Белый дракон - Энн Маккефри Страница 8

— Я не совсем понял, мой господин… — Джексом едва мог поверить своему счастью.

— Нет, Ф'лар, Джексом не будет соваться туда на свой страх и риск, — произнес Н'тон, в голосе его прозвучало странное выражение. — И в этом вся беда. Боюсь, Лайтол переусердствовал.

— В чем же? — резко спросил Ф'лар.

Ф'нор предупреждающе поднял руку.

— А вот и сам Лайтол, — торопливо сказал он.

— Не лучше ли будет, лорд Джексом, если ты отведешь своего друга домой, а потом присоединишься к нам? — управляющий Руата учтиво поклонился гостям, потом резко повернулся и пошел вверх по лестнице. Его щека дергалась.

«Неужели он не мог сказать мне что-нибудь приятное, — думал Джексом, глядя на удаляющуюся спину опекуна. — Видно, не захотел».

Н'тон хлопнул его по колену, и когда мальчик взглянул на предводителя Форта, тот лукаво подмигнул ему:

— Ты хороший парень, Джексом, и всадник отличный.

Повернувшись, он неторопливо направился за своими товарищами.

— Скажи-ка, Лайтол, уж не бенденским ли вином нас угостят по столь торжественному случаю? — прогремел через весь двор голос мастера-арфиста.

— Полно, Робинтон, разве кто-нибудь осмелится угостить тебя чем-нибудь другим? — рассмеялась Лесса.

Джексом смотрел, как они поднимаются по ступенькам и входят в двери большого зала. Огненные ящерки, громко пересвистываясь, покинули свой наблюдательный пост и рванулись к входу, торопясь прошмыгнуть внутрь. При этом они едва не врезались в долговязого Робинтона.

Это зрелище немножко развеселило Джексома, и он вместе с Рут'ом поспешил домой. Бросив взгляд на окна холда, мальчик увидел, что зрители начали расходиться. Он искренне надеялся, что Дорс с дружками не пропустили ни одного мгновения его сегодняшнего триумфа, что они заметили рукопожатие, которым обменялся с ним Ф'нор, и то, как с ним беседовали три самых прославленных всадника Перна. Теперь, когда Джексому с Рут'ом вот-вот разрешат летать в Промежутке, Дорсу придется вести себя осмотрительнее. «Вот уж этого Дорс никак не ожидал, — подумал Джексом, — куда ему! А здорово, что Н'тон решил сам учить нас. Когда Дорс услышит об этом, ему останется только съесть свой кулак и не подавиться!»

Рут' ответил на мысли друга курлыканьем. Дракон подошел к двери старой конюшни и опустил плечо, приглашая Джексома войти.

— Теперь, Рут', мы сможем умчаться отсюда, как только захотим. А когда научимся летать в Промежутке, любое место на Перне станет нам доступно… Ты был просто великолепен! Жаль, я такой неопытный всадник — ударился о твой гребень. Но я научусь, вот увидишь!

Следуя за другом по пятам, Рут' вошел в вейр. Глаза его плавно вращались, поблескивая ласковой голубизной. А Джексом, сметая с драконьего ложа накопившиеся за ночь пыль и мусор, все говорил и говорил… Какой он, Рут', молодчина, как он может развернуться на кончике крыла, и вообще… Дракон улегся и подставил Джексому голову, намекая, что не прочь получить законную порцию ласки. Джексом не возражал; ему почему-то не хотелось сидеть на пиру, где отсутствовал главный виновник торжества.

* * *

Заслышав крики файров, Робинтон проворно прижался к правой створке тяжелой кованой двери и прикрыл лицо руками. Ему так часто доставалось от этих крохотных разбойников, что арфист поневоле научился осторожности. Надо признать, что благодаря заботам Менолли файры их цеха вели себя, как правило, вполне пристойно. Он ухмыльнулся, услышав негодующий возглас Лессы. Почувствовав поднятый ящерицами ветерок, Робинтон остался на месте; как он и ожидал, стайка крылатых сорванцов тут же вылетела из двери обратно. Послышался голос лорда Грожа, призывавшего к порядку Мергу, свою крошечную королеву. Потом арфиста отыскал Заир. Обиженно вереща, как будто хозяин нарочно старался от него скрыться, маленький бронзовый файр уселся на его плечо.

— Ладно, ладно, малыш, — уговаривал Робинтон, поглаживая пальцем возбужденного файра. Тот немедленно ответил на ласку с такой бурной признательностью, что арфист едва не остался без головы. — Ты же знаешь, я никуда от тебя не денусь. Ты тоже летал вместе с Джексомом?

Заир перестал верещать и радостно зачирикал. Потом, изогнув шею, стал осматривать двор. Робинтон пригляделся, любопытствуя, что же так заинтересовало его питомца, и увидел Рут'а, шествующего по направлению к старым конюшням. Арфист вздохнул. Может быть, лучше, чтобы Джексому пока не позволяли летать… Лорд Сангел до сих пор яростно сопротивляется тому, что сопливых юнцов наделяют привилегиями всадников. И не он один — среди пожилых владетелей хватает противников нововведений. Робинтон чувствовал, что ему удастся склонить на свою сторону лорда Грожа… тот все-таки поумнее Сангела. И у него есть свой файр, а значит, он настроен к Рут'у с Джексомом более благосклонно. Робинтон не помнил, как обстояло дело с Сангелом — не сумел он запечатлить огненную ящерицу или просто не пожелал. Нужно будет спросить у Менолли. Красотка, ее королева, скоро отложит яйца. Хорошо, что у его помощницы — королева файров, теперь он сможет распределять яйца так, чтобы это всем пошло на благо.

Робинтон задержал взгляд на юном драконе и его всаднике. Трогательное зрелище! Казалось, Рут' и Джексом излучают незащищенность и чистоту, любовь и горячее стремление охранить друг друга. Да, мир устроил новорожденному Джексому не слишком гостеприимную встречу. Младенца извлекли из чрева мертвой матери, а чуть позже расстался с жизнью его отец. Припомнив недавние рассказы Н'тона и Файндера, арфиста Руата, Робинтон выругал себя — и почему он раньше не уделял мальчугану побольше внимания? Не так уж Лайтол толстокож, чтобы не понять намека, особенно если дело касается блага Джексома. Вся беда в том, что у главного мастера цеха всегда дел по горло, и даже постоянная помощь верных Менолли и Сибелла не спасает… Заир сочувственно чирикнул и потерся головой о его подбородок.

Усмехнувшись, Робинтон погладил файра. Поди ж ты: звереныш не длиннее человеческой руки, и умишко — не сравнить с драконьим, а душу согревает… да и польза кое-какая есть.

Пора, пожалуй, последовать за остальными. Надо поразмыслить, как лучше подступиться к Лайтолу. И юный Джексом станет прекрасным завершающим штрихом к его, Робинтона, плану…

— Робинтон! — окликнул его Ф'лар с порога главного зала холда. — Поторопись, ты рискуешь своей репутацией!

— Чем-чем? Немедленно иду… — фраза еще не закончилась, а длинноногий арфист уже входил в просторный зал. По улыбкам гостей, собравшихся вокруг уставленного кувшинами с вином стола, он понял, что его ожидает.

— Вот оно что! Вы задумали меня подловить! — с преувеличенным возмущением воскликнул он, указывая на запотевшие сосуды. — Что ж, я уверен, что мне удастся и на этот раз доказать, что кое в чем у меня есть репутация! Если, конечно, вино у Лайтола нужного сорта.

Лесса рассмеялась и, выбрав один из кувшинов, продемонстрировала собравшимся печать на глиняном горлышке. Потом наполнила кружку темно-рубиновой влагой и протянула ее Робинтону. Понимая, что за ним следят десятки глаз, арфист важной, неторопливой поступью приблизился к столу. Он встретился глазами с Менолли, и девушка чуть заметно подмигнула ему, как видно совершенно освоившись в столь высокопоставленном обществе. Как и белый дракончик, она полностью полагалась на себя. Да, немало Оборотов отделяло ее от робкой, никому не известной девчонки из захолустного Морского холда! Кончилась пора ученичества… Месяц-другой — и, расправив крылья, она устремится в самостоятельный полет.