Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова Страница 8

Олеус вдруг замолчал, вглядываясь куда-то в стену за моей спиной и хмуря брови. Он сидел так несколько минут. Обо мне он, судя по всему забыл, поскольку губы его вдруг сжались в недовольную узкую полоску, а пальцы нервно забарабанили по столешнице.

Потом старик фальшиво улыбнулся и подался вперед:

– Так о чем это я?

– Вы говорили о том, откуда появилась магия. И об Эрранаге.

Олеус посмотрел на меня с подозрением, однако причин отказаться от дальнейшего рассказа, очевидно, не нашел.

– Да, Эрранаг. Впрочем, об Эрранаге не стоит, от его времен остались только жалкие руины. Важно другое. Падение небесного камня разбудило в нашем мире магические силы, о которых люди раньше не знали. Эти силы были во много раз слабее тех, которыми пользовался пришелец, но они были. Эрранаг прожил долгую жизнь. Если легенды говорят правду, то он жил три тысячи лет, но за это время сменились тысячи поколений людей, уроженцев нашего мира. Они учились пользоваться теми малыми магическими силами, что давала им природа, с каждым новым поколением становясь все искуснее и сильнее, и в конце концов смогли тягаться с самим Эрранагом.

– А-а, так его свергли?

– Нет, он умер сам. Там еще была кое-какая война с существами не из нашего мира, но не об этом сейчас речь. К тому времени, как люди подсобрали сил и подготовили заговор, Эрранаг стал слишком слаб, стар и немощен. Он сам передал власть своему преемнику Ордвесу, который и стал основателем империи Удагвай, которая позже стала Дарвазеей.

– Дайте-ка догадаюсь, к чему Вы это ведете… Реликты – вещи времен Эрранага?

– Сообразительная девочка, – хихикнул Олеус, – Так и есть. Но эта не вся правда. Вещь вещи рознь, как ты понимаешь. За крохотную медную статуэтку времен Эрранага можно отгрести немало золотых дукатов, но это еще не реликт.

– Не реликт? Тогда что такое реликт?

Довольный моим обескураженным видом, старик откинулся на спинку стула и принялся постукивать своей палкой по ножке стола.

– Секрет, моя барышня, кроется в том, из чего сделаны реликты.

– Так из чего же? – гостю очевидно нравилось скармливать мне историю крохотными кусочками, и я с удовольствием подыгрывала ему в этом.

– Частица небесного камня – вот что делает реликт реликтом. Без нее любая вещица времен Эрранага всего лишь дорогостоящая безделушка.

– И что же такого ценного в небесном камне?

– Магия, – заговорщическим шепотом поведал Олеус, наклонившись вперед и вновь откинувшись назад. Глаза его горели огнем, – Совсем не похожая на магию нашего мира и с каждым годом все больше исчезающая магия. Когда Эрранаг упал с неба, камень внутри которого он был, раскололся на многие части. Постепенно люди поняли, что эти частички сами по себе несут заряд чужой небесной магии, и научились ее использовать. Этот, например, гребешок, – старик неожиданно вскочил, вприпрыжку добежал до стеллажа, на котором среди украшенных разноцветными бусинами, лежали заколки для волос и гребни, – ты ведь ни разу не расчесалась им, верно?

Заинтригованная, я кивнула.

– А как-нибудь расчешись. А лучше кого другого расчеши.

Я подошла и с подозрением покосилась на медный, как я полагала, украшенный чеканкой небольшой изогнутый гребешок. Незатейливый, не роскошный, но удививший меня изящными формами и тонким рисунком какого-то зверя, гребень не имел пары, а потому я сомневалась, что его кто-нибудь купит, и положила на витрину только для красоты.

– И что будет?

– Он уснет! – с воодушевлением заявил Олеус, – И проспит сутки, не меньше!

– Не может быть.

Довольный моим изумлением Олеус радостно потер руки.

– Нет, не может быть, – громко повторила я и от скепсиса, явно звучавшего в моем голосе, старик нахмурился, – Если все это так ценно, прежний хозяин этой лавки был бы богат. Но я что-то не нашла у него никаких богатств.

– И не найдешь, Коб не из тех, кто жаждал денег. Он продавал реликты только своим, тем, кому они были нужны, кому он доверял. А чаще всего обменивал их на другие полезные и интересные вещички. К сожалению, и в братстве узнали, что у него… э-э…о-о…

Поняв, что сказал нечто лишнее, Олеус отступил назад и беспомощно покрутил головой.

– В общем, в братстве знали, куда обращаться в случае чего, – охотно продолжила я, – А он откуда брал эти самые реликты?

Тут старик стушевался еще больше.

– Послушайте, – вздохнула я и принялась терпеливо уговаривать, – мне совсем не нужны Ваши секреты. Не хочу я знать и о вашем братстве. Я спрашиваю у Вас лишь для того, чтобы знать: нарушаю я какие-нибудь законы или нет? Можно ли мне торговать реликтами или для этого нужно получить разрешение властей? И если ко мне придет кто-нибудь из поставщиков прежнего владельца лавки и предложит выставить на продажу реликт, я могу согласиться? И за какую цену?

К моему удивлению, Олеус оглушительно расхохотался.

– Моя любезная барышня! – патетически сказал он весьма неприятным, скрипучим голосом, – Из всех видов контрабанды торговля реликтами единственная сразу же ведет в серебряные рудники. Если Имперский сыск прознает, что у тебя есть хоть самый незначительный реликт, хоть крошечка реликтового камня, тебя никто и спрашивать не будет, ты и пикнуть не успеешь, как тебя закуют в кандалы и отправят к Одумасскому хребту копаться в шахтах и искать камешки со-о-овсем другого рода. Причем пожизненно!

– Но как же так? – охнула я, обессилено откидываясь на спинку стула, – Откуда мне было знать? И как Кобу удавалось всем этим торговать?

– Вот именно «этим»! Запомни свои же слова! Никогда не смей произносить слово «реликт» в присутствии посторонних, а лучше вообще не произноси. Никогда не знаешь, кто может услышать!

Я жалобно посмотрела на него, потом перевела взгляд на полку, где раньше лежал злосчастный гребешок.

– Да-да, убрать! Немедленно убрать! – сурово сведя брови, рявкнул Олеус, – Коб, хоть и был поганцем, но не дураком, никогда не выставлял товар напоказ. Знаешь, почему никто и никогда его не заподозрил? Просто потому, что никому не приходило в голову, что среди гор хлама, которым он якобы торговал, найдется хоть одна ценная вещь! Он мастерски умел всех водить за нос, мой пренеприятнейший друг Коб. Он даже меня не раз облапошивал, всучая превосходно сработанную подделку, которую даже я, заметь, даже я! – старик воодушевленно выставил худой палец вверх и приосанился, – не смог распознать.

Возможно, Коб и был мастером своего дела, а вот я – точно нет. Я не умею жить в конфликте с законом, я обязательно попадусь, причем на сущей ерунде!

– А Вы не могли бы все это забрать себе? – заискивающе улыбаясь, наклонилась я к старику, – Вам ведь это нужнее?

Олеус громко фыркнул:

– Вот еще! Мне нужна только одна вещичка, одна очень ценная и нужная вещичка, а до прочих мне дела нет. Да и куда я все это дену, по-твоему?