Отчаяние драконов - Владимир Аренев Страница 8

— Спрашивай что хочешь.

Я поневоле опешил от такого великодушия и, пока мой собеседник не передумал, выпалил:

— Транд, как получилось, что ты живешь с долинщиками?

Это на самом деле было удивительно. Обычно горгульи тяжело переносят общество других живых существ. Кулинарные пристрастия родичей Транда несколько отличаются от общепринятых, поэтому они (родичи) стараются селиться особняком. И кстати, в таком случае снижается вероятность, что кто-нибудь спугнет подкарауленную вами добычу.

На мой вопрос Транд философически пожал плечами:

— И вправду — как?

Можно было подумать, до сих пор это не приходило ему в голову. Горгуль задумался. Я, немного знакомый с обычаями его народа, терпеливо ждал.

— Как? — повторил Транд и сам же ответил: — Червь его знает. Но почему бы мне и не жить в долине, если здесь всегда хватает тараканов? Они тут жирные, непуганые…

— Насколько мне известно, вы не любите представителей других рас, — заметил я, наблюдая, как он задумчиво наматывает краешек уха на палец.

— Верно, — легко согласился Транд. — Но мой народ считает меня неправильным горгулем. Поэтому я могу позволить себе поступать не так, как поступил бы на моем месте правильный горгуль.

— Но почему они считают тебя неправильным горгулем?

— Почему? — Транд свернул другое ухо в трубочку, а потом стремительно развернул его и тряхнул головой. — Это же просто, — снисходительно сказал он. — Ведь я поступаю не так, как должен поступать правильный горгуль!

— Понятно, — кивнул я и попробовал зайти с другой стороны: — А как давно ты здесь живешь?

— Как давно? — Транд просунул длинный тонкий палец в ушную раковину и начал ковыряться там с видом безалаберного механика, ремонтирующего старый негодный аппарат. — Да сразу, как только пришел, так и стал тут жить.

…А вообще-то горгульи очень милые и общительные существа. Просто они не любят, когда их расспрашивают о личной жизни — да и кто любит? Пришлось признать, что таким образом я ничего не добьюсь, и перейти к вопросам о Хэннале. На них Транд отвечал вразумительнее. Он рассказал мне, как началась вся эта история с Драконьей Податью, а также объяснил, кто такой Панл и почему он учит Молодых Героев искусству убивать. Последняя история показалась мне немного странной.

Победить дракона, мягко говоря, нелегко. Меня вообще удивляло, что кому-то удалось совершить подобное. Но вот же, удалось. И этим «кем-то» оказался Панл. Сорок ткарнов назад он, восемнадцатилетний юнец, был избран драконом для ежегодного поединка. Но дракон почему-то не стал биться с пареньком на Площади, а унес его куда-то в сторону гор. («Куда-то в сторону гор» — да вся долина окружена горами!) Панл, судя по всему, был настолько испуган, что не сопротивлялся. Да и вообще, на Площади ли, в горах ли — возможен был только один исход. Не говоря уже о том, что даже если бы парень победил дракона, вернуться в Хэннал оказалось бы для него задачкой непростой. Хотя вооруженные стычки с горянами к тому времени прекратились, вражда оставалась враждой и при встрече с чужаками Панл наверняка бы погиб.

Одним словом, все уже считали парня покойником. И как же они удивились, когда он, полуголодный, израненный, но живой, явился к городским воротам!

Разумеется, Панла долго и детально расспрашивали. Он отвечал, но как-то невнятно и туманно, объясняя, что плохо помнит случившееся; вместо этого демонстрировал несколько драконьих зубов. Их Герой принес с собой — и они, по сути, были единственным доказательством того, что парень на самом деле убил дракона. Впрочем, более убедительного доказательства, чем сам Панл, живой и невредимый, не было и быть не могло. (Десять лет спустя самые недоверчивые получили еще одно подтверждение правоты парня — в Хэннал вместо прежнего прилетел другой дракон.) А дальше история Панла напоминала конец какой-нибудь волшебной сказки: некоторое время спустя после его возвращения градоправитель предложил ему стать наставником подрастающего поколения. Мол, конечно, на ближайшие десять ткарнов в долине намечается тишь да гладь, но рано или поздно придется ведь и вспомнить о проклятом ритуале. А ты, дружище, как ни крути, единственный, кому удалось справиться с драконом. Так давай, не жмись — делись опытом. (У градоправителя, как сообщил мне, усмехаясь, Транд, в тот год как раз родился сын.) Панл отказаться не мог (воспротивиться воле властей предержащих рискнет только полный идиот). Но, разумеется, учитель из него был тот еще, поэтому вначале наставнику Панлу помогали другие хэннальцы. Многие участвовали в войнах с горянами, у многих были дети. Изначально было решено, что за обучение в Доме Молодых Героев никто денег брать не станет, а выплачивать Панлу причитающееся будут из городской казны. Ввели соответствующий налог, построили, согласно указаниям парня и его старших помощников, домик — и механизм заработал. Разумеется, на первых порах Панл сам в большей степени учился у ветеранов горянских войн. Потом пообтерся, вошел в роль. Которую играет и до сих пор.

Такая вот история получилась у Транда. Горгуль кончил рассказывать и принялся озабоченно почесывать ухо, а я подумал, что, пожалуй, слишком много в рассказе моего мохнатого приятеля странного. Я не сомневался в правдивости Транда — скорее уж Панл что-то скрыл от своих соотечественников. Интересно, что? И почему, кстати, Дом, построенный тридцать пять лет назад, до сих пор выглядит как новый?

Но больше всего меня интересовало даже не это, а другое: кто такой Вальрон и почему он живет в Доме. Вроде бы такому уважаемому старцу, как он, да еще с талантом великолепного рассказчика, не имело смысла зависеть от Панла…

Я размышлял над всеми этими загадками и не торопился задавать следующие вопросы. Пока я молчал, Транд весь извелся. Он долго ерзал, потом соскочил со стояка, задев при этом одно из копий, поправил оружие и принялся ходить по комнате, тихонько потопывая маленькими ножками. В конце концов горгуль подошел ко мне и заглянул в глаза:

— Я чем-то обидел тебя, Странник?

Я вздрогнул:

— Почему ты зовешь меня Странником? Мое имя — Дрей.

Он пожал плечами, свернул левое ухо в трубочку:

— Дреем тебя звали давно. Очень давно и не здесь.

— Разумеется, не здесь, — деланно усмехнулся я. — В Хэннале мне раньше бывать не доводилось.

Горгуль тяжело вздохнул и насупился:

— Ты же понимаешь, что я имею в виду. Не здесь — значит, не здесь. Не в этом мире.

Я привстал, внимательно изучая выражение его светло-малиновых глаз:

— С чего ты взял?

Транд хмыкнул и развернул ухо:

— Я вижу тебя. Вижу твое имя. — И добавил так, словно это все объясняло: — Не забывай, ты же имеешь дело с неправильным горгулем.

Поскольку ответить на подобный аргумент мне было нечем, я просто пробормотал многозначительное «угу» и спросил:

— А почему ты решил, что я обиделся? Это тоже входит в возможности неправильных горгулей?