Отпуск во времени - Олечка Миронова Страница 8

Странный тип. С его внешностью можно быть моделью, актером блогером, но никак не ученым затворником. Интересно, как его судьба к этому привела? Надо бы разузнать, но точно не сегодня, не хочу портить сложившуюся сейчас дружную нотку.

Мы поехали обратно, светило яркое солнце и он признался:

— Я редко бываю на солнце, хотя люблю такую погоду, но из-за работы вынужден почти всё время проводить внутри здания.

— И что никогда не хотелось просто забить на неё и сделать себе лишний выходной? — осмелилась я на вопрос.

— Ах-ха, лишний выходной? У меня вообще не бывает выходных, — вдруг выпалил он.

От этого признания у меня просто отвисла челюсть, а он еще, и добавить решил.

— Уже много-много лет.

— Как же ты живешь? — с заиканием я снова решила спросить.

Он посмотрел на меня и сказал:

— Ну, я другой жизни и не знаю-то, можно сказать. Своего раннего детства я не помню, только немного школу, обычную, первый класс, я ходил там еще, дома. Потом учителя заметили, что я не такой как другие дети, и видимо доложили кому-то наверх. Меня забрали, больше я туда никогда не возвращался. Вырос в закрытом военном учреждении. Так и работаю на них теперь.

— А родители твои? Как они отнеслись к тому что тебя забрали? Ты видишься с ними? — спросила я, подумав, как бы мои родители отнеслись к такому.

— Я не помню своих родителей, — снова заговорил блондин, — я вообще практически не помню ничего до шести лет.

Я подумала, что не ужели он никогда не хотел найти своих родителей, а он снова, как будто бы прочитав мои мысли продолжил:

— Я хотел их найти когда стал постарше, но потом решил что если бы они захотели то сами пришли бы, а раз не пришли, значит, я им не нужен. Еще больше став старше я решил, что возможно они просто не могли придти, их не пустили бы. Ты себе даже не представляешь, какие тут возможности, и какая сила. И я стал их искать, но результатов не было. Долго искал, поднял все архивы, ведь должна быть информация о пропаже ребенка, но ничего не было. Искал по записям из роддомов- тоже ничего. Тогда стал искать иначе, через свое единственное воспоминание, через школу- но и там никаких упоминаний обо мне не было, все записи были уничтожены. Тогда я решил сам туда съездить и узнать не по бумагам, а найти ту самую учительницу и поговорить с ней. Я нашел ее, но это ничего мне не дало. Я не помню своих родителей, потому что их у меня нет. Ну, то есть, они есть, но не там. Я приемный ребенок, и жил я как раз в семье той самой учительницы. Она сказала, что всегда знала, что меня придется отдать, так как им меня передали военные, когда я был младенцем. В общем спихнули до того момента как я стал готов к обучению. Больше я не стал ничего искать.

— Нефига себе! Ну и история, — все, что я смогла я ему ответить. У меня это просто в голове не укладывается. — Ты что их раб?

— Раб? — переспросил он, — Нет что ты. Раб, это тот кто никто ничего не имеет кроме хозяина, а у меня есть всё что пожелаю, могу купить всё что захочу, хоть всю вашу деревню целиком. Они помогли мне раскрыть мой дар, мой талант, нашли применение моим способностям по максимуму. Да и моя работа она очень важна.

— Да, но ты не имеешь свободы, — заметила я, — Ты обязан на них работать?

— Да, здесь ты отчасти права, я действительно не могу от них уйти. Я живу там где они пожелают, чтобы я был. Но мне это не мешает, даже наоборот, я могу быть полностью сосредоточены только на работе. А она и есть вся моя жизнь, она занимает все мое время. Повторюсь, моя работа она крайне важна. Это даже не вопрос отдельно взятой страны, это вопрос вселенского масштаба. Ты когда-нибудь слышала о таком как «Космические Войска»? — наконец-то закончил он свою пламенную речь.

— Нет. — спокойно ответила я, а сама по-прежнему находилась под впечатлением от свалившейся на меня информации.

— А ну да, откуда тебе о них слышать, если это тоже засекреченная информация. — подытожил он.

— Так, погоди, там где мы с тобой были, это и есть база космических войск? — кажется, я начала нести полную чушь.

— Да. — коротко и лаконично ответил он.

Я же решила на сегодня по дороге обратно больше не поддерживать диалог на эту тему, с меня на сегодня хватит информации. Ее бы переварить, а то в голове каша уже.

Когда мы доехали до перекрестка, и я уже было хотела повернуть домой, он привычно указал рукой повернуть в другую сторону. Я не стала спорить и последовала его указанию, так как пришла к выводу, что лучше его приказы выполнять тоже молча. Асфальтная дорога быстро закончилась и пошла проселочная, по ней я и поехала. Сначала она шла полем, потом свернула в лес. Ехать по незнакомой безлюдной дороге в лес на ночь глядя — это для пацифистов, к коем я не отношусь. Но мне почему-то не страшно, а даже наоборот спокойно и умиротворённо. Видимо я уже привыкла к компании красавчика, а его власть успокаивает, ну не станут же на него нападать, а значит и на меня тоже. Наконец дорога вышла к реке, прямо, посреди, леса и закончилось.

Выйдя из машины, я опешила, здесь так красиво: деревья в плотную окружают извилистую речушку, растут папоротники, цветут не неизвестный мне цветы и завершает картину пение птиц, всякие разные мелодии, на множества голосов. Здесь намного лучше чем на реке в деревне, более дико, и от того так завораживающе. Габриель подошел вплотную к реке:

— Я приезжаю сюда, когда хочу отдохнуть, когда понимаю что мне нужно привезти мысли в порядок, провожу тут пару часов сидя на берегу, а потом возвращаюсь к работе в доме. Так что, иногда я отдыхаю, правда, очень редко. Раньше в старые времена здесь добывали кварц, а потом его не осталось и работы прекратили, а дорога осталась. Если переплыть реку, то на том берегу можно найти руины их сооружений и заброшенную шахту. Ты первая с кем я сюда пришел.

— Здесь очень красиво, — подтвердила я. — спокойно.

— И главное безлюдно. — заметил он смотря в глубь леса.

— Ты не любишь людей? Ты не общаешься ни с кем в деревне.

— Отчего же, люблю. Просто здесь не с кем общаться, все ниже меня, примитивные людишки. Я не вижу смысла с ними даже здороваться. — говоря это сейчас, наверное он оскорбил всех кого я знаю и меня в том числе.

Я просто не знала, что на это ответить, он только что унизил всю деревню. Насколько же он высокомерный эгоист. Видимо то что он уникум в конец ему мозги снесло. Сейчас меня просто переполняли отрицательные эмоции, и я хотела высказать ему всё, что я о нём думаю, но вместо этого спросила:

— А со мной чего общается? Я же тоже дура в твоём понимании.

— Ага, дура наиполнейшая, если тебе так нравится, но я бы сказал примитивная человеческая особь, не обладающая особыми умственными способностями. Но мне нужна была помощь, ты мне оказала услугу. И я решил поставить для себя эксперимент, сколько я смогу выдержать такого общения.

У меня просто сейчас был ступор, внутреннее оцепенение. Я для него всего лишь эксперимент, а я-то думала, что мы стали друзьями. А я лишь его лабораторная крыса, какой же он низкий человек. Да-да, низкий это именно он, а не люди из деревни. У него нет ничего человеческого, он как робот, знает заочную информацию, а в душе ноль, пустота. Мне его даже чем-то жаль, скорее всего это результат воспитания военных, лишение его нормальной семьи, где бы его научили человеческим ценностям.