Черная сага - Сергей Булыга Страница 8

А если так, то всё, что ты еще можешь успеть…

Да, это верно! Очень даже верно! И Хальдер сделал знак – склонись ко мне! Айга не сразу, но склонился. И Хальдер через силу прошептал:

– Я ухожу. И я буду молчать. Там, куда я приду. В той стране… Но ты за это не клади меня в курган! Я на костре хочу. И там, уже перед костром, ты дай мне в руку меч… Мой меч. Дашь, Айга?

Ярл молчал.

– Дашь?

Айга отвернулся. И это очень хорошо, радостно подумал Хальдер, потому что зачем ему видеть, как у тебя, у воина, глаза, будто у женщины, вдруг сами собой заморгали, потом увлажнились…

Ярл резко встал и хрипло выкрикнул:

– Дам! Дам! – и…

Хей! Хей-ха! Что это? Лист! Да, и действительно: осенний желтый лист проплыл у тебя перед самыми глазами! А вот еще один, а вот еще, еще…

А вот уже не видно ничего – ни Айги, ни лучины, ни меча, а только одни листья, листья, листья. И Хальдер – молодой и сильный – идет вниз по тропе. Он наконец вернулся! Там, впереди, залив и хижины. И лодки у воды. И ничего, ну ровным счетом ничего с тех пор не изменилось! Остановившись, Хальдер поднял руки и громко-громко закричал:

– Хей! Хей! Есть здесь хоть кто-нибудь?!

И… свет в глаза! Он отшатнулся…

Ярл еще немного подождал, а потом не выдержал, поднял руку и осторожно дотронулся ею до Хальдера. Потом даже толкнул его. Хальдер не шелохнулся. Значит, он и вправду умер, подумал ярл и встал. Теперь, подумал он и улыбнулся, можно спускаться в трапезную и говорить послу, что дело сделано, потом чинно выслушивать его и время от времени согласно кивать. И даже, если это будет нужно, пить за его здоровье. А утром отправлять его обратно в Руммалию. А там уже и самому, может, даже тоже завтра же, собираться в дорогу. Посол не лгал – он же поклялся страшной клятвой! А потом он же так ясно и так понятно все рассказывал, не то что Хальдер! И, слушая его, ты уже будто бы наяву видел, как вот ты подходишь к Источнику, вот опускаешься перед ним на колени и загадываешь свое самое сокровенное желание…

И тогда опять будет ночь, и ты – трехлетний, маленький – опять будешь лежать и слушать их разговор, но выходить к ним ты уже не будешь. Тихо и спокойно пройдет эта ночь, ничего страшного ни с кем не случится, утром белобровые поднимутся на корабль и отчалят, навсегда исчезнут, а ты останешься и будешь жить дальше – так же, как и жил до этого. Да, это не самая лучшая жизнь, ты видел, как живут крестьяне – бедно и голодно. Зато тогда, в той твоей новой… нет, в той твоей настоящей жизни с тобой будут твои, а не подменные, мать и отец. Мать, правда, ты совсем не помнишь. А Хальдер уплывет к себе на север – там, говорят, и Хальдер это тоже говорил, на земле не растет трава, а на деревьях не бывает листьев. Вот оно как: деревья те же самые, а листьев нет, а вместо них иголки. А зимой там нет солнца, оно из-под земли не поднимается, и зимой там все время темно, одна длинная ночь. И так им и надо! А здесь Мирволод будет властвовать в Ярлграде, а Вальделар в Глуре, а Бурилейф в Тэнграде…

А в Руммалии, вдруг подумал ярл, будут только радостно посмеиваться и говорить, что здесь, в этой голодной и нищей земле, живут дикие, но неопасные варвары. Их можно нисколько не бояться! И они станут засылать сюда сперва торговцев, а после этих своих бродячих жрецов в черных широких плащах с балахонами, а после, может быть, даже этот же самый посол опять придет сюда – но не к тебе уже, а к Мирволоду – и опять будет лгать. Да, лгать и лгать! Потому что он лжет всегда! И всем…

Нет, почему же, не всегда, тут же подумал ярл. Ведь ты же чуешь, что он на самом деле знает, как пройти к Источнику и как развеять Марево, и что он знает даже то, с какими именно словами нужно обращаться к Источнику, когда ты будешь наклоняться над ним и зачерпывать воду. И все-таки все это очень странно! Вот почему ты, выслушав его, осторожно спросил:

– Но если это так, и тебе это в самом деле все так ясно открыто, то тогда почему ты сам не идешь к Источнику? Что, разве тебе нечего желать?

– О, конечно же, есть, – ничуть не смутившись, ответил на это посол. И так же невозмутимо, и многословно, как всегда, продолжил: – Но прежде, чем думать о себе, я должен принести благо своей Державе, своему народу и своему повелителю. И, кажется, я это долгожданное благо им всем уже почти принес, ибо твой регент умирает. И вот как только он умрет, как только я увижу его мертвым, тогда я сразу же отправлюсь к своему повелителю с тем, чтобы как можно скорее порадовать его этим счастливым известием. Ибо кто Хальдер ему, мне да и всей Руммалии? Алчный и коварный враг. Он приходил к нам, убивал, жег и грабил, и он приходил бы к нам еще и еще, чтобы опять нас грабить, жечь и убивать. Другое дело ты. Ты наш друг, и поэтому с тобой мы будем жить в добром мире и взаимном согласии. Вот почему мой повелитель ждет, чтобы я как можно скорей вернулся и сказал ему, что враг наш мертв, а друг наш жив и здравствует. И вот только тогда, после того, как я выполню свой долг перед повелителем и перед державой, – только тогда я вспомню о себе и вспомню об Источнике, и соберусь, скорей всего уже только на следующий год, и уже не как посол, а просто как твой друг, снова приду сюда. Но и не один уже, и ты меня в этом поймешь, ибо ты и сам это прекрасно знаешь, что для того, чтобы беспрепятственно пройти к Источнику, нужна надежная охрана. Трех сотен воинов, я думаю, мне будет вполне достаточно. И я не буду утруждать тебя просьбами, не буду просить их у тебя, а я приведу их с собой. И вместе с ними дойду до Источника. И вот тогда уже и пожелаю! – и тут он вот так широко улыбнулся.

– Пожелаешь чего? – спросил ты.

Но посол ничего не ответил. Зато перестал улыбаться. И смотрел тебе прямо в глаза! И от этого ты понял, что он не лжет, что он ничуть не меньше твоего желает отыскать Источник и что ему там тоже будет что пожелать. Если только он успеет это сделать! Потому что в следующем году, как только сойдет лед, ты сразу возьмешь десять раз по сорок кораблей…

Ярл вздрогнул. Нет, тут же подумал он, какие корабли! На следующий год ты будешь жить уже не здесь, а там, в том крестьянском поселке возле реки, и у тебя будет уже совсем другое, простонародное имя. А вот какое, ты не помнишь. И вообще, из той из своей прежней жизни ты помнишь только их ночной разговор, а после как ты вышел к ним и как он посадил тебя к себе на колени, и как взял нож, отец начал кричать, но тут в хижину вбежали белобровые… И это всё! Больше ты уже ничего не помнишь про ту свою жизнь. Та жизнь как будто умерла. И тот крестьянский мальчик тоже. Может, его тогда убили. А этот мальчик, то есть ты, которого все сразу, как ты помнишь, стали называть ярличем – этот мальчик вот уже двадцать лет здесь прожил. Прожил, чего и говорить, по-разному, потому что всего здесь хватало. Но ты здесь вырос и здесь все твое, здесь каждая ступенька тебе памятна… И здесь, когда был бунт, тогда вот в этой самой горнице Хальдер и Бьяр стояли у окна и стреляли по ним из луков, а ты лежал, накрытый вот этим самым волосяным тюфяком. А уже назавтра хоронили Бьяра, и ты тогда в первый раз сел на лошадь. Народ встречал тебя, все они радостно кричали, а ключница, как ее звать, забыл… Но ведь зато сколько ты всего остального помнишь! А что теперь? После того, как ты придешь к Источнику, это все исчезнет без следа, как будто никогда ничего подобного и не было, так, что ли?! Так! И сам ты, Айгаслав, тоже тогда исчезнешь! Зато в том поселке возле реки будет жить какой-то тебе совсем незнакомый, даже просто чужой тебе мальчик. Тот мальчик, может быть, и будет счастлив. Но тот мальчик – это ведь не ты. Ты – это ярл, подкидыш, у тебя нет ни отца, ни матери, есть только… Нет, теперь уже только был Хальдер. Или Хальдер-воспитатель, как его иногда называли. И этот воспитатель сперва сделал тебе такое страшное зло, страшней которого ничего на свете не бывает, а после вырастил тебя и даровал тебе всю эту Землю, а после ты его за это…