Цепная реакция - Вячеслав Кумин Страница 8

– Есть большая вероятность, что подобный рост протестных настроений не случаен, – продолжил Артур Баренцев. – Мы работаем с зачинщиками беспорядков, выявляя ниточки, которые могут привести к возможным организаторам. Если таковых не обнаружится, то это уже не к нам…

– Ясно.

«Похоже, конфедераты начинают бить нас нашим же оружием», – снова подумал Каин, вспоминая еще одну провернутую им операцию, но уже политического характера.

На Касабланке он являлся участником одного такого процесса политического отторжения планеты путем нагнетания обстановки, устраивая митинги, конфликты с полицией, в общем, провернув искусственную революцию. Ничего нового.

Каин невольно вспомнил Лару, женщину своей мечты. Тогда она ему очень помогла, но делала она это в своих интересах, будучи агентом РУВКФ и стремясь выйти на пиратских главарей. Почти вышла…

Канцлер после оглашения всех докладов оглядел собравшихся.

– Это все? Больше ни у кого нет никаких вопросов, предложений?

Министры сидели молча и не шевелясь. Сказать им действительно нечего сверх того, что они уже сказали. А что касается предложений… Они наказуемы, в том смысле что самим придется все реализовывать, и если не получится – накажут уже реально.

– Понятно…

И вот когда все готовились встать и удалиться, разойдясь по своим кабинетам, чтобы продолжить работу, как только это разрешит канцлер, сказав: «все свободны», он обратился к Иннокенту:

– Господин контр-адмирал…

– Сэр? – удивленно взглянул на Марка Шульберга Каин.

– Теперь что касается вас…

Сказав это, канцлер нервозно потеребил уголок листка, который взял в руки.

– Это мой указ о некоторых перестановках и новых назначениях.

– Да, сэр… – напрягся Каин.

– Итак… – с хрипом продолжил Шульберг, чем выдал свое изрядное волнение.

Прочистив горло и отпив воды, он продолжил уже нормальным тоном:

– Итак, господин контр-адмирал, вы снимаетесь с должности министра обороны…

Все министры застыли как в стоп-кадре, и в первую очередь Каин Иннокент. Внутри словно что-то оборвалось, услышать такое, это сродни услышать от девушки «я тебя больше не люблю» или «я полюбила другого, а посему – отвали». Обескураживает, сбивает с толку до абсолютного опустошения, аж тошнить начинает…

Каин переключился со своих чувств на слова канцлера.

– …По причине несоответствия занимаемой должности. Флот под вашим руководством в последнее время понес значительные потери, в том числе эскадра под вашим непосредственным командованием. Последний случай, когда погибло сразу четыре корабля, то есть вся Третья эскадра Первого Флота, говорит о вашей некомпетентности как министра обороны, – продолжал развивать свою мысль канцлер, и с каждым словом его голос становился все тверже, взгляд – яснее, осанка – прямее.

«Сволочь! – со злостью мысленно усмехнулся Каин. – Да ты просто убираешь опасных людей, воспользовавшись сколько-нибудь пристойным предлогом!»

Оно и понятно. Марк Шульберг не дурак и прекрасно понимал, чьи люди его окружают – Оникса – закулисного руководителя СНМ. Но Оникс мертв, и нужно как можно быстрее убрать его людей из своего окружения, дабы обезопасить себя, свое право на власть и более того – стать настоящим канцлером Союза независимых миров, а не безвольной марионеткой в чьих-то руках.

«Вот только насколько далеко он позволит себе зайти? – размышлял Иннокент. – Уберет меня совсем с глаз долой из сердца вон?»

– Вы хотите что-то сказать, господин адмирал? – поинтересовался канцлер, закончив речь.

Каин, ничем не выдав своего возбужденного состояния, разве что мышцы скул секунды три играли, нейтрально на выдохе ответил:

– Слушаюсь… с-сэр.

– Хорошо. Новым министром обороны назначается вице-адмирал Тохара.

– Как на счет меня, сэр? Я уволен из рядов ВКФ Союза?

– Ну что вы, господин контр-адмирал. Вы остаетесь командующим Первым Флотом СНМ. Более того, вы вместе со своим Флотом переводитесь в систему Касабланка – второй по значимости мир Союза после Акинареса. Я как главнокомандующий приказываю вам организовать его оборону от возможного вторжения Конфедерации. А оно скоро последует, в этом нет никаких сомнений и скорее всего именно на Касабланку. Так что это большая честь для вас принять на себя первый удар…

– Слушаюсь, сэр.

– Заодно ваши корабли там подремонтируются. Как вам известно, на Касабланке находится отличная судоремонтная станция… – с улыбкой добавил канцлер Шульберг.

– Конечно, сэр, – также мило улыбнулся в ответ Каин Иннокент, желая в эту минуту разорвать этого ублюдка пополам.

Ведь это получается, что его очень ловко, даже элегантно, так что придраться не к чему, отстранили от реальной власти. Теперь он не может участвовать в стратегическом планировании! У него только один жалкий битый флот из переделок. Разве это сила? Это тень силы.

Но это все не главное. Главное – он теперь не может продолжить дело Оникса, отдавшего ради своего Плана собственную жизнь!

«Что же делать?» – лихорадочно думал Каин, но ответа найти не мог.

Оставалось только ждать и искать любую возможность вновь получить влияние на ситуацию.

– Тогда все свободны.

Впервые за много месяцев Каин с удовольствием мылся в бане. К ней он пристрастился на одном из миров Конфедерации – Гардарикии, еще будучи зеленым лейтенантом. В этом мире некоторое время базировался его корабль – патрульный малый авианесущий крейсер, охотившийся на пиратов, отбивая атакованные ими грузовые корабли. В баню его полупьяного пригласили новые знакомые из местных. На Гардарикии в таких небольших срубах из почти необработанных бревен мылись почти все.

В этом домике с печкой и наложенными сверху гладкими камнями, на которые льют воду, его, как ему показалось, чуть не сварили в крутую. Но зато когда Иннокенту наконец удалось вырваться из этого парного крематория, он почувствовал необычайное облегчение. Нет, не из-за того, что вырвался из душегубки, а именно оттого, что его тело словно легким как пушинка. Этакая ипостась невесомости. Прыгни – и полетишь.

И это ощущение чистоты, какого не давало никакое другое мытье, даже с самыми лучшими моющими средствами. Там же, на Гардарикии, он пристрастился и к квасу, который в остальных мирах как только не обзывали, начиная от «безалкогольного пива» и заканчивая «свиной мочой».

Каин, опершись на локоть, приподнялся на лавке в парной, чуть пригубил самодельного кваса, зачерпнув деревянным ковшиком из железной банки, стоящей в кадке с холодной водой, и плеснул остатки на камни. Тут же зашипело, засвистело, и парную с волной жаркого пара заполнил густой запах хлеба.