. — Мы не можем воевать со своими соплеменниками.

— Я тоже не мочь воевать с твоими сопле… менниками, — важно сказал инопланетянин. — Я дать слово. Твердое обещание.

А вот это уже новость на первую полосу! И мне интересно в ней всё: почему, зачем, когда и при каких обстоятельствах он принес землянам эту клятву?

— Теперь это уже не имеет никакого значения, — угрюмо произнесла Тайна.

— Всё иметь значение. Всё сущее иметь свое значение. Для всех сущих, — возразил «король». — Я быть закладник… нет, не так. Командор Панкуратов сказать мне: ты — сиятельный заложник. Так правильно сказать. Я быть заложник у вас, землян.

— Зачем? Чей заложник? — Удивился я. Федор же при этих словах инопланетянина заметно помрачнел.

— Отчизны Королей — так командор Панкуратов называть мой мир, — с достоинством ответил инопланетянин.

И вдруг встал — тяжело, покачиваясь на нетвердых ногах, но все-таки встал, во весь свой двухметровый рост.

«У него, наверное, на ногах все мышцы атрофировались, за четыре-то века, да с гаком», — некстати пискнуло в моей голове.

— Вы не мочь воевать с соплеменниками. Они это знать. И пользоваться. Я…

«Король» легонько тряхнул мезоподой, и по мантии-перепонке тут же пробежал рой холодных серебристо-синих огоньков.

— …тоже не мочь воевать с ними. Я — заложник Отчизны на Земле. Вы понимать?

Кажется, мы все при этих словах синхронно кивнули. Даже скептик Бирман.

— Но разве ваши соплеменники это знать?

На последнем слове «король» заметно понизил голос, но мы внимали ему как завороженные. До меня только сейчас начал доходить смысл сказанного инопланетянином. Но я все еще упорно не понимал, к чему он клонит.

— Тогда вы передать соплеменникам, что больше не лететь на Биль-лёну. Я, командор второго ранга Объединенных Флотов Отчизны, первый капитан великого флагмана «Звезднорожденная Ута Ю», сейчас брать вас всех в закладники. М-м-м-м…

Он вдруг резко потряс головой, отчего зубцы его «короны» разлетелись в стороны как причудливые петушиные гребни.

— Опять не так сказать. Заложники! А первым брать — его.

И он уже знакомым нам диктаторским жестом ткнул пальцем в сторону Бирмана.

— Подчиняюсь грубой силе, так и запишите, — усмехнулся Бирман и шутливо приподнял руки, будто сдаваясь.

— Ты скорее передать соплеменникам оставлять этот корабль в покое, — велел «король». — Иначе вся Биль-лёна узнать, как я быть плохой. Сказать вам по секрету…

«Король» снова доверительно понизил голос.

— …я и сам до конца этого не знать! Ха!

Он неожиданно подмигнул нам — точь-в-точь как заправский землянин, разве что трехрукий, трехглазый, да еще с окостеневшим петушиным гребнем на голове.

И тут мы услышали сдавленные всхлипы. А вслед за ними целое море разных звуков.

Это смеялся Бирман. Он всхлипывал, хрюкал, ржал и повизгивал — всё это суммарно было, оказывается, откровенным и по-детски непринужденным смехом траппера.

Признаюсь, это показалось мне пострашнее всех возможных бед и несчастий, которые наш «король» готов был посулить Земле, и в первую очередь — ее владению в системе Вольф 359, планете Беллона, если бы она пожелала получить хотя бы единственный волосок с наших бедовых и непутевых голов.

Ни я, ни Федор с Тайной не видели в словах «короля» повода для смеха.

Хотя в том, что наше дальнейшее расследование тайны трех капитанов — теперь к Петру Надежину и «командору Панкуратову» прибавился еще и командир какой-то там «Звезднорожденной Ута Ю» — уже в ближайшие дни обещает стать веселеньким, я ни капли не сомневался.

Оставалось лишь гадать, что известно Объединенным Нациям об Отчизне Королей, как назвал свою родину наш инопланетянин, явно используя земную терминологию.

Да и известно ли хоть что-то?!

А мне — ломать голову, почему из всей нашей троицы «король» выбрал для переговоров именно меня. Если предположить невероятное, и он обладает феноменальным физиологическим аппаратом, позволяющим прослеживать чужую генетическую наследственность на несколько столетий с помощью одной лишь капельки крови, то по всем статьям «король» должен был избрать посредником для переговоров с нами именно Тайну.

Но потомок капитана «Звезды» Петра Надежина не только не вызвал у инопланетянина интерес — это было явное отторжение, открытая неприязнь! С какой стати проявлять столь сильные чувства к совершенно незнакомому тебе человеку?

Нет, ребята, это не только не по-людски, но и не по-королевски!

Первый капитан инопланетного флагмана явно был знаком с предком Тайны Надежиной. И судя по его реакции, знакомство это было очень неприятным, если не сказать — трагичным.