Контроль - Алексей Калугин Страница 8

– Дядя Боб!

Том остановился.

Прислушался.

Ему показалось, будто он что-то услышал.

Точно, из-за кустов туберозы доносились звуки какой-то возни.

Качнулись ветки кустарника.

Затем туда же, за куст туберозы, пополз лежащий поперек тропинки толстый черный шланг.

– Дядя Боб, – теперь уже с укоризной произнес Том.

И быстро зашагал в сторону подозрительных кустов, на ходу пытаясь угадать, чем же там так увлекся дядя Боб, что для него перестал существовать весь мир?

Дядя Боб действительно находился за кустами туберозы.

Подмяв под себя тонкие стебли малиниума, он катался по земле, обмотанный черным садовым шлангом, и делал вид, что не может освободиться от его колец.

– Дядя Боб! – вне себя от возмущения воскликнул Том. – Да что же ты тут вытворяешь!

Вывернув шею, мистер Шепард посмотрел на Тома. Затем, извернувшись всем телом, он выпростал из пут левую руку и призывно вскинул ее вверх.

– Помоги!

– Да как же это тебя угораздило?

Том присел на корточки рядом с пожилым джентльменом, находящимся в весьма затруднительном положении, и попытался освободить его от пут.

Но тот обеими руками ухватился за концы шланга, петлей обернутого вокруг шеи, и принялся тянуть их в разные стороны.

Душил он себе нешуточно – так, что глаза начали закатываться и язык вывалился изо рта.

– Змея… Змея… – хрипел он при этом. – Помоги…

Том попытался оторвать его руки от шланга, но у него ничего не получилось – он даже и не подозревал, что дядя Боб настолько силен.

Нужно было срочно что-то предпринять, иначе все это могло плохо кончиться.

Том поднялся на ноги и сделал полшага назад.

Посмотрев на корчащегося среди злаковых дядю Боба, он увидел огромную черную змею, сдавливающую человека своими могучими кольцами. Увидел он это как бы не своим, а чужим, дополнительным взглядом. Сам он продолжал при этом видеть, как несчастный дядя Боб пытается удавить себя садовым шлангом.

Как можно было видеть одно и то же сразу в двух вариантах – реальном и фантастическом, – Том не понимал. Но времени на раздумья у него не было.

Бросив взгляд по сторонам, Том увидел оброненный садовником секатор.

Схватив секатор, он склонился над дядей Бобом, лицо которого уже начало синеть, и – щелк! – отсек змее голову!

Щелк! – перерубил петлю, затянутую на шее бедолаги.

Щелк! Щелк! Щелк!..

Откинув в стороны обрезки шланга, Том помог дяде Бобу сесть.

Пожилой джентльмен несколько раз хрипло кашлянул, чтобы прочистить горло, помассировал пальцами горло, на котором остались багровые следы от шланга.

– Спасибо тебе, незнакомец, – хрипло произнес он.

– Дядя Боб! – в отчаянии всплеснул руками Том. – Ты что, тоже меня не узнаешь?

Мистер Шепард внимательно посмотрел на Тома.

– Прости, незнакомец, – с сожалением покачал он головой. – Но прежде мы не встречались.

– Отлично!

Том рывком поднялся на ноги.

Нужно было возвращаться в дом, где он оставил тетю Мэгги наедине с фиолетовым кальмаром. Он и без того задержался в саду дольше, чем обещал.

– Идем! – Том протянул руку, чтобы помочь дяде Бобу подняться.

– Имей в виду, незнакомец, эти джунгли таят в себе смертельные опасности. – Взявшись за предложенную ему руку, дядя Боб поднялся на ноги. – Я вижу, ты смельчак, но все же дорога через заросли опасна и трудна… Куда мы направляемся?

– В мой лагерь, – особенно не задумываясь, ответил Том. – Там у меня полно оружия и провианта. И дюжина до зубов вооруженных гуркхов. Идем, я знаю безопасную тропу.

– Что ж, я принимаю твое приглашение, незнакомец, – дядя Боб уверенно затопал по дорожке следом за Томом. – Сегодня у меня был не самый лучший день… Да ты и сам видел.

– Да уж, денек тот еще, – согласился Том.

Он уже принял решение, что делать.

У дяди Боба были те же симптомы, что и у тети Мэгги. Следовательно, они на пару чем-то отравились. А раз так, значит, нужно было вызвать доктора Робертса.

Вот и все.

Он с этой напастью в момент справится.

Да, такой он человек, доктор Робертс.

На подходе к дому Том услышал доносящиеся с кухни звуки бьющейся посуды.

– Быстрее! – крикнул Том дяде Бобу.

Но тот и не подумал прибавить шаг.

– Быстрее! – снова крикнул Том. – Мы в двух шагах от лагеря, но нас преследует толпа разъяренных пигмеев с отравленными стрелами!

Дядя Боб оглянулся и, должно быть, увидел тех самых пигмеев, о которых говорил Том. Потому что вдруг припустился вперед с такой прытью, что Том едва догнал его только возле самой двери.

Пропустив дядю Боба вперед, Том вошел в кухню следом за ним и запер дверь на щеколду.

Тетя Мэгги стояла возле раскрытого шкафчика с чайной посудой.

Это было одно из ее святилищ, к которому не допускался никто. Только она одна имела право доставать из него и снова убирать чашки, блюдца, молочники, сахарницы, розетки для варенья, тарелочки для пирожных, тарелки для бутербродов и прочие принадлежности английской чайной церемонии.

Сейчас же тетя Мэгги вынимала из шкафа фарфоровую посуду, один предмет за другим, и била их о свою голову.

На лбу у нее уже имелись три или четыре глубоких пореза, из которых сочилась кровь. Кровью были выпачканы упавшие на лоб крашеные локоны. Кровь стекала по лбу, собиралась на бровях и капала на щеки. Но женщина не обращала на это внимания. На ее лице застыло выражение собранности и сосредоточенности, как будто она была занята каким-то чрезвычайно важным делом, требующим полной концентрации.

– Тетя Мэгги! – в отчаянии воскликнул Том.

Он подбежал к женщине и обхватил ее за плечи, так, что ее руки оказались прижаты к телу.

Миссис Шепард дернулась, пытаясь освободиться, убедилась, что с Томом ей не совладать, и замерла.

– Что ты делаешь, тетя Мэгги? – в отчаянии прошептал ей на ухо Том.

Женщина ничего не ответила.

Зрачки ее по-прежнему были похожи на игольные проколы.

А вот взгляд был устремлен уже не на Тома и не на стену у него за спиной. И даже не в пустоту.

Взгляд тети Мэгги был обращен в неведомые глубины ее подсознания, внезапно разверзшиеся перед ней зияющей бездной мрака.

Тому доводилось видеть подобный взгляд, означавший, что обладатель его находился под воздействием очень сильного галлюциногенного препарата. Мысленно он пребывал уже не в этом мире, а в том, что сконструировал его раскрепощенный, освобожденный от любых сдерживающих факторов разум.