Пряничные туфельки - Наталья Сапункова Страница 8

Циркачи – они ведь бездомные? Как же они живут, всегда в пути и обходясь столь малым? Впрочем, она и видела пока только эту повозку…

– Вы устроились? Трогаемся, – заглянул красавчик Ивар.

Это он, оказывается, уселся на передке и взял вожжи. Одна за другой повозки и деревянные фургоны выезжали с полянки на дорогу. Люди были заняты и уже не обращали внимания на Ринну, и ей расхотелось прятаться, она переместилась вперед, уселась, откинув занавесь, возле возницы. Следовало, по крайней мере, осмотреться.

– Я побуду тут, с вами, можно, эсс?

– Да, миледи, сделайте милость, – спокойно разрешил Ивар.

Он назвал её миледи. А Рик почему-то не желает!

– А где Рик? – не удержалась она.

– Не знаю, – пожал плечами циркач, – думаю, напросился поспать к кому-нибудь.

– Поспать?..

– Ну да. Ему прошлую ночь не удалось. Вы нам задали непростую задачку, – подчёркнуто-любезно пояснил он.

Всё так, но она и заплатила немало! Так что упрёки были неуместны. Напросился поспать к кому-нибудь – значит, место, где он спит обычно, занято. Ну конечно, ею и занято. Она тут же решила это уточнить:

– Это его повозка?

Ивар кивнул. Что ж, за неудобство она тоже платит!

– А вы? Не устали? – она решила разговорить красавчика.

– Я немного поспать успел.

Он держался невозмутимо, отвечал охотно, без запинки, но – ни слова лишнего. Только ответ на вопрос.

– Вы давно знаете Рика?

– Давно. Как брат брата.

– Вы братья? Ну конечно, я сразу подумала об этом.

– У нас разные родители. Но относимся мы друг к другу именно как братья, миледи.

– Кто-то из вас сирота? – осторожно предположила она.

– Нет, слава Пламени, наши родители живы и здоровы.

– А кто… родители Рика? – она отчего-то запнулась на этом простом вопросе.

Какое ей дело, на самом деле, кто его родители? Она их и не узнает. Но сам факт венчания, которое пусть и временно, но законно привязало её к чужому мужчине, Рику Кану, а, значит, и к его семье тоже! Не беспокоиться об этом было сложно, тем более девушке, которой с детства твердили, что замужество – самое важное, к чему следует стремиться и с чего вообще начнётся её настоящая жизнь.

– Его отец управляет большим цирком, – ответил Ивар.

– А мать? Она тоже артистка?

Она видела немало представлений и точно знала, что даже старухи бывают циркачками и выступают перед публикой. Хотя, конечно, для женщины в возрасте это двойной позор, но циркачи совсем иначе смотрят на такие вещи!

– Да нет. Но всегда поддержит и поможет, без сомнения, – парень широко улыбнулся.

– А братья и сестры у него есть? – продолжала она расспросы.

– А как же. И братья, и сестры. А почему вы так интересуетесь его семейством, леди Ринна? Всё-таки примеряете на себя? Это понятно. Семейство достойное, и небедное, да.  Многие девицы за счастье почли бы выйти за моего названого братца, а вам счастье само прилетело, да что-то вы не радуетесь! – кажется, красавчик над ней смеялся.

– Не забывайтесь! Вы помните, кто я? – задетая его тоном, она гневно вскинула подбородок. – Надеюсь никогда не узнать это достойное семейство!

Он скосил на неё глаза, криво усмехнулся:

– Да и они, наверное, вам не обрадуются. Девица, которую выгнали из дома в одном платье за её дурной нрав – вот уж большое счастье! Им точно для сына чего-то получше хотелось, я вас уверяю, миледи!

Вот теперь Ринна задохнулась от возмущения и не нашлась с ответом. Ивар как ни в чём ни бывало продолжал:

– Ему на это с детства пеняют. Что всё норовит разным несчастным помогать, птичкам там, зверушкам. И нет чтобы другим поручить, там сам лезет, спасибо шею ещё не свернул. Брошенного медвежонка три года воспитывал. Но чтобы жениться… – он покосился на Ринну, – жениться, говорю, на девице, которая и не глянет по-доброму, всё презрением норовит заморозить… я хотел сказать, на леди, конечно, да, вы поняли, – опять покосился, улыбнулся. – И зачем?

Он не по-руатски немного растягивал слова, отчего вся его речь казалась сплошной насмешкой. И дурашливость, которая не пристала благородному лорду – лорду не пристала, но ему, циркачу, в самый раз! И какой лорд скажет такое леди?! Но возразить тоже было нечего.

– Да как ты смеешь, олух! – рассердилась Ринна, готовая цапнуть его когтями. – Нет чтобы взять деньги и достойно их отработать, проявляя уважение к леди! Но этого, видно, не стоит ждать от… вас…

– Вот предложить бы вам поискать других олухов, леди Ринна, – тихо и серьезно сказал парень, – но куда теперь деть ваш с Риком законный брак?

С трудом сдержавшись – нельзя забываться! – Ринна нырнула внутрь кибитки, занавеси упали и отгородили её от возницы. Вот и пожалуйста, вот и хорошо! Рик предложил ей отдохнуть? Она и будет отдыхать!

Она постелила на пол кибитки одеяло, накрылась другим и решила поспать, но пока сон пришёл, успела и передумать обо всём, и отчаяться, и вволю поплакать.

 Итак, сегодня её старая, привычная жизнь разбилась. Она всего лишь отказалась выйти замуж за престарелого герцога! Немыслимая жестокость. И мелькала мысль, что, наказав таким образом, король потом передумает и захочет вернуть Ринну Венеш под свою власть. Ведь кровь в её жилах чего-то стоит! Неважно, кто станет отцом её детей – она даст им кровь Венешей…

Решено – вон из Руата, и скорее! В Кандрию! Потом в Гринзаль! Она купит дом, объявит себя вдовой, изменит внешность. И пусть никто не заподозрит в ней дочь графа, не назовёт леди Ринной, не пригласит на королевский бал, не посадит на один стол с высшей знатью королевств – пока… Пусть! Может, спрятаться придётся только вначале, а потом всё наладится? Она придумает что-нибудь!

О, какие только мысли не приходили в голову! Некоторые были откровенным бредом. А потом она заснула и проспала, наверное, долго – во всяком случае, оказалось, что они уже приехали. Ринна выглянула – так и есть, весь цирковой обоз стоял на полянке у въезда в деревню, как раз возле трактира – во всяком случае, вывеска на воротах сообщала, что неказистое заведение, привечающее тут путников, называется «Кошка с клубком».

Ринна неплохо знала своё графство, и про эту деревню знала тоже, но само место было для неё лишь чёрным кружком на кожаной карте в библиотеке Ленгара. Деревня называлась Балторал, что на древнем языке означало «Змеиное болото» – милое место, должно быть. И вот, оно сподобилось чести принимать сестру своего графа, растрёпанную и в помятом платье. И хорошо, что об этом никто не узнает.

– Ты Ринна? – к ней подошла девушка лет тринадцати на вид. – Рик сказал, что тебя надо разбудить. Он снял комнату в трактире.

Незнакомая девчонка-циркачка, невысокая и тоненькая, в простом зелёном платье.  Обратилась просто по имени – это… не так и страшно, она ведь не собирается каждому объяснять, кто она такая.