Джек Звериная Стая III - Евгений Пожидаев Страница 8

Наверное, одной только мотивации от вознаграждения мало, важнее заставить глав рода — Князя Михаила Селезнева и Графа Илью Воробьева — поверить в то, что я выиграю. И никаких «возможно» или «может быть». Потенциальный риск будет давить на них гораздо сильнее, чем возможное обогащение. Так уж устроен человеческий мозг, терять свое всегда сложнее, чем не получить чужое. Кажется, есть у меня одна идея и вот в ней я чертовски не уверен.

Макар и Никитос спали, я покормил своих питомцев и поехал в клинику. Надеюсь Ева Маркова все еще там. Не очень хочется беседовать с этой ненормальной, но именно она может стать той гарантией победы, которую мне нужно продемонстрировать Михаилу и Илье.

* * *

— Войдите, — прозвучал ее голос из палаты.

Я вошел и поздоровался.

— Привет, — усмехнулась Ева, — не ожидала тебя здесь увидеть. Уже соскучился по мне?

Да-да, именно так. Сохраняю серьезное лицо и говорю:

— Есть предложение.

— Не руки и сердца надеюсь.

Ох, кажется, я начинаю понимать ее брата.

— У меня нет времени дурачиться. Ты можешь быть серьезной?

— Эм...

— Если нет, то я пойду.

— Хи-хи, — хитро усмехнулась она, — еще чего?

— Ясно. Не рад был повидаться, — я встал и направился к выходу.

— Стой.

Медленно развернулся и посмотрел ей в глаза.

— Ты меня заинтриговал. Хорошо, — она заставила себя состроить серьезное лицо, — я тебя выслушаю.

— В общем, если опустить подробности, то Николай Коркин, можно сказать, объявил мне войну. И ты на этом можешь хорошо. Очень хорошо! Заработать.

— Опа. Так! — интерес в глазах Евы вспыхнул, — Но, постой. Расскажи с чего все началось, иначе я так не играю.

Снова придуривается. В то же время ей правда интересно, ну, не умеет она скрывать свои эмоции. Все обдумал и рассказал ей, как заступился за Машу, когда Коркин младший и дружки хотели затащить ее в тачку. И как в итоге все закончилось.

— Джек! — улыбнулась она, — а я оказывается плохо тебя знаю. Так ты же настоящий джентльмен. И правильно поступил, что убил того урода.

— Очень рад, что тебе понравилась моя история, — хмыкнул я, — перейдем к предложению?

— Внимательно тебя слушаю.

— Я хочу напасть на него. Победить. И тогда формально все их богатство станет моим, как и земли с недвижимостью.

— Один? Против Коркиных? Не смеши меня, мальчик.

Мальчик значит? Ладно, лови ответку.

— Женщина, не перебивай меня.

— Эй! — возмутилась она и закинула в меня кусок земли.

Прямо, блин, в лицо. Вот же зараза.

— Кха-кха... — прокашлялся я, тяжело выдохнул, подошел к раковине и умылся.

И где она ее только взяла? А, понятно, где — я увидел цветочный горшок, который стоял на подоконнике. Цветок, кстати, остался в нем. Ювелирная работа.

— Сделаю вид, что этого не было, — сказал я и вернулся на стул.

— Мое имя Ева, — напомнила она.

— Хорошо, Ева, — проворчал я, — Воробьевы и Селезневы могут дать мне своих людей, но они должны быть уверены в победе.

— Знаю эти роды, не самые влиятельные... — уже слышу нотки хитрости в ее голосе и взгляд такой, мол: «давай поторгуемся».

— Минимум тридцать процентов твои.

— Интересное предложение. Но ты хоть понимаешь, что тебе самому почти ничего не достанется? Главы тех родов тоже много попросят.

— Плевать. Мне нужно победить Коркиных, а не заработать.

— У меня еще один вопрос.

— Да?

— Та девушка, она?..

— Мы общаемся, — ответил я, не собираюсь продолжать разговор на эту тему.

— Повезло ей с тобой, не пропадет.

— Моя личная жизнь — это моя личная жизнь.

— Ой, какие мы серьезные, — передразнилась она, — мне нужно сделать звонок, а ты пока сходи где-нибудь погуляй.

* * *

Вернулся к ней через пятнадцать минут.

— Я поговорила кое с кем, — сказала она, — нет, не с братом. Предложение интересное, но нужно обсудить все детали. Сколько людей дадут твою дружки с птичьими фамилиям, как ТОЧНО поделим доброе и так далее. Сможешь организовать встречу?

— Михаил занятой человек.

— Пусть будем с нами на видео-связи.

* * *

Я позвонил Михалу Селезневу, затем Илье Воробьеву. Хех, а у них и правда птичьи фамилии, почему-то раньше я этого не замечал. Так вот, каждому из них рассказал свой план и обрисовал всю ситуацию в целом. Пока конкретных предложений не делал, но сказал, что как можно скорее нужно все обсудить. Михаил согласился на разговор по видео-связи, Илья пообещал не только приехать лично, но и найти место для обсуждений.

Особенно подчеркну, пока я не упомянул, про Еву Маркову и то, что она готова «вписаться», что Михаил, что Илья не особо проявляли интерес к предложению. А судя по их интонациям они уже мысленно прокручивали, как я умру и хотели начать меня отговаривать. В итоге договорился с ними, что через пару часов мы все вчетвером соберемся и проведем переговоры.

Вернулся обратно в палату, где отдыхала Ева и сказал ей, что переговорам быть.

Мини интерлюдия. Короткая спичка

Дом на окраине Новосибирска

— Борис мертв, — сказал один из бандитов, именно он вытянул короткую спичку, а потому и был должен сообщить об этом Артуру Камню

— Мертв!?

— Да, босс.

— А-а-а! — тяжело зарычал Артур Камень.

Он вскочил с места. С одного шага оказался рядом со своим подчиненным. Сделал руки лодочкой и с громким хрустом вонзил их в грудь мужика, словно лезвие меча. Дернул в стороны и разорвал грудную клетку на две части, а затем и самого бедолагу. Он ни то, что пискнуть, даже моргнуть не успел.

Артур Камень стоял на месте и пыхтел, как загнанный медведь. Он был испачкан в крови, но еще больше он был в ярости. Просто не мог поверить в то, что сильнейший его человек — Борис, маг молний — мог умереть от рук француза.

В этот же день Артур Камень решил — хватит играть, пора действовать серьезно, так, будто бы француз может очистить Новосибирск от преступности. Он мог бы поохотиться за ним сам, но зачем, если есть около сотни бойцов разного «калибра», что с радостью за это возьмутся. Однако, Артур Камень прекрасно понимал — если самолично не возглавит армию «головорезов», то ничего хорошего не выйдет. Как-то раз он уже отправлял за французом небольшую банду, а затем побольше и еще больше...

— Блядь! Да он неубиваемый! — Артур до такой степени злился, что вены пульсировали на его шее, кулаки белели, а от скрежета зубов едва не летели искры.