Призванная для Тёмного - Мира Гром Страница 8

– Видимо у тебя очень спокойный и дружелюбный мир, – звонко рассмеялась безносая.

– Наверное, но не уверена… Тебя как зовут? – спросила я, потирая горящие от пробежки икры.

– Ирмантари Дель Райондамарэн ирт Вайолари ду Байлес, – ответила она, увидела мою озадаченную, вытянувшуюся до неприличного моську и добавила: – Ирма, можешь звать меня просто Ирма. А как я могу обращаться к тебе?

– Золотарева Ольга Николаевна, но можно просто Ольга, – приосанившись представилась я.

– Идем, Ольга. Наверняка нас будут искать и нужно уйти, как можно дальше, – она подошла к кусту, похожему на орешник, выломала две палки высотой примерно в человеческий рост и одну из них протянула мне.

Я не совсем поняла зачем она мне, но, на всякий случай, взяла.

А пока я пыталась сориентироваться, что и к чему, девушка уверенно зашагала между густых кустов по небольшой просеке, лишь отдаленно напоминавшей условную тропинку.

Мы шли непомерно долго, у меня начали заплетаться ноги и кружилась голова. Жутко хотелось пить, есть и спать…

Я уже даже не жалела, что не взяла с собой вино, оставленное на столе. Лучше бы подумала о том, чтобы прихватить водички. В горле пересохло так, что готова была вывалить язык и дышать, как набегавшаяся собака.

Но был во всем этом один плюс. Мои любимые найковские кроссовки почти не чувствовались на ногах и не доставляли совершенно никакого дискомфорта, а вот Ирма постоянно морщилась от боли, давно натерев на ногах кровавые мозоли. На ней были какие-то легкие балетки с тонкой подошвой и девушка чувствовала каждый камешек, каждую веточку и каждый сучок, которые попадались ей под ноги.

Мы вышли к краю небольшой поляны и замерли. Вся она была заставлена человеческими статуями. Я подошла посмотреть поближе и ужаснулась еще сильнее. Обнаженные девушки стояли в разных позах и выглядели очень натурально. Словно, это действительно окаменевшие люди, а не статуи. Но так же не может быть?

Я невольно сглотнула и попятилась.

– Ирма, нам лучше уйти отсюда, – сказала я тихо, повернулась и…

Моя спутница стояла у меня за спиной. Кожа девушки стала серой, а глаза – безжизненными.

Она в ужасе смотрела в сторону большого дерева и даже пыталась показать на него пальцем. Рука так и застыла слегка приподнятой, а губы остались приоткрытыми…

Что убило ее? Кого она увидела там? Кто в силах совершить такое?! Неужели тут живут какие-то горгоны?!

Проверять не было ни малейшего желания. Ноги подкосились, руки задрожали и вообще захотелось поскорее грохнуться в обморок. Я ахнула, не в силах даже заорать от ужаса, и побежала прочь. Помочь ей я всё равно не могу, потому как просто не знаю чем, а значит, осталось только бежать и бежать, не оглядываясь, чтобы сохранить хотя бы свою жизнь.

Когда бежать уже не осталось сил, я рухнула на траву и разрыдалась. Мне было ужасно жалко девушку, ведь ее дома ждал любимый жених, а еще страшнее было то, что на ее месте могла оказаться я.

Всё-таки стоило послушаться Барсика и остаться во дворце. Уж лучше умереть на отборе, чем вот так посреди леса, где никто никогда не найдет даже мое тело…

Где-то то слева послышался громкий, протяжный вой, я тут же посмотрела в ту сторону и увидела два желтых глаза, которые смотрели на меня совершенно недружелюбно.

"Всё, Оля, добегалась! Сейчас тебя сожрут..." – скептически заметил мой внутренний голос, никогда не отличавшийся излишним оптимизмом.

– Нет, – прошептала я, встала на ноги и побежала прочь.

Пробегая по краю над небольшим обрывом, я увидела стаю странных существ, чем-то похожих на шакалов и лошадей одновременно. Они как раз кого-то доедали. И не исключено, что какую-нибудь другую кандидатку, оказавшуюся более проворной и сбежавшую раньше, чем я…

К рассвету я вышла к узкой реке. Упала на колени и собиралась напиться, но за спиной послышалось тяжелое дыхание.

Я обернулась и заорала в голос. Огромный черный пес, облизав свой нос, сделал шаг в мою сторону…

Ольга

– А-а-а! – заорала я во всё горло и направила на собаку палку, которую вручила мне бедная Ирма.

И как я вообще не потеряла ее при всех своих приключениях и бегах?! Видимо, как питбуль, вцепилась мертвой хваткой, что оторвать можно только вместе с руками!

Пес посмотрел на меня, как на последнюю дуру, склонил голову набок, забавно хлопнув ушами, и уселся. Поднял морду к небу и завыл, с чувством, с тактом, с расстановкой... Долго так, протяжно, чтобы до самых костей меня пробрало!

– Уйди! – проскулила я, чуть не плача. Даже представить себе боюсь его “кусь”.

Команду он воспринял строго, да наоборот: встал, коротко рыкнул, почесал за ухом и направился ко мне.

Я же, в свою очередь, попятилась и, чтобы никто не видел, если я вдруг намочу штаны, плюхнулась задницей прямо в ледяную воду.

Только вот собачку это не остановило. Зубастая пасть неумолимо приближалась к моему лицу, не испугавшись даже отборного мата, которым я безбожно сыпала на ее мохнатую голову.

– Малыш, фу! Иди ко мне, мальчик! – донесся до меня нежный женский голосок из-за небольших, пушистых кустов с кучерявыми листьями.

Пес тут же подпрыгнул, завилял хвостом и рванул на зов.

Я повернулась посмотреть и увидела симпатичную девушку в изящном черном костюме. У нее были красивые янтарные глаза и длинная коса, на конце которой виднелись небольшие лезвия.

– Малыш?! – спросила я, встав на ноги и потерев ягодицу, ушибленную о мелкие камни на дне.

– Да, его действительно зовут Малыш, – девушка мило улыбнулась и добавила: – А вам, я бы настоятельно советовала, поскорее, выйти из воды. Хорошо, что вы успели встать, пока маленькие, но вечно голодные пираньи не решили полакомиться вашим аппетитным филе!

– А-ай! – я подпрыгнула на месте и опрометью бросилась на берег.

– Ну вот и славно, а теперь, нам лучше поскорее вернуться во дворец, а то так и простыть недолго. Поверьте, болеть вам сейчас совершенно ни к чему… – девушка продолжила мило улыбаться и поглаживать здоровую псину.

– Так почему он всё-таки Малыш? – поинтересовалась я, стаскивая штаны, чтобы их отжать.

– Ну, когда его мне принесли, он был совсем мелким и худющим. Как у вас говорят, кожа да кости. Вот и назвала его Малышом… – она пожала плечами и потрепала его по макушке, а потом с улыбкой добавила: – У нас в мире есть поверье, что даже самое страшное существо, в любви и заботе, вырастает большим и ласковым! Это закон природы и он работает безотказно...

– Страшное, останется страшным, – хмуро ответила я, покосившись на Малыша, отнюдь не хилого и не тощего, а вполне себе упитанного, и вроде, даже воспитанного.