Охотники и жертвы - Райчел Мид Страница 8

— Ну… нет.

— Нет? Но это же первое, что упоминается в главе обохране в одиночку. Ах, прошу прощения, ты не знаешь этого, потому что не былаздесь.

Я проглотила ругательства.

— Я наблюдала за местностью всякий раз, когда мывыходили, — ответила я. чувствуя острое желание защититься.

— Правда? Ну, хоть что-то. Ты использовала «Методнаблюдения стражей» Карнеги или «Круговой обзор»?

Я не отвечала.

— Ну да. Полагаю, ты использовала метод Хэзевей«Оглядывайся по сторонам, когда вспомнишь об этом».

— Нет! — сердито воскликнула я. — Этонеправда. Я охраняла ее. Она все еще жива, не так ли? Он подошел и наклонился кмоему лицу.

— Потому что тебе повезло.

— Стригои вовсе не прячутся там за каждым углом, —выпалила я — Все не совсем так, как нас учили. Там безопаснее, чем вы пыталисьнам внушить.

— Безопаснее? Безопаснее? У нас война состригоями! — взорвался он. Я чувствовала запах кофе в его дыхании, так онбыл близко. — Один из них мог запросто подойти прямо к тебе и перерезатьтвою хорошенькую шею прежде, чем ты хотя бы заметила его, — и даже невспотел бы. Может, ты сильнее и быстрее мороя и человека. Но по сравнению состригоем ты ничто, ничто! Они смертельно опасны и невероятно сильны. И тебеизвестно, что делает их такими сильными?

Нет, я не позволю этому болвану заставить меня расплакаться.Отвернувшись от него, я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Мойвзгляд остановился на Дмитрии и остальных стражах. Они с каменными лицамисмотрели, как меня унижают.

— Моройская кровь, — прошептала я.

— Что? — спросил Стэн. — Не слышу.

Я резко повернулась к нему.

— Моройская кровь! Моройская кровь делает их сильнее.

Он кивнул с удовлетворенным видом и отступил на несколькошагов.

— Да. Именно она. Она делает их сильнее и толкает кновым убийствам. Они убивают и пьют кровь людей и дампиров, но больше всегожаждут моройской крови. Рыщут в поисках ее. Они перешли на сторону тьмы, чтобыполучить бессмертие, и готовы на все, лишь бы сохранить его. Отчаянный стригойможет напасть на мороя даже на людях. Группы стригоев совершают набеги на такиеакадемии, как эта. Есть стригои, которые живут тысячи лет. Источником жизни дляних являются целые поколения мороев. Их почти невозможно убить. Именно поэтомучисленность мороев сокращается. Они недостаточно сильны — даже при наличиистражей, — чтобы защитить себя. Некоторые морои не видят смысла всопротивлении и по собственному выбору становятся стригоями. И когда мороиисчезнут…

— …тогда исчезнут и дампиры, — закончила я.

— Ну, похоже, кое-что ты все-таки знаешь. — Онслизнул с губ слюну. — Теперь предстоит выяснить, способна ли ты усвоитьэтот курс и получить право на практические испытания в следующем семестре.

Ох! Оставшуюся часть этого ужасного урока я провела — насвоем месте, к счастью, — проигрывая в сознании его последние слова.Практические испытания выпускного года — лучшая часть обучения новичков.Половину семестра нет никаких занятий. Вместо этого каждого из нас прикрепят кученику-морою, чтобы ходить за ним по пятам и охранять. Взрослые стражи будутследить за нами и проверять, инсценируя нападения и другие угрозы. То, какновичок выдержит практические испытания, имеет почти такой же вес, как все егоостальные оценки, вместе взятые. Результат может также повлиять на то, к какомуморою новичок будет приставлен по окончании школы.

А я? Существует лишь один морой, который мне нужен.

Два урока спустя я в конце концов заработала право на ланч.Когда я ковыляла через кампус в столовую, сбоку пристроился Дмитрий. Ничегоособенно божественного я в нем не заметила — если не считать того, что онбожественно хорошо выглядел.

— Полагаю, вы видели, что произошло в классеСтэна? — спросила я, не озабочиваясь формальностями.

— Да.

— Вам не кажется, что это было нечестно?

— В смысле, прав ли он? По-твоему, ты действительноподготовлена в достаточной степени, чтобы защищать Василису?

— Я сохранила ей жизнь, — потупив взор, промямлилая.

— Типа, как ты сражалась сегодня со своимиодноклассниками?

Подлый вопрос. Я не отвечала, понимая, что это и нетребуется. После урока Стэна у меня была еще одна тренировка; не сомневаюсь,Дмитрий видел, что я снова оказалась не на высоте.

— Если ты не можешь одолеть их…

— Да знаю я, знаю! — воскликнула я.

Он замедлил шаг, приноравливаясь ко мне.

— Ты сильная и быстрая по природе. Просто тебе нужномного тренироваться. Вы занимались каким-нибудь спортом, пока были в бегах?

— Конечно. Время от времени.

— Но ни в какую спортивную команду не входили?

— Слишком большая нагрузка. Если бы я хотела многопрактиковаться то просто осталась бы здесь. Он бросил на меня сердитый взгляд.

— Ты никогда не сможешь по-настоящему защищатьпринцессу, если не отточишь свои навыки. Всегда будешь терпеть неудачу.

— Я смогу защищать ее, — сердито бросила я.

— Ты ведь знаешь — нет никаких гарантий, что тебепоручат ее, даже если ты успешно пройдешь практические испытания и закончишьшколу. Негромкий голос Дмитрия звучал холодно. Да, в наставнике, которого комне приставили, не было и тени теплоты и сердечности. — Никто не хочет,чтобы ваша связь пропала впустую, — но никто не собирается приставлять кней не отвечающего всем требованиям стража. Если хочешь быть с нею, придетсязаработать такое право. У тебя есть занятия. У тебя есть я. Используй нас илинет, как пожелаешь. Ты — идеальный выбор в качестве стража для Василисы послетого, как вы обе закончите обучение, — если сумеешь доказать, что достойнаэтого. Надеюсь, так и будет.

— Лисса, называйте ее Лисса, — поправила его я.

Терпеть не могу ее полное имя, предпочитаюамериканизированное уменьшительное.

Он молча зашагал прочь, и внезапно вся задиристость из меняиспарилась куда-то.

Как бы то ни было, я потратила на него большую часть своегосвободного времени. Большинство учеников уже были в столовой, желая как можнодольше продлить время общения. Я и сама почти добралась туда, когда голосоткуда-то около двери окликнул меня:

— Роза?

Глянув в направлении голоса, я заметила Виктора Дашкова. Онстоял, прислонившись к пальме рядом со зданием, на его добродушном лице игралаулыбка. Два его стража стояли чуть поодаль, на почтительном расстоянии.

— Мистер Даш… простите, ваше высочество.