Вредина, маг и обряд, пошедший не так! - Эйверин Кутеж Страница 8

Передо мной снова воссияла неизбежная ОНА.

Клетка.

Огромная. Под нее выделили добрую треть покоев. Железные прутья чуть светятся — магия? Внутри — какая-то непонятная фигня типа матраса с бортиками, ассортимент мисочек и гора мячиков. Большие котики тоже любят играть, мр-р-р-р.

— Ну что ж… Капец! — вывела я по итогу осмотра. Потом решительно направилась обратно в коридор: — Я в лазарете посплю, спасибо.

— Ты не можешь, — Артур покачал головой.

— Еще как могу.

— Ты не переживешь эту ночь, если меня не будет рядом.

Моя рука застыла на дверной ручке.

— Это еще почему?

— Таковы последствия ритуала.

— Окей, — флегматично согласилась я. — Тогда вместе идем в лазарет, на соседние койки.

— Тоже не вариант, — Артур туго сплел руки на груди. — Сегодня ночью тебя ждет что-то вроде ломки. Адаптации. Та моя сила, что уже в тебе, пробудится и потребует выхода. Ты будешь как лунатик: сознание спит, а тело действует. До утра я должен быть рядом и… — он нахмурился. — И подпитывать тебя. Мы называем это правом первой ночи. Единственный случай, когда фамильяр получает доступ к хозяйской магии, а не наоборот. Маленькое лакомство для зверя. Обычно животные просто спят, и во сне бессистемно рассылают вокруг энергетические волны, а хозяин сидит рядом и дает силу на эту блажь. Если не даст — животное истощит само себя… Поэтому первую ночь фамильяры проводят в защищенных магических вольерах. А хозяева охраняют их снаружи.

Я моргнула.

— То есть сегодня я буду спать и что-то там бессознательно колдовать, а ты будешь на меня пялиться?

— Да. И дарить тебе свою силу, — поморщился он.

Я так и села.

— …Так, Артур, а напомни, а почему мы не можем разорвать нашу связь немедленно? Кажется, мы так и не дошли до этого принципиально важного вопроса в наших беседах?

— Не дошли. Разорвать связь мага и фамильяра может либо гибель фамильяра, либо — одно единственное существо, которое живет очень далеко от академии. Не меньше трех недель пути в одну сторону. По опасной местности, без дорог и селений.

Я издала нечленораздельный грустный звук, мгновенно представив все прелести похода в условиях отсталой цивилизации.

— Но, — продолжил Ван Хофф Рассудительный, — это существо само прибудет в Форван после того, как закончатся экзамены. Поэтому дождаться его здесь — самый простой вариант. Вот и все. Поэтому конец июня. Завтра мы с тобой еще обсудим детали нашего сотрудничества, но сегодняшнюю ночь тебе так и так придется пережить. И да, если ты думаешь, что я в восторге от нашей ситуации, ты глубоко заблуждаешься.

На время своего монолога Артур взял со стойки тот хрустальный шар и зачем-то демонстративно крутил его в руках.

— Зачем ты его держишь? — вот что было первым моим вопросом в итоге.

Артур изогнул бровь:

— Это детектор лжи. Чтобы ты убедилась, что я говорю правду. У вас что, таких нет?

— Оу. Таких нет.

— Он бы помутнел, соври я. Лови!

Эдинброг кинул шар в меня. Я еле поймала его — тяжелый! — и дотошно проверила, высказав по очереди несколько разнообразных лживых и правдивых фраз. Все было честно. Шар мутнел и прозрачневел обратно.

Итак, Артур говорил правду. Значит, план Бориса с Чокнутой Землянкой не прокатит: смысл изображать юродивую, если так и так ждать какое-то время?.. Уж лучше пребывать в адеквате.

Пусть и в клетке…

Я снова оглянулась на вольер, застонала и тихонечко, профилактически, попробовала побиться головой об стену. Артур жестко пресек сиё, оттащив меня от дорогой дубовой обшивки. Беспокоился он явно за нее, а не за мою черепушку.

Потом Эдинброг пальцем указал на одну из двух внутренних дверей.

— Там ванная. Иди туда. Торчи там сколько угодно, но не меньше получаса.

— Не меньше? — озадаченно переспросила я.

— Да.

— Типа, тебе мешать отдыхать буду? Или что? — вскинулась я.

Он сузил глаза:

— Я планировал, что за это время слуги успеют поменять тигриную подстилку на кровать. И принести тебе женскую одежду. И еду. И…

Он перечислил еще какие-то мелочи. Мои брови удивленно поползли вверх. Что, серьезно? Немного человеческого отношения?

— …Но я отменю эти хлопоты, раз тебя устраивает данный уровень комфорта, — жестко завершил Артур и недвусмысленно потянулся к колокольчику на стене.

— Нет! — я быстро и волнительно перехватила его руку. Сжала крепко. — Пусть улучшают! Я только за.

Студент внимательно посмотрел на мои бледные пальцы, обхватившие его запястье. Выдержал паузу и… больно щелкнул по ним. Так сгоняют муху.

— Пусть улучшают, — повторил он, соглашаясь, и вроде как даже улыбнулся уголком рта. Впервые за день.

Но мне стало вдруг так обидно от этого щелчка, что я лишь поджала губы, отступила в ванную и с грохотом хлопнула дверью.

Гад.

В ванной я позволила себе оторваться по полной программе.

Комната была отличная, уровень отелей Four Seasons: длинная мраморная тумба с накладной раковиной, отдельно стоящая купальня, панорамное окно, этажерка с пушистыми полотенцами и зеркало во всю стену. Даже фикус в горшке стоял!

Для меня стало большой радостью и сюрпризом то, что в мире Гало есть нормальное водоснабжение. Средневековую лохань я бы не пережила.

А так… Хм. Если найти способ НЕ быть на роли животного… И не вляпываться в бои с Тварями… То вообще я не против провести тут несколько недель.

Попаданство как халявный отпуск? Внезапно, но приятно!

Пока наполнялась ванна, я подошла к окну и отдернула шторы.

И ахнула. Мир снаружи оказался великолепен. Уже наступил поздний вечер, закат давно догорел, но небо над академией было полно звезд столь ярких, что даже цифровые художники обычно стесняются рисовать их такими сочными. Незнакомые созвездия белели в синем бархате ночи, между ними элегантной вуалью плыла небесная дымка — как у нас вдоль Млечного пути. Лун имелось целых три штуки: одна большая и две маленьких, катящихся в отставании, будто дети.

Вдалеке частоколом стояли горы. Их темные громады накалывали небеса скрежеще-рваными пиками. Перед ними — загадочные массивы июньского леса с редкими огоньками селений. А прямо под окном — территория академии Форван.

Лужайки и фонтаны, подсвеченные искрящимися фонарями. Темные силуэты шепчущихся студентов в треугольных мантиях. Архитектура — бесконечное торжество готики: главное здание было огромным, как пять Нотр-Дамов, щедро изобиловало контрфорсами. Я стояла на каком-то очень высоком этаже, не меньше десятого — надо же… Вокруг имелись еще постройки. Все они, даже оранжереи, были выдержаны всё в том же пламенеющем жанре.