Танцор января - Майкл Фрэнсис Флинн Страница 8

Значит, предмет был скорее холодным, чем горячим.

— Он будто бы пылает изнутри, — начал размышлять вслух Январь. Но этот огонь — всего лишь химическая реакция. Для того чтобы гореть вечно, ему требовалось бы постоянно поглощать материю. Конечно, если только эта «чаша» — не остов изначального артефакта. Внутри, разноцветно переливаясь, происходили химические реакции, и огненные всполохи могли быть следствием этих реакций. Но артефакты, возможно, находились здесь невероятно долго; почему реакции до сих пор не угасли?

Его назвали Будмаш-Лотахом, что, по словам Джонни, на терранском диалекте означало: «злокозненная медная чаша».

Январь сдался. Он не понимал природы этих предметов. Амосу в жизни не встречалось ничего такого, с чем их можно было сравнить. Каждый артефакт был по-своему прекрасен, но объединяло их только то, что ни один из них нельзя было передвинуть.

«Вот почему остальные пьедесталы пусты», — вдруг понял капитан. Что бы здесь раньше ни находилось, это наверняка забрали. Но когда? И кто? Оставив… что именно? Коллекцию… недвижимости? Земля, вода, огонь…

Январю стало интересно: что за непреодолимая сила их удерживала?

— Эй, — позвал всех Мгурк, — идите-идите, смотрите-взгляните.

Терранин стоял возле пустого пьедестала и медленно водил над ним рукой.

— Что еще? — недовольно спросил Тираси после того, как они с О’Тулом подошли ближе.

Мэгги Б. обернулась к капитану, который продолжал стоять как вкопанный.

— В чем дело? — поинтересовалась она.

Январь переждал рычание статики.

— Чего-то недостает.

— Святой Альфвен! — воскликнул Тираси, и О’Тул повернулся к капитану. — Это же чертов призрак!

— Нужно смотреть под определенным углом, — пояснил Тираси, когда к ним присоединились Мэгги и капитан. — Джонни, отойди. Свет должен… вот, видите?

Январь сосредоточенно кивнул. Он разглядел клубящиеся на коричнево-красном фоне желтоватые облака, словно кто-то вырезал кусок оранжевого неба глубиной во много лиг и поместил на пьедестал.

— Это цельнограмма, — догадался он.

— Да? — брезгливо поморщился Тираси, разглядывая показания своего индикатора. — Проецируемый образ с собственной массой? — Он показал Январю результат. — И с температурой, и… — сунув руку в изображение, — с текстурой. Холодный, гладкий, но я чувствую, что внутри пусто.

— Ты чувствуешь, — уточнила Мэгги Б., — но не можешь дотронуться.

Тираси кивнул.

— Словно стараюсь ухватить дым.

— И п’чему я ни черта не удивлен? — бросил О’Тул. Ответом ему была очередная вспышка статики.

Вход во второй зал находился рядом с пьедесталом, и Январь лениво потрогал один из мягких пористых листов, опоясывающих проем. Похоже, он был из того же материала, что и дверь в хранилище.

И только тогда Тираси и О’Тул заметили в руке капитана брусок песчаника.

— Вот так-так, — протянул О’Тул, бросив на него сердитый взгляд. — И ты собираешься лишить нас доли за единственный трофей, который мы можем отсюда вынести?

Январь удивленно посмотрел на свою руку. Брусок так удобно лежал в ладони, что он уже и забыл, что держит его. Камень теперь стал толще на углах и слегка изогнулся дугой — а Амос не ощутил ни малейшего движения.

Поразительная штуковина. Поразительная не только в сравнении с красотой других предметов, но также в сравнении с их неподвижностью. Кукушка в гнезде. И почему ее не забрали, когда расхищали хранилище?

Тираси пихнул пилота в бок:

— Жадный козел! Пошли, Слаг, осмотрим другие залы. Может, в следующем что-нибудь отыщем.

Внезапно Января осенило. Эти мясистые «листья» были не просто декоративными лепестками вокруг входа во второй зал, а остатками еще одной двери из «пастилы».

Что-то пронзило дверь, и ее ошметки загнулись наружу, подобно кускам нарезанного пирога. Судя по расположению лепестков, дверь прорвали изнутри. А в том зале не было ничего, кроме пустого пьедестала.

— Погодите! — крикнул он, и, к его удивлению, мужчины остановились и выжидающе обернулись. Январь снова посмотрел на разорванную дверь. Что же покоилось на пьедестале, отгороженном от остальных артефактов? Непреодолимая сила? Как долго дверь сдерживала ее? Тысячелетия? Вечность? Но в конечном итоге она не выдержала. Где эта сила сейчас? Она не могла покинуть планету, это точно. Нет, она должна быть где-то в этом мире.

Ждет попутного корабля.

— Ты совершенно прав, Билл, — сказал он. — Где-то в комплексе могут храниться другие реликвии, но все, что мы знаем, что туннель… — Амос указал на полуоткрытую дверь в конце зала, то ли завороженный темнотой прохода, то ли в ожидании, что оттуда хлынет нечто непреодолимое. — Но все, что мы знаем: что он ведет лишь к тупику глубоко внутри планеты. Почему-то это кажется естественным. Но нам следует немедленно выбираться с планеты.

О’Тул почесал за ухом и бросил боязливый взгляд на коридор.

— Точн’, кэп, — сказал он. — Но я не хочу ух’дить отсюда с пустыми руками.

Отсутствие возражений крайне удивило Января.

— Что-то происходит, — произнес он. — Слышите статические помехи на комм-каналах? Они становятся сильнее. Близится шторм, притом мощный. Смотрите. — Ему отчаянно хотелось, чтобы они поняли. — Нам не вынести отсюда все, но мы и так сможем подзаработать. Подумайте, сколько нам отвалят за то, чтобы поглазеть на это. Людям придется проходить через туннель, так что мы сможем взимать плату. Но… — и тут голос капитана стал тише, настойчивее, — мы должны уходить немедленно. У нас нет припасов, мы не можем остаться и разведать весь комплекс. Нужно застолбить планету, чтобы позже вернуться и сделать все, как полагается.

Мэгги Б. в задумчивости поджала губы.

— Как думаешь, кто нам позволит ее застолбить?

Январь сделал глубокий вдох.

— Межзвездная Торговая Компания… — Он сделал паузу, ожидая бурю негодования, но затем, когда таковой не последовало, затараторил: — МТК — чертова стая шакалов, а корабли вроде нашего лишь подбирают за ней объедки, но мы можем заключить с ними сделку. Если мы объявим, что собираемся провести сейсмические исследования, составить карту комплекса, упорядоченно обследовать сектор за сектором и документально зафиксировать находки, нам понадобится куда больше денег, чем несчастный «Анджелес» заработает за всю нашу жизнь.

На секунду в комнате воцарилось молчание. Первой заговорила Мэгги Б.:

— Ладно. До Йеньйеня у нас будет время, чтобы подумать, как защитить свои права.

Тираси кивнул.

— И мы сможем показать им эту штуку, — он указал на брусок из песчаника, уже успевший в руке Января принять форму буквы S, — и видеозаписи, которые мы тут сделаем.