Крымский ковчег - Александр Прокопович Страница 8

В ночь тридцатого дня – тьма рассеялась. Отступила. Позиции по периметру третьего транспортного кольца Москвы заняли бойцы Таманской дивизии. В самом городе появилась новая жизнь. Ожили телеканалы, заработали радиостанции. Президент, обращаясь к стране и миру, начал свою речь с тогда еще непонятного: «Называйте нас – падшие».

Речь президента устроила тех, кто боялся. Москва никому не грозила и ничего не хотела вернуть. Москва приглашала в гости, звала, ждала, соблазняла. Послание длилось пять минут и после первой трансляции повторялось ежедневно в девять утра, в час дня и десять вечера. Каждый день. Слово в слово президент повторял одни и те же фразы с одними и теми же интонациями, каждый раз – в прямом эфире.

По статистике, танки вскрывают куда реже сейфов.

Руководство «Прятки для профессионалов»

Полуподвал на Фурштатской был снят по случаю и долго работал складом всего ненужного и забытого. Так могло продолжаться очень долго, если бы Антону Стрельцову не надоело общаться с клиентами дома. Самый приятный человек в еще рабочий вечер пятницы легко превращается в кошмар субботнего утра.

Сегодня было как раз утро, как раз субботы. Прошло не больше пяти минут между первым и пятнадцатым звонком в дверь, как Антон уже дошел до прихожей, чтобы поинтересоваться, кто это там такой упорный? Понадобилось еще полминуты, чтобы ответ заставил повернуть ключи в замке.

Зрелище Антона Стрельцова уже на ногах, но все еще с закрытыми глазами досталось Мите Бродскому – мужчине немного за сорок, с талией далеко за сто. Бродский решил, что он непременно должен увидеть Антона. Именно сегодня. С утра пораньше. Поговорить. Поблагодарить. Передать привет от жены и счастливой тещи.

Где-то к пятнадцатой минуте словоизвержения Бродского, синхронно с наконец начавшими открываться глазами, у Антона наладилась и память. Год назад он привез жене Мити талисман от алкоголизма. Вероятно, для мужа. Похоже – помогло.

От Бродского избавилась Ленка. Бродский замолчал – он не мог одновременно смотреть на Ленку и говорить.

Белокожая брюнетка с огромными синими глазами, утром в субботу, в мужниной рубашке, кончающейся достаточно далеко от коленок, желтых махровых носках, еще без косметики – она была прекрасна. Антон ей это говорил каждое утро, и каждое утро она делала вид, что не верит.

На тонкой шее, разворот рубахи – лучший из вариантов декольте – тонкая цепочка с кулоном, иссиня-черный оберег «Ведьмина слеза» – в цвет глаз, подарок Антона, память о первой ходке в Москву.

Сказано было четко, с правильной интонацией: «Домой! К жене! Быстро!» Так Ленка разговаривала с бродячими собаками, подчиненными и чужими мужчинами. Бродский сейчас смотрел глазами ждущей еды и тепла дворняжки, он ждал команды и был готов выполнить любую. Большая коробка в подарочной упаковке с полосатым бумажным бантом была вытащена из пакета и водружена на стол. Сам Бродский ретировался со скоростью неудачливого любовника, который просто по случаю не прыгнул с балкона, а спустился по лестнице…

Несмотря на железную уверенность, что он уже дома и жена рядом, Антон тоже почувствовал непреодолимое желание выполнить команду. То есть тоже срочно пойти домой. Ленка умела сказать правильно, так что шансов на невыполнение команды не оставалось. Пользовалась своим даром редко. И всегда вовремя.

В коробке было что-то тяжелое. Под цветной бумагой и бантом притаился черный хищный металл. Смешной толстый человек подарил Антону пистолет – новенькую беретту. Мило. Что бы он подарил, если бы остался недоволен?

Суббота. Значит – две чашки тонкого фарфора, самое дорогое, что было у них в доме. Напиток – долго завариваемый, из пяти сортов чая и со щепоткой чего-то секретного. Антону было все равно, лишь бы горячий, мокрый и с сахаром. Но ритуал не нарушал. Это был её ритуал.

Частью ритуала был бросок двух кубиков рафинада. Особый шик был не просто в попадании – у Лены с тем, чтобы вылетевшее залетало точно в цель, проблем не было вообще никогда. Кубики падали в чашку практически без всплеска. Ленка шутила: если прижмет, будет выступать с этим номером на корпоративах.

Как-то Антон попытался сыграть с Леной в баскетбол. Безнадежно. У него могли появиться шансы, если бы она шла в обыгрыш, попыталась прорваться под кольцо. Увы. Она просто бросала и попадала. Как бы хорошо ни играл противник, рано или поздно он бы промахнулся. Лена – нет.

Ей нравились бильярд, дартс, все виды спорта, где нужна была точность. И Антон покорно играл с ней и всегда проигрывал. Ему нравилась ее радость. Еще Ленка никогда не играла на деньги. Считала свой дар чудом и боялась, что стоит заработать хоть рубль – и чудо кончится. Антон не спорил.

Стрельцов редко дарил Ленке цветы, но всегда был бережен. Иногда ему казалось, что, если он будет достаточно протяжен во времени и пространстве, чтобы всякий раз встать между Ленкой и бедой, этого будет достаточно, чтобы умереть счастливым.

Антон пригубил чай, он никак не мог привыкнуть к этому вкусу.

– Ты появилась эффектно, я думал, Бродского инфаркт хватит от рубашечки до признаков пола.

– Над этим эффектом кое-кто долго работал и совсем не для всяких толстых Бродских. Антон Стрельцов, может, пора открыть офис? А то в следующий раз придет кто-нибудь не такой впечатлительный. И не такой послушный. И, вполне возможно, не для того, чтобы сказать спасибо. Придется вызывать полицию. Зачем нам здесь полиция?

Так, отчасти благодаря Мите Бродскому, полуподвал на Фурштатской получил новую дверь, домофон, стол, кресла, бар и сейф. Два последних предмета привез Влад – единственный партнер Антона. В комплекте с баром шло еще кое-что – ящик дагестанского коньяка. Влад Лозинский не верил, что нормальный человек может пить «Хеннесси» без содрогания.

Сейф был пуст. Сейф был огромен. Сейф стал главным объектом свежеиспеченного офиса. Стоящий отдельно, пугая своей бронированной весомостью, он сообщал посетителю сразу о множестве вещей самим фактом своего существования. Было понятно, что просто так это чудовище никто бы не привез. Оно для чего-то нужно. В сейфе торчали ключи. Это был намек. Оттуда только что либо достали что-то особо ценное, либо туда что-то спрятали.

Клиенты могли говорить о чем угодно, думали они об одном – что внутри? Влад никогда не дарил бесполезных вещей.

Влад Лозинский, огромный, рыжий, с зелеными глазами, в принципе был человеком редких дарований. Настолько редких, что рассмотреть их было довольно трудно, потому как процедура рассмотрения требовала немало времени и внимания, которые находились далеко не у всех. Большая часть людей, которым довелось познакомиться с рыжим гигантом, были рады оказаться от него на безопасном расстоянии.

Антон познакомился с Владом во время Псковского инцидента. У него не было возможности держаться подальше от Влада. Лозинский был сержантом, Стрельцов – рядовым. Дистанцию определял старший по званию.