Ну очень грозное оружие! - Роберт Линн Асприн Страница 8

В конце концов оба воина одновременно воскликнули «Стоп!», Беламон рухнул на одно колено и оперся на копье, как на трость, чтобы не упасть.

– Хотя твоя история о временном течении кажется мне обманом, мужество, проявленное тобой в бою, не может быть мужеством предателя. Я тебе уступаю.

Гар, тяжело дыша, из последних сил, с сильно бьющимся от возбуждения сердцем, покачал головой:

– Нет, это я должен тебе уступить. В тебе я нашел подтверждение тому, что всегда знал: благородство и боевые искусства, которыми мы сегодня владеем, всего лишь жалкие остатки ваших знаний. Ты превосходишь меня, и я уступаю тебе.

Громкий крик одобрения раздался среди воинов-джелфейти, и Гар увидел, что Беламон улыбается.

– Ты превзошел меня, Гар Квитник, ибо сказано, что Анакрон нельзя взять силой, но можно отдать добровольно. После смерти его Хранителя он вернется к тому, кто его отдал или у кого его отобрали. Передавая его друг другу, мы не допустили его потери, но нам не удалось доставить его вовремя. Тебе доверяем мы Анакрон и просим вспоминать о нас с тем же уважением, которое ты выказал нам здесь. Наша миссия завершена, и теперь мы можем вернуться домой.

Гар принял Анакрон от Беламона и смотрел, как войско двинулось обратно на запад. Как только они скрылись из виду, утихла и буря. Он спрашивал себя, исчез ли вместе с ними навсегда и Джелфейт, или, как предполагал Рэнго, принеся Анакрон обратно к его дому, он вызовет деревню из тех сфер, где она находится. Только найдя Джелфейт, который, как говорят, появляется на рассвете и исчезает с солнцем – отчего некоторые считают его порожденным солнцем миражем, – он сможет завершить свою миссию.

Если присутствие Анакрона не заставит деревню вернуться, рассуждал он, перед ним откроются две возможности. Одна – ждать в горах, пока она не появится. Хотя такая добровольная ссылка, несомненно, доставила бы удовольствие многим при дворе в Калтусе и избавила бы многих жаждущих мести фермеров от гибели – она лишила бы его доступа к ученым фолиантам древности и другим записям о временах Джелфейта и даже более древних.

Она также навсегда разлучила бы его с Домино Блейд. Если его миссия провалится, он рассматривал возможность вернуться в Калтус. Знал, что сделает это под предлогом получения нового приказа. То, что он привезет с собой Анакрон, его не тревожило, так как возвращение одного из артефактов в столицу не создало бы проблем.

Даже рассудив таким образом, он знал, что если вернется, то увидится с Домино. Подумав о ней, Гар почувствовал, как его сердце наполнилось сожалением. Он удивился этому чувству, так как оно было чуждым его эмоциональному воспитанию в духе шенкай в Армбрассе. Удан Канн обучил его и других хингу-кин мириадам способов убийства и превозносил тех, которые умели убивать без малейшего содрогания и каких-либо эмоций.

Громкая раскатистая отрыжка Спайдо вывела Гара из раздумий. Колдунец смущенно улыбнулся и стукнул себя в грудь кулаком.

– Простите. Это от маринованных огурцов. Гар пожал плечами.

– Отрыжку едва ли можно считать преступлением, Спайдо. – Убийца слегка улыбнулся. – А вот представляться одним из хингу-кин – да.

Спайдо смертельно побледнел.

– Я никем не представляюсь.

– И правильно, так как никто не признал бы в тебе изучавшего хингу. – Гар дернул повод и подъехал поближе к Спайдо. – Почему ты солгал, что был в Армбрассе?

– Я не лгал. Я там был. – Спайдо вскинул голову и выпятил подбородок. – Правда, я там был. Гар медленно покачал головой.

– Спайдо, в Армбрассе обучают детей, тех детей, у которых нет семьи. Ты признался, что у тебя в горной деревне есть мать и дядя. Ты явно меня обманываешь или пытаешься это сделать.

– Нет, да, постойте. – Он вскинул обе руки, чтобы отразить удар, но поднимал их так медленно, что даже хингу-дан с перебитым позвоночником мог бы без усилий убить его. – Я проник в Армбрасс четыре года назад. Мне пришлось. Понимаете, это была моя судьба. Гар нахмурился.

– Так ты пришел в Армбрасс уже взрослым? Чему же ты там научился, Спайдо? Его помощник с трудом глотнул.

– Ну, в первый год я в основном подметал. И натирал воском разные предметы, а потом снова его снимал. Но я все делал правильно, и мне позволили пойти дальше. А на второй год я преуспел в учебе гораздо больше.

– Отлично, значит, в путешествии мы будем есть приемлемую пищу. – Убийца пристально посмотрел на помощника. – А на третий год? Ты научился чему-нибудь в учении хингу?

Спайдо с гордостью кивнул.

– Я научился одному удару.

– Покажи мне.

Спайдо хлопнул в ладоши.

– Еще раз.

Настойчивый голос Гара заставил Спайдо хлопнуть в ладоши быстрее.

– Мой учитель, он говорил, что у меня хватит быстроты, чтобы убивать мух, москитов и тому подобных. Он мной гордился.

– Наблюдательный был человек, твой шаншао.

– Да, сэр. Его звали Ниндал Гор. Вы его знали?

– Знал, – осторожно кивнул Гар. – В Барду я ему сломал пятый, семнадцатый и двадцать первый позвонки и пронзил легкие. А потом, конечно, убил.

Глаза Спайдо выкатились из орбит сильнее, чем если бы он попробовал «Микстуру из Лотоса номер пять».

– Вы это с ним сделали?

– Только потому, что он был другом. – Гар отвел взгляд. – Когда мы росли, он говаривал, что надеется умереть от кровоизлияния в мозг, когда будет резвиться с влюбленными тройняшками. Я подумал, что он оценит иронию удара.

– Понимаю, сэр. Он здорово умел иронизировать.

«Например, иронизировать, наблюдая за тем, как толстозадый служка становится убийцей». Хингу-трашаншао снова взглянул на Спайдо.

– Итак, ты действительно провел какое-то время в Армбрассе. Однако, насколько я понимаю, ты преувеличил свои успехи в обучении для того, чтобы тебя послали со мной в качестве мономага. Почему ты захотел меня сопровождать?

– Ну, сэр, это долгая история…

– …которую ты сейчас кратко и ясно изложишь…

– …но излагая в краткой и ясной форме – это моя судьба, видите ли, сэр.

– А, твоя судьба. Давай попытаемся еще разок, на этот раз не такими скупыми словами, а?

– Да, сэр. Видите ли, сэр, я из Торфея, а это просто маленькая деревушка. И большинство мужчин ушли сражаться под знаменами принца Рэнго, но в их отсутствие появился один человек, называющий себя Долоникус Великодушный, и стал называть себя мэром, каковым не являлся, поскольку последний мэр ушел воевать и его церемониальный меч не вернулся на место, поэтому с тех пор нового мэра у нас не было, хоть старый и умер, понимаете ли, сэр.

– У вас в Торфее все говорят так, как ты?

– Только те из нас, кто получил какое-то образование, сэр. Дальше, этот Долоникус, по словам матушки, которая регулярно мне пишет – ну, понимаете, она-то сама писать не умеет, но находит кого-то, кто пишет для нее, – раньше сражался на стороне Каларана. Теперь он называет себя Правителем Торфея, и мне предназначено судьбой победить его и выгнать из нашего городка.