Консул Содружества - Александр Зорич Страница 8

Заливая пол гелием, чтобы погасить свой тепловой след, он добрался до переходника из аварийного контура к лифтам. Термитов там, к счастью, не оказалось.

Лифты, конечно, не работали. Зато сыскался секционный силикатовый баллон.

Обычно такие используют, когда нужно наглухо залепить отсек, через который происходит утечка воздуха. Загоняют в него гелий под давлением, баллон раздувается, силикат благодаря своей аморфности принимает в точности форму отсека и прилипает ко всем поверхностям. Разумеется, так он законопачивает и все дыры в стенках поврежденного отсека.

Ладно, Дюмулье никаких дыр конопатить не собирался. Наоборот, ему было нужно, чтобы силикат ни к чему не прилип. Для этого он обрызгал его гелием снаружи, а потом уже подогнал секции баллона под диаметр шахты лифта и накачал его. Так он и выбрался на поверхность – через шахту, на своем персональном воздушном шаре.

Звучала история дико. Может, потому Дюмулье и не очень-то поверили насчет гибели остальных рабочих.

И тогда наше благородное командование, ведомое соображениями высокого гуманизма, вернулось к первоначальному плану.

Поскольку внезапную климатизацию планеты удалось предотвратить, а Копи Даунинга были вроде как захвачены, возникло желание все-таки послать под землю один взвод на предмет общей разведки и спасения тех, кого – кто знает? – может, еще можно спасти.

Не зря я хотел назваться Висельником. Как чуял! Потому что эту сомнительную честь поручили нашему взводу. Он, видите ли, был единственным, который до сего момента не имел потерь в личном составе.

Все должно быть по справедливости. Решительно все.

Небо и Земля беспощадны.

Лао-Цзы

– Заг, дай свет.

И стал свет.

– Заг, еще.

И стало еще.

Несколько пятнышек крови на полу. Оплывший под кислотными лазерами пластик. Все как-то скособочено. Потолок и пол местами присобраны гармошкой. Неподвижный термит в углу. Несколько рваных дыр в полу вокруг него – похоже, от обычного огнестрельного оружия с разрывными пулями.

Кое-где пол покрыт светлыми пятнами. Следы гелия, который разбрызгивал Дюмулье.

Проходим кессонный отсек.

Это впечатляет. Сами бронедвери – крепчайшие, монолитные плиты – кроверны взломать не смогли. Но термитам или каким-то другим роботам удалось подкопаться под керамический фундамент отсека.

Двери просто не вынесли собственной тяжести. А может, кроверны помогли им для верности хорошим направленным взрывом.

Так или иначе, весь отсек ухнул в черную бездну, открыв кровернам свободный проход внутрь аварийного периметра.

Светим вверх – туда, где раньше находилась крыша отсека.

Ничего не видать. Сонары сообщают, что над нами – внушительная пещера с оплавленными стенками.

Ну вроде ясно. Отсек был подкопан снизу, а сверху термиты вырыли камору для подрывного заряда. Пещера, которую мы имеем удовольствие зреть, образовалась после того, как взрыв выжег порядочный объем породы.

До базальтовой плиты здесь довольно далеко. Под слоем земли и глины – в основном туф. Впрочем, термиты справились бы и с базальтом, сомнений нет.

Продвигаемся до пересечения с кольцевым коридором.

Контрольный выстрел влево. Вправо стреляет Заг Дакота. Вверх, в черный отвор технологического канала – шедший третьим Чентам. Точнее, Чен Молчун, извиняюсь, сержант.

Такая вот у нас подобралась тройка. Так мы и топаем: впереди я, за мной Заг, потом – Чен. Чен все больше пятится раком, чтобы нас с тыла никто не обидел.

Пока все нормально. Никаких признаков движения. Ни термитов, ни кровернов, ни людей.

Вполне доверять нашим датчикам нельзя – здесь есть чему экранировать и радио-, и тепловые волны. И даже микросейсмическая локация не всегда точна. Однако есть все-таки надежда, что нам не грозит встреча с большими стаями термитов.

Проходим по кольцевому коридору сорок метров вправо – до первой двери жилого отсека. Дверь отсутствует, в отсеке – темнота.

Возвращаемся к пересечению с радиальным коридором.

Проходим сорок метров влево – там тоже, совершенно симметрично относительно радиального коридора, расположена дверь другого жилого отсека.

Везде одна и та же картина: разгром.

Уже видели первые трупы. Чен несколько раз без выражения повторяет: «Выблядки сатанаиловы». А еще Молчун.

Снова возвращаемся к пересечению с радиальным коридором. Туда уже подтянулись остальные солдаты нашего отделения во главе с сержантом Гусаком.

С ними сразу чувствуешь себя как-то веселее.

Блицразведка выполнена. Заходить дальше мы пока что не имеем права.

Пора подозвать от лифтов отделение Бета. Оно займет узловую точку на пересечении коридоров, и только тогда мы продвинемся на всю катушку.

Это очень трусливая тактика. Но иначе нельзя. В закрытых помещениях, а тем более под землей, штурмовая пехота сразу теряет и скорость, и три четверти своей наступательной мощи. Огневая секция со своими громоздкими плазменными пушками на гравилафетах сюда просто не пролезет. У тяжелого оружия свои недостатки.

Воздушной разведки нет. И космической нет. Засада может ожидать где угодно. Вырвался чуть вперед – и покойник.

Главное, что даже отомстить за тебя не успеют. Термит выстрелил – и убежал в вентиляционный канал. А ты лежишь с дыркой в груди, и кругом – никого, ничего.

– Чен, Серж, попробуйте-ка вызвать лейтенанта, – просит Гусак.

Лейтенант ждет вместе с огневой секцией у входа в шахту. По идее – чтобы координировать операцию через свой командирский милитум и держать связь с капитаном Веракрусом.

Его трудно заподозрить в трусости. И все-таки мы знаем – иные лейтенанты считают делом чести лезть вместе с передовым отделением своего взвода в самое пекло. Наш не из таких.

Голос у Гусака спокойный. Как обычно. Но его просьба говорит о том, что с ротной связью снова начались неполадки.

Мы вызываем. Тишина. А ведь крошечный мобильный ретранслятор на присоске – вон он, его отсюда видно. Мимо него сейчас как раз проходит сержант Феликс, возглавляющий отделение Бета.

Я машинально повторяю: «Клык вызывает роту», – и вдруг замечаю, что по плечам Феликса ползет отблеск. В шахте лифта – красный сполох.

Когда мы спускались сюда, я при помощи вибробура превратил крышу кабины лифта в труху. Там уже была дыра, через которую выбрался на поверхность Дюмулье. Но дыра несерьезная, кроличья, поэтому для удобства я сделал так, чтобы шахта лифта открывалась прямо в коридор. На случай, если бы пришлось очень быстро драпать.