Избранная - Кристин Каст Страница 8

Неужели ей не нравится? Судя по безучастному маминому виду, мысли ее витали где-то очень далеко отсюда. Мне хотелось спросить, зачем она вообще сюда притащилась, но к горлу вдруг подступил предательский комок слез. А я-то надеялась, что уже переросла мамин талант доводить меня до истерики! Похоже, семнадцать лет это еще не так много, как мне казалось…

— Эй, Птичка Зои, ты о чем задумалась? А второй-то подарок для кого? — ласково спросила бабушка, протягивая мне подарочек в роскошной шелковой бумаге.

Ясное дело, она тоже заметила каменное молчание мамы и, как обычно, попыталась хоть как-то разрядить обстановку. Как будто она виновата в том, что у ее дочери напрочь отсутствуют материнские чувства!

Я проглотила комок в горле и развернула второй подарок. Внутри оказалась книга в тяжелом кожаном переплете, судя по виду — древняя, как сама земля. Но тут я увидела название и ахнула.

— «Дракула»! Ты раздобыла старое издание «Дракулы»?

— Бери выше, Птичка! Посмотри на оборот титульного листа! — сияя от гордости, велела бабушка.

Я раскрыла книгу — и не поверила своим глазам.

— Боже мой! Да это же первое издание!

Бабушка залилась счастливым смехом.

— Теперь перелистни еще одну страничку.

Я так и сделала, и обнаружила в нижней части титульного листа размашистую подпись Брема Стокера и дату — январь 1899 года.

— Бабушка, держи меня, я сейчас упаду! Это не просто первое издание, это подписанное первое издание! Да оно же стоит сто мильонов долларов! Где ты это раздобыла? — Я обняла бабушку и крепко-крепко прижала ее к себе.

— Ах, Зои, это целая история! Я отыскала это сокровище в одной маленькой букинистической лавочке, которая прогорела и распродавала книги перед закрытием. Так что книга досталась мне почти даром, представляешь? Как-никак, первое издание в Америке!

— Бабушка, это просто невероятно! Даже не знаю, как тебя благодарить!

— Ну я же знала, что ты с детства любишь этот старинный готический роман, а уж теперь-то тебе точно полагается иметь подписанное издание! Кто бы мог подумать, что судьба сыграет с тобой такую шутку! — засмеялась бабушка.

— А ты знаешь, почему Стокер написал эту книгу? Оказывается, он сам был Запечатлен одной могущественной вампирской жрицей! — возбужденно выпалила я, бережно листая толстые страницы и разглядывая старинные гравюры — нереально крутые и реально жуткие.

— Да что ты говоришь! — оживилась бабушка. — Никогда не слышала, чтобы у Стокера были отношения с настоящей вампиркой!

— Я бы не осмелилась назвать отношениями ужасную связь, возникающую между несчастным человеком и укусившем его вампиром! — брезгливо заметила мама.

Мы с бабушкой молча уставились на нее. Потом я вздохнула.

— Мама, порой между человеком и вампиром возникают самые настоящие отношения. Это и называется Запечатлением.

Вообще-то, я сказала ей не всю правду. Запечатление — сложная штука, замешанная на кровожадности, настоящем сексуальном вожделении и совершенно потрясающей психической связи. Все это мы прошли с Хитом, но маме знать об это ни к чему.

Мама передернула плечами, словно какая-то членистоногая тварь пробежала у нее между лопаток.

— По-моему, это просто отвратительно.

— Послушай, мама. Разве ты не понимаешь, что на ближайшие четыре года у меня есть только два пути? Я или превращусь в существо, которое ты только что со всей откровенностью назвала отвратительным, или умру. — Честное слово, я не хотела ничего ей говорить, и уж тем более не собиралась ссориться, но ее отношение реально доводило меня до ручки. — Скажи пожалуйста, чего ты мне желаешь — смерти или Превращения в вампира?

— Ни того, ни другого, разумеется! — отрезала она.

— Линда! — Бабушка под столом незаметно сжала мне коленку, чтобы я успокоилась. — Зои пытается тебе сказать, что ты должна смириться с ее новым будущим и принять ее такой, какая она есть. Разве ты не видишь, что терзаешь ее своим отношением?

— Своим отношением?! — Я приготовилась к очередному драматическому монологу на тему «почему ты вечно меня критикуешь на глазах у моей дочери?», но вместо этого мама вдруг глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза. — Прости, я не хотела тебя обидеть, Зои.

На какой-то миг она стала похожа на мою прежнюю маму, какой она была до того, как вышла замуж за проклятого Джона Хеффера и превратилась в Идеальную Степфордскую Жену. Неудивительно, что у меня чуть сердце не разорвалось.

— И все-таки ты меня обижаешь, мама, — услышала я откуда-то издалека свой дрожащий голос.

— Прости меня, — повторила она и протянула мне руку. — Мир-мир — навсегда, ссора-ссора — никогда? Давай праздновать!

Я с надеждой и опаской взяла ее протянутую руку. Может где-то в глубине Линды Хеффер все еще живет моя прежняя мама? Все-таки она приехала сюда одна, без злотчима, а это по нынешним временам уже чудо. Я пожала ее руку и улыбнулась.

— Здорово!

— Ну вот и славненько! А теперь открывай подарок, и примемся за торт, — объявила мама, подталкивая ко мне коробку, лежавшую рядом с нетронутым рождественским тортом.

— Ага! — с напускной радостью воскликнула я, стараясь не обращать внимания на то, что подарок был аккуратно завернут в оберточную бумагу с суровым изображением Вифлеемского вертепа.

Но моя улыбка продержалась недолго — до тех пор, пока я не увидела белый кожаный переплет и золотой обрез книги. Сердце мое провалилось куда-то под стол, когда я перевернула книгу и прочла выведенное сусальным золотом заглавие: «Святое Слово, издание общины Людей Веры».

Как оказалось, это было еще не все золото, что блестит. Внизу обложки гордо сверкала надпись: «Семья Хеффер». Книга была заложена красной бархатной закладкой с золотой пушистой кисточкой.

Честно скажу, я просто растерялась. Пытаясь собраться с силами, чтобы сказать вслух хоть что-нибудь, кроме: «это самый кошмарный подарок в моей жизни», я машинально открыла книгу на заложенной странице. Лучше бы я этого не делала! Я крепко зажмурилась, в робкой надежде, что у меня случился обман зрения. Но нет, с глазами у меня было все в порядке.

Книга была открыта на генеалогическом древе. Манерным почерком с сильным наклоном влево, в котором я сразу узнала кривую руку злотчима, было написано: ЛИНДА ХЕФФЕР. Имя моей мамы соединялось тонкой чертой с именем ДЖОНА ХЕФФЕРА, сверху была проставлена дата счастливого замужества. Под именами супругов красовались наши с братом и сестрой имена (как будто бы мы родились от этого брака!)

Допустим, мой биологический отец, Пол Монтгомери, бросил нас, когда я была совсем маленькой, и с тех пор не показывал носа. За исключением редких чеков на смехотворные суммы детского пособия, всегда приходивших в конвертах без обратного адреса, мой настоящий папочка не принимал никакого участия в нашей жизни. Кто спорит, никудышный мне достался папаша. Но каким бы ни был Пол Монтгомери, он все-таки был моим отцом, а ненавидящий меня до судорог Джон Хеффер — нет.