Воинство сатаны - Дмитрий Воронин Страница 79

— Ты продолжаешь настаивать, — констатировала мантикора, видимо, и впрямь читавшая мысли. А может, у уставшей до смерти Таяны все было написано на лице. — Ты упорна, ты настойчива… а подумала ли ты, во что выльется твоему другу открытие этих врат?

— Второй страж говорил…

— Он был вторым, — рыкнула мантикора. — Он был вторым и обещал тебе лишь тоннель. У тебя был шанс справиться с теми страхами, что полезут оттуда. Маленький шанс… огненный меч мог помочь тебе. Но в твои мысли закралась подлость… и меч был отобран у тебя.

— Хорошо… так чем Денису грозит возвращение памяти?

— Возвращение памяти было бы ему обеспечено, если бы ты не ошиблась в первый раз. А теперь… не знаю. Все люди таят в своем мозгу, в глубинах своей памяти, невероятное количество страхов. Страхов глубоко личных, и они, эти страхи, почти никогда не прорываются наружу. Лишь иногда, в ночных кошмарах… Узкий коридор не позволяет страхам выходить из-за этой стены помногу, им удается просачиваться лишь изредка… поэтому кто-то из людей боится высоты, кому-то страшно находиться в тесной комнате… бывают и другие страхи, тебе известно о многих из них. Ты же рискуешь открыть дорогу им всем, всем сразу… они сметут тебя," уничтожат твой разум, но сумеет ли уцелеть твой друг? Или скорее его разум тоже будет раздавлен лавиной ужасов, и он навсегда нырнет в глубины сумасшествия, утратив рассудок. Подумай, желаешь ли ты ему такой судьбы?

— Нет, — спокойно ответила Таяна. — Не желаю. А почему я должна верить тебе, страж? Может быть, если открыть эти врата, Денис просто вспомнит все, что забыл?

— Прислушайся к своему сердцу, волшебница, прислушайся и пойми. Он и в самом деле вспомнит все, что забыл, если открыть эти врата. Вспомнит все и сразу. Как в детстве боялся темноты. Как впервые побывал в бою, и какой страх испытывал в этот миг. Как впервые у него на руках умер друг. Он вспомнит все это — сразу, в один миг. Воспоминания, сейчас надежно скрывающиеся за этой стеной, обрушатся на него подобно лавине. Не размытые, давно почти забытые, сглаженные временем, а яркие, как будто бы события произошли только что. Выдержит ли он?

— Смогу лия помешать вырваться страхам и боли?

— Ты? — Монстр вгляделся в волшебницу и затем расхохотался. — Нет, ты не сможешь… Ты слаба. Ты неопытна.

— Я готова попробовать,

— Зная, что ценой твоей неудачи будет его жизнь? Его разум? Ведь даже если ты ответишь верно, проход, что откроется, будет широк. Многие страхи, многие воспоминания сумеют прорваться по нему, и вряд ли ты сумеешь помешать им,

— Я ведь об этом не узнаю, верно? — усмехнулась Таяна. — Если я проиграю, то буду столь же безумна, не так ли? Я готова, страж. Задавай свой вопрос.

— Хорошо… твой друг оказался здесь во многом из-за женщины. Женщины, которая спасла его жизнь. Женщины, которая сумела вылечить его, когда он был при смерти. Она не толкала его на этот путь, она даже не знала, что твой друг намерен был сделать. Он все решил сам… и все же, какие чувства связали его с этой женщиной? Скажи… но прошу тебя, прежде чем ответить, загляни в свое сердце. Подумай…

Таяна вновь попыталась проанализировать вопрос. Как и предыдущие, он таил в себе подвох. Женщина… она почему-то никогда не задавалась вопросом, была ли там, в прошлой жизни, у Дениса женщина. Теперь она услышала ответ на этот так и не высказанный вопрос. Конечно, была. Да и странно было бы, если бы это было не так. Он — видный мужчина, красивый и молодой, с отменным телом бойца, но еще не изуродованным шрамами… Такие нравятся женщинам. А то, что он не помнит о них…

Значит, она спасла Денису жизнь. Сделала то, что сейчас намерена сделать Таяна. Только теперь речь идет не о жизни — о разуме. И если к Денису вернутся воспоминания, он вспомнит все — в том числе и ту женщину. Что их связывало? Она выхаживала его после раны… так же, как и Таяна…

Девушка чувствовала, как по телу прошла волна жара. Впервые она поняла, что не хочет возвращения воспоминаний Дениса. Не хочет и боится… боится, что вернутся забытые им лица, в том числе и лицо этой женщины. И тогда ему придется делать выбор. Тэй с ужасом вспомнила слова Оракула о том, что она скорее всего выйдет из этой битвы рабой Дениса. Рабой навсегда, ибо самое страшное рабство то, где оаб боготворит своего хозяина, где готов служить добровольно. А если рядом с Денисом будет другая… что тогда останется ей, Таяне? Омут, петля…

Она расправила плечи и встретилась взглядом с застывшей в ожидании золотой мантикорой. А затем медленно, как будто бы вынося приговор самой себе, выдавила из себя:

— Любовь. Их связывает любовь.

Чудовищный протяжный вой прорезал воздух, и волшебница сделала несколько шагов назад, как будто бы этот звук имел материальную природу и нанес ей ощутимый удар.

— О женщина! Почему ты не послушалась своего сердца? Почему ты решила увидеть в ней только соперницу? Ты ошиблась! Твой друг ненавидит эту женщину, а она, в свою очередь, презирает твоего друга. Она не занимает места в его сердце… Но печать сломана, ворота открываются. За ними — смерть. Для тебя и для него. Трепе…

Последние слова уже рассыпающейся в пыль мантикоры заглушил пронзительный скрип. Это медленно расходились в стороны створки чудовищных ворот. Оттуда рванулись на свободу, прямо через то место, где стояла Таяна, многочисленные полупрозрачные тени… и когда первая из них коснулась девушки, та пронзительно закричала…

* * *

Тернер устал ждать. Конечно, он сам предложил Оракулу сначала решить все вопросы с этой парочкой, но всему же есть разумные пределы. Он медленно извлек из ножен меч и двинулся внутрь пещеры. Пожалуй, и в самом деле хватит оттягивать сладкий момент, теперь он сможет поговорить с этим существом начистоту. А если волшебница и ее спутник еще не решили все свои проблемы… что ж, в таком случае им не повезло.

Первая магическая завеса встретила его почти у самого входа в пещеру. Тернер прошел сквозь нее, не обратив особого внимания, хотя немного нашлось бы смельчаков, готовых рискнуть и попытаться хотя бы прикоснуться к радужной пленке, с помощью которой Оракул перекрыл проход. Все воины, желающие дожить до седых волос, к магии относились с должным уважением.

Это была простенькая защита, защита боли. Человек, просто прикоснувшийся к колышущейся завесе, тут же рухнул бы на камни, потеряв сознание от чудовищных болевых спазмов. Возможно, и умер бы, если бы не нашелся кто-нибудь, кто оттащил бы приятеля от опасного места. Тернер ощутил лишь легкий укол и криво усмехнулся. Вряд ли этот Оракул ограничится простым болевым пологом, наверняка дальше он приготовил что-нибудь посерьезнее…

И верно, следующая завеса уже никого и ни о чем не предупреждала. Она была невидима, но стоило зацепить ее хотя бы кончиком пальца, и огненный шар испепелит смельчака. Облако пламени и впрямь окутало незваного гостя, но Тернер лишь досадливо мотнул головой. Даже его одежда не пострадала от этой вспышки.

— Это все, на что ты способен, старик? — чуть насмешливо пробормотал воин вслух.