Стеклянный меч - Виктория Авеярд Страница 8

Никто из нас не успевает пройти и нескольких шагов. Мы просто сползаем по стене на пол.

Совсем недавно я проснулась в тюремной камере, потом в поезде. Теперь подводная лодка. Где я проснусь завтра?

Мне начинает казаться, что все это сон, или галлюцинация, или еще что-нибудь похуже. Но можно ли во сне ощущать усталость? Я вот ощущаю. Я страшно измучена, до последнего мускула и нерва. У сердца свои проблемы – оно еще кровоточит после предательства и разгрома. Когда я открываю глаза и вижу обступившие меня серые стены, все, о чем мне хочется забыть, возвращается разом. Как будто королева Элара снова проникла в мою голову и воскресила худшие воспоминания. Как бы я ни пыталась, невозможно их отогнать.

Моих молчаливых горничных казнили, хотя они были виноваты только в том, что делали мне макияж. Тристана проткнули копьем, как кабана. Уолш – ровесница Шейда, служанка из Подпор, моя подруга, одна из нас – умерла страшной смертью, покончив с собой, чтобы защитить Алую гвардию, наше общее дело и меня. Множество бойцов Гвардии пало в туннелях под площадью Цезаря – причиной их гибели стали солдаты Кэла и наш нелепый план. Воспоминания о пролитой красной крови обжигают душу, но мучительно вспоминать и о серебряной. Лукас, мой друг и защитник, Серебряный с добрым сердцем, казненный за измену, на которую его толкнули мы с Джулианом. Леди Блонос, обезглавленная из-за того, что она учила меня правильно сидеть. Полковник Макантос, Рейнальд Айрел, Беликос Леролан. Люди, принесенные в жертву нашему делу. Мне чуть не становится дурно, когда я вспоминаю сыновей Леролана, четырехлетних близнецов, погибших от взрыва, который последовал за стрельбой. Мэйвен сказал, что это был несчастный случай – пробитый газопровод, – но теперь я знаю, что он солгал. Его злой план уходил корнями слишком глубоко, и это не могло быть простым совпадением. Чем больше жертв, тем лучше, лишь бы убедить мир, что Алая гвардия – скопище чудовищ. Он убьет и Джулиана и Сару. Они, возможно, уже мертвы. Я не в состоянии думать о них.

Наконец мои мысли возвращаются к самому Мэйвену, к его холодным синим глазам, к той минуте, когда я поняла, что он – чудовище с очаровательной улыбкой.

Койка подо мной твердая, одеяло тонкое, подушки нет, но мне хочется лечь и не вставать. Головная боль возвращается – она пульсирует в такт электрическому дыханию необыкновенной лодки. Это недвусмысленное напоминание: мне не будет тут покоя. Не время отдыхать. Еще столько нужно сделать. «Список. Имена. Я должна найти этих людей. Должна спасти их от Мэйвена и его матери». Жар распространяется по моему лицу, щеки горят при воспоминании о маленькой записной книжке Джулиана, полной нелегко добытых тайн. Там перечислены те, кто похож на меня – обладатели странной мутации, которая соединяет Красную кровь и Серебряные способности. Этот список – наследство Джулиана. И мое.

Я спускаю ноги с кровати, чуть не стукнувшись головой о верхнюю койку, и нахожу на полу аккуратно сложенную стопку одежды. Черные брюки слишком длинны, у темно-красной рубашки протерты локти, ботинки без шнурков. Эти обноски не похожи на удобную одежду, которую я обнаружила в темнице, зато приятны на ощупь.

Я едва успеваю натянуть рубашку через голову, когда дверь отсека, висящая на массивных железных петлях, с грохотом распахивается. На пороге, с натянутой мрачной усмешкой, возникает Килорн. Ему не стоило бы краснеть – он каждое лето наблюдал меня в разных степенях неглиже – но тем не менее щеки у него заливаются румянцем.

– Не похоже на тебя – так долго спать, – говорит он, и в голосе Килорна я слышу тревогу.

Я жму плечами и встаю на подгибающихся ногах.

– Мне было нужно выспаться.

В ушах звенит – громко, но не болезненно. Я, как мокрая собака, встряхиваю головой, пытаясь прийти в себя.

– Это от крика банши, – поясняет Килорн, подходит ко мне и касается моей головы нежными, хотя и мозолистыми руками.

Я подчиняюсь, раздраженно вздохнув. Килорн поворачивает меня туда-сюда и рассматривает окровавленные уши.

– Повезло, что не попало прямо в голову.

– У меня много достоинств, но, кажется, везением я точно не отличаюсь.

– Ты жива, Мэра, – резко говорит он, отстраняясь. – Не все могут похвастать тем же.

Его сердитый взгляд заставляет меня мысленно вернуться в Наэрси, в ту минуту, когда я сказала Шейду, что не верю ему. Где-то в глубине души я знаю, что не верю до сих пор.

– Извини, – поспешно произношу я.

Разумеется, я в курсе, что многие погибли ради нашего дела и ради меня. Но я тоже умерла. Мэры из Подпор не стало в тот самый день, когда она упала на электрический щит. Мариэна, пропавшая много лет назад Серебряная принцесса, погибла в Чаше Костей. И я не знаю, что за новый человек открыл глаза в поезде подземки. Знаю лишь, кем он был и что потерял – и это почти невыносимая тяжесть.

– Ты скажешь мне, куда мы направляемся, или это очередной секрет? – Я стараюсь говорить без горечи в голосе, но тщетно.

Килорну хватает деликатности проигнорировать мой тон; он откидывается назад, прислонившись к двери.

– Мы покинули Наэрси пять часов назад и поплыли на северо-восток. Честное слово, больше я ничего не знаю.

– И тебя это совсем не волнует?

Он просто жмет плечами.

– А с чего ты взяла, что начальство доверяет мне, ну или тебе, раз на то пошло? Ты лучше всех знаешь, сколько глупостей мы наделали и какую цену заплатили.

И вновь я ощущаю боль воспоминаний.

– Ты сама сказала, что не можешь доверять даже Шейду. Сомневаюсь, что в ближайшее время кто-нибудь тут будет делиться секретами.

Эта шпилька оказывается не так болезненна, как я думала.

– Как там Шейд?

Килорн запрокидывает голову, кивком указывая в сторону коридора.

– Фарли устроила отличный маленький лазарет для раненых. Ему лучше, чем многим другим. Здорово ругается, но точно не умирает.

Его зеленые глаза темнеют. Килорн отворачивается.

– Вот только нога…

Я испуганно втягиваю воздух.

– Заражение?

Дома, в Подпорах, заражение равнялось увечью. У нас было мало лекарств; если уж кровь испортилась, оставалось только резать и резать, надеясь обогнать жар и чернеющую плоть.

К моему облегчению, Килорн качает головой.

– Нет. Фарли накачала его лекарствами. И вдобавок Серебряные стреляют чистыми пулями. Очень великодушно с их стороны. – Он мрачно смеется, ожидая, что я к нему присоединюсь.

Однако вместо этого я дрожу. Здесь, внизу, холодно.

– Но некоторое время он будет хромать, – завершает Килорн.

– Ты отведешь меня к брату или мне самой придется искать дорогу?

Снова мрачный смех – и Килорн протягивает руку. К собственному удивлению, я обнаруживаю, что нуждаюсь в его поддержке, чтобы встать и пойти. Наэрси и Чаша костей не прошли для меня даром.