Ты же ведьма! - Надежда Мамаева Страница 8

Я смерила лунного взглядом, подробно так, обстоятельно, словно мерку снимала. На саван. И удостоилась аналогичного безмолвного ответа.

Лунный сделал шаг по обычно скрипучему полу. И вот удивительно, ни одна предательница-половица под ним не запела. Тем звонче в оглушительной тишине были три удара меди о медь: пришлый отщелкал монеты. По одной, точно попав в центр кучки на «проклясть темных».

— Не туда складываете, — машинально отметила я.

— Да? Почему же? — Он вскинул бровь.

Признаваться или нет? Я отвернулась. Взгляд пробежался по стеллажу, с которого я протерла пыль как раз сегодня. Его полки были когда-то сколочены из добротных дубовых досок. Но со временем дерево рассохлось и побурело. Тут стояли склянки с зельями, баночки с притираниями, настои, порошки, лежали простенькие амулеты и пучки трав. Трав было меньше, чем хотелось бы: приехав на исходе лета, я не успела их как следует запасти. Там же обреталась и заговоренная от воров и порчи резная шкатулка — мой личный гномий банк с двумя золотыми на счете.

Я взяла ее в руки и задумчиво побарабанила пальцами по крышке. Так все же признаваться или нет? Но раз уж лунный за какую-то пару ударов колокола узнал мою главную местную тайну, то и про сборы на «проклясть темных» ему тоже будет известно в ближайшее время.

— Горожане скинулись, чтобы я навела на вас порчу, — вздохнула я, быстро сгребая монеты в шкатулку.

И три медьки, столь презрительно брошенные лунным в общую кучу, я тоже отправила в свой «банк».

Незваный гость ничего не сказал, однако взгляд его стал еще более выразительным.

— И даже не поинтересуетесь, какой скорбной участи вам так желают горожане?

— Самое оскорбительное я уже узнал — цену за мою жизнь. Горкой меди Меч Владыки еще ни разу не оценивали.

— И какова же ваша истинная стоимость? — полюбопытствовала я, ставя шкатулку на полку.

— Вообще-то, задавать вопросы здесь должен я. — Лунный поджал губы, буравя меня взглядом.

Тяжелым, словно молот кузнеца. Таким и убить вполне себе можно, особенно если довеском к нему идет магический хук. И только тут я заметила, что из-под края рукава его кожаной куртки виднеется браслет. Этот скупой блеск я узнала бы из тысячи. Гарлий — металл, что поглощает магию. Именно из-за него тысячелетие назад разразилась война между темными и светлыми. Он ценился гораздо выше золота, но для магов был не наградой, а кандалами, что запирали дар. И судя по тому, сколь массивными были браслеты на лунном, — немалый дар.

Вопросов стало еще больше. Правда, задавать их мне запретили. Зато сам темный не стеснялся:

— Итак, что же в такой глуши забыла светлая магесса с восемью единицами дара? И если оценивать по диплому — одна из лучших адепток факультета целителей?

— Меня больше интересует, что в моем доме забыли вы. — Я сложила руки на груди.

— Вас. Но я все еще жду ответ на свой вопрос.

— А если вы его не получите? — с вызовом бросила я.

Но тот, что стоял предо мной, явно привык получать желаемое. Будь то деньги, власть или ответы. Два плавных шага, и я оказалась близко, слишком близко к тому, кто был опасен. Весьма опасен даже без магии. Я непроизвольно попятилась.

Нет, мне было не страшно. Просто моя любимая кочерга отчего-то стояла в углу рядом с печкой, а не посреди лавки. Жаль… А то бы я уже держала ее в руках и не боялась гостя еще больше.

— Тогда мне придется отправить официальный запрос в вашу академию и узнать, почему светлая магесса Фокс практикует исключительно темное колдовство и отказывается отрабатывать практику по специальности.

— Это шантаж! — едва сдерживая злость, выговорила я.

— Нет. Всего лишь классическая тактика ведения переговоров среди темных, — усмехнулся лунный. — Будь ты истинной темной ведьмой, ты бы это знала.

Я все-таки не удержалась. Остатки магии ушли на пасс рукой, одна из склянок на полке качнулась. И едкая, вонючая мазь, утробно булькнув, плеснула прямехонько темному в лицо.

Тот хоть и успел частично уклониться, но брызги его догнали. Он выругался, смахивая со щеки слизь. Я воспользовалась моментом и схватила тяжелую, доставшуюся мне в наследство от семьи кузнеца кочергу. Кстати, предыдущий ее хозяин был настолько суров, что мог мешать кипящий свекольник рукой, а его жена и вовсе в дурном настроении доила корову сразу сметаной. В общем, гнутая железяка была им под стать: столь же внушительна и могуча, как и ее прежние владельцы.

Увы, грозно занести ее мне не удалось: я все же пошатнулась. На заклинание ушли не только остатки резерва, но и часть энергии ауры.

— Еще один шаг, и я тебя тресну, — предупредила я лунного, отбросив светское «вы».

Этот гад и не думал впечатляться. Наоборот, как-то странно улыбнулся.

— За этот вечер уже второе оскорбление. Сначала — горкой меди. Теперь кочергой. Думаешь, меня остановит гнутая железяка?

— Ну, голодного вурдалака она уже однажды остановила. Чем ты-то хуже? — возразила я, поудобнее перехватывая ручку кочерги.

— Ты права. Я, конечно, ничуть не хуже, а даже лучше любого вурдалака…

Не успел он договорить последние слова, как мое грозное оружие уже было выбито из рук. Да и сама я с заломленной рукой оказалась прижата спиной к груди незнакомца.

— Хотя…

Его вкрадчивый голос, прозвучавший прямо над ухом, звучал обманчиво-лениво. Словно дикое пламя под ледяной броней: прикоснись к такой преграде ладонью, и она истает водой под твоими пальцами, а рука тут же провалится в самое демоново пекло. И ты вместе с ней…

— Я тут сделал кое-какие выводы. Сдается мне, что и запроса никакого делать не нужно. У тебя в табеле значится восемь единиц. Но сегодня ты почти не использовала магию. На то, чтобы активировать простейшее заклинание, ты задействовала все свои силы, едва не потеряв сознание. На лицо явное выгорание. Это раз.

У-у-у… Какой сообразительный! Прямо как бабушкин гримуар: он и умный, и захватывающий, да еще наверняка и с деньгами. Во всяком случае, я в юности делала заначки именно в этой пыльной семейной реликвии.

Попыталась дернуться, но локоть пронзила боль, словно в него всадили раскаленный прут. Я зашипела и замерла, не двигаясь и даже не дыша.

— Ты обучалась на стипендию, иначе не получила бы обязательного распределения. Значит, должна отработать все деньги, потраченные на тебя, до гнутой медьки. Это два.

Капля пота сбежала по моему виску. Я закусила губу, чтобы не взвыть от боли. Понятно, к чему клонит этот темный гад. И не важно, что шевелюра у пришлого была белого цвета. Действовал он как истинный сын Мрака.

— Ну и третье: узнай ректор о твоей неспособности отработать долг перед магистерией, тебе выставят немалый счет, который, судя по твоей нужде в деньгах, ты оплатить не в состоянии.